Бэль тоже скрутили, вывернув руки. Она шипела, брыкалась, но жёстко висела на руках напавших.

Я обернулся по сторонам. Людей не густо, куда-то мы не туда забрели. Кажется, здесь район офисов, в будни тут людно, но в субботу…

– Ты не охренел, Бенито? – усмехнулся я, пытаясь потянуть время. Где же эта грёбаная охрана! – Это не твой район! Это Центр! Хочешь ещё на ковёр к тёте Алисе?

Кампос скривился:

– Мы тебя и тут уработаем, Хуанито. – Он обернулся и закричал на всю улицу: – Эй, люди? Кто-нибудь хочет помочь этому придурку? Может, вы? – крикнул он девушке, семенящей по той стороне улицы. Услышав, та засеменила быстрее. – Всё, Хуанито, финита! Некому тебе помочь! Одна надежда осталась на её величество!

Пауза.

– Ну где же она, что не помогает? – заозирался он. – А, наверное, забыла! Нужен ты ей! Кто ты такой, чтобы о тебе помнить?

Он сплюнул на землю с кровью. Кажется, я выбил ему зуб. Потому так и лютует, гнида!

– Я тебе с первого дня пытался объяснить, что ты – дерьмо! Но нет, ваше превосходительство не слушало, что-то там доказывало, из себя строило!

Он заехал со всей дури мне в солнечное сплетение. Грудь обожгло от нехватки воздуха, в глазах потемнело.

– А ты – падаль и дерьмо! То, что валяется под ногами у тех, кто сильнее! Только умные люди, кто понимает, как устроена жизнь, устраиваются в ней, занимают своё место согласно способностям. А ты? Ну, выпендрился. Ну, наделал шуму в городе. Ну, приехали высокие дяди и тёти и всех отымели. И что? Они уехали, дружок, а ты остался! С теми же самыми проблемами! Что ты решил, что кому доказал?

Снова удар. Я услышал свой собственный непроизвольный стон.

– Или ты думаешь, мы не могли тебя раньше хорошо проучить? Поймать возле дома, объяснить что и почём? Да сколько угодно!

Вновь удар.

– Только ты бы не понял ничего, малыш! А так, – он указал рукой вокруг, – имеешь представление. В этой жизни ты – никто. Слабый должен подчиняться сильному, иначе… превратится в того, кто есть ты, – скулящую падаль. Понял меня, camarrado?

Он картинно погладил меня по макушке, словно заботливый воспитатель:

– Так что сиди и не рыпайся, Хуанито. Больше тебе в жизни везти не будет. А это у нас кто?

Он подошёл к глядящей на него волком исподлобья Бэль.

– Та самая аристократка? Ай-ай-ай, а мне говорили – у неё волосы белые. Какой обманщик!

Он хотел потрогать её волосы, но девушка вдруг совсем не по-женски боднула его.

Если бы она достала хотя бы чуть выше… Может, у неё бы и был шанс. А так удар оказался слишком слабым. Опешивший Толстый сразу пришёл в себя:

– Ах ты ж, сучка! – и ударил её по лицу тыльной стороной ладони. Ударил не сильно, напоказ, но обидно. – Обожаю таких резвых. Какая цаца! – Он схватил её за подбородок, задрав голову. – Будешь ещё плохо себя вести с папочкой?

Бэль ответила ему в четыре этажа:

– Тебе конец, ублюдок! Ты труп! Труп, понял? Ты ещё будешь молить меня о пощаде, когда тебя начнут за яйца вешать! Недоносок!

– Боевая девочка! – Он усмехнулся и кивнул дружкам. Те тоже заржали. – А что у нас у девочки есть? Какая красота!

Он нагло полез в вырез платья. Я дёрнулся, но меня успокоили, вновь ударив под дых. Бэль тоже попробовала вырваться, но ничего, кроме ещё одного приступа ржания недоносков, это не вызвало.

– Ай-ай-ай, непорядок! Такая красотища, а досталась… Кому? Этому ничтожеству? Мне кажется, твой кавалер перебьётся, пойдём со мной? Будем встречаться, сделаю тебя настоящей принцессой?

Вновь взрыв хохота. Бэль изловчилась и плюнула ему в лицо.

Тут Толстый рассвирепел. Ударив её ещё раз, уже сильнее, он резким движением разорвал платье ей на груди.

– Что, думаешь, тебя защитит твой Ши…

Никто не понял, что произошло. Просто Толстый вдруг начал оседать, пока не завалился на дорогу. Растерявшиеся холуи недоумённо смотрели друг на друга. Тут один из них тоже начал заваливаться, а хватка сзади меня справа ослабла – будто руку в захвате бросили. Такие шансы я не упускаю.

Я вывернулся и отправил в нокаут второго держащего, уже в полете отмечая, что его глаза стекленеют, а сам бы он осел и без моей помощи секунды через две.

Все, стоящие вокруг, поняли, что надо сваливать, и резво дернули в разные стороны. Но не ушёл никто. Под конец я даже слышал свист летящих им вслед ампул.

Подбежал к Бэль. Та, ревя, бросилась мне на грудь:

– Хуанито, они…

– Я видел. Прости, родная! Прости!..

– Они!..

Тут рядом с нами резко затормозил коричневый «мустанг», из которого выскочило трое бойцов в масках.

– Где вы были? – закричала Бэль. Но они не стали разговаривать, схватили её под руки и потащили к машине, грубо оттеснив меня в сторону.

– Всё в порядке? – бесчувственным голосом спросил третий. Я кивнул. Он развернулся и тоже пошёл к машине. И никаких объяснений и комментариев.

– Стойте, куда вы, я не хочу домой! Оставьте меня здесь!

– Здесь опасно, надо ехать. Сейчас приедет гвардия. – Это адресовалось уже мне.

Я вновь кивнул.

Бэль затолкали в машину, которая тут же тронулась. Ещё один «мустанг», стоявший вдалеке, в конце улицы, последовал за ними.

Вот и закончилось моё свидание с мечтой.

Я наклонился к Толстому. Из его шеи торчала маленькая иголка с микроскопической ампулой на хвосте. Угол её входа совпадал с углом к положению второго «мустанга» в момент выстрела. Охрана Бэль всё же была недалеко, я зря грешил. И вмешалась, когда опасность стала угрожать ей.

«Ей, а не тебе, Шимановский», – отметило сознание.

Но обидно не было нисколечки – они получают деньги за охрану конкретного человека, что тут пенять? А вот то, что её не смог защитить я…

Вдали раздался звук сирены. Недолго думая я подскочил, заехал бесчувственному Толстому каблуком по лицу – на память, подхватил с земли брошенный перед схваткой, но (о, чудо) живой диск и сделал ноги в противоположную от сирены сторону.

Март 2447 года, Венера, провинция Полония,

Новая Варшава

Чтобы разобраться в последних досье, пришлось внимательно прочесть каждое, а затем вернуться и прочесть ещё раз – так сильно оказались переплетены в них судьбы.

Никаких вопросов не возникало лишь по поводу Малышки. Она оказалась двойником королевы, рассекреченная, как и вся группа, после коронации, с правом предоставления полной свободы действий. Она сразу же им воспользовалась, выйдя замуж за одного из многочисленных племянников герцога Сантаны, владельца крупного банка.