чтобы она отнеслась к этому всему с необходимым здравомыслием?

Поразмыслив, Доктор согласно кивнул, и скомандовал Чуме: «Раздевайтся и укладывайтся на кушетка»..

— Аусгетрайнихт! Она есть сама делайт выбор. Я обрисовайт последствий. Потом пусть нихт жаловайтся. А когда я есть заканчиват экзекуций, могу я предлагайт немного посидеть за стаканчик шнапс? У меня есть кое какой идей насчет повторный эксперимент с Айзерих резонатор. Но это, как говорится «нихт налезайт на трезвый голова».

— Настолько радикальная идея?

— Иа! Гроссе радикальный. Привлекайтелен свой, как вы сказали «легкий ебанутость».

— Тогда и правда стоит обдумать.

Согласно кивнув, Старпом вернулся к себе. Доктор еще немного постоял, потом вернулся к себе и посмотрев на растянувшуюся на кушетке Чуму достал спирт и чистую иглу.

— Сразу предупреждайт — последний возможность отказаться. Потом нихт пощада.

— Йа гатова.

— Тогда я есть приступайт. Только кляйне ваты в ухо. Это есть будет громко.

* * *

Увидев на утреннем построении результат данной работы, Капитан осторожно взял Чуму двумя пальцами за ухо и повертел, рассматривая все это «великолепие» со всех сторон.

— Тоже хочешь? — усмехнулся стоявший рядом Старпом.

— Не. Я максимум себе якорек на руке освежу.

Капитан продемонстрировал потускневший и расплывшийся рисунок на тыльной стороне кисти.

— Но сперва посмотрю как у Бардьи на Бьернсоне получится… Так! Раз уж пошла такая пьянка, предупреждаю всех. Вы хоть «бушприт» проколите, но от вахт и работ это не освобождает! Сами себе злобные деревянные человечки. Всем ясно?

Всем все было ясно, однако Чуме от этого было не легче. Когда первоначальная эйфория спала, выяснилось, что все эти украшательства болят и чешутся. Трудно было ходить, говорить, сидеть и лежать. К счастью Обмылок, с несвойственным ему энтузиазмом, взялся выполнять за неё большую часть обязанностей, на все вопросы офицеров бодро отвечая, что передает опыт.

— Фпафиба… — прошепелявила Чума когда заглянувший проверить их Боцман удалился.

— Да говно вопрос! Мне не трудно. Тем более что мы с тобой, считай, одного пошиба.

— Пофему?

— Ну, мы оба на улице выросли, оба всю жизнь на самом дне. Даже тут — сама видишь.

— А мине фут нрафится…

— Серьезно? Тебе так интересно мыть за всеми, и шмотки стирать?

— А фо? Зафо ни пифдят.

— Это что — предел твоих мечтаний?

— Афа! Раньфе а таком и ни мифтала.

— Ну ты просто это… — Обмылок задумался, — У меня тоже такое было. Потом я понял жизнь. Надо просто правильной стороны держаться.

— Эфо кафорая?

— Своя. Всегда держись себя. Помни свои интерес. Ты вот про банду говорила. Мне когда начинают говорить что мол «мы банда» я сразу напрягаюсь. Потому, что это значит что тебя хотят попользовать. Вину там уговорить на себя взять или еще что.

— И фо?

— А то что фигня все это. Вон посмотри — вроде на одном корабле, а все по своим кучкам. Механики с механиками тусуются, Ур со своим дружком. Офицеры — с офицерами, даже стол у них отдельный. Бардья вон — мы с ним вроде как друзья были, а боцманом стал и все. Теперь он в другой компании и у него свой интерес. Ну а нам остается друг за друга держаться. Понимаешь?

Чума кивнула, хотя её в данный момент занимало другое. Из-за угла надстройки медленно высунулась сычиная голова. Увидев, что она смотрит в эту сторону, Сыч так же медленно убрался обратно, но через несколько секунд снова появился один глаз.

— Я иго боюфь… Он фто-то хофит…

— А то. Ты вся блестящими кольцами утыкана. А он все яркое и блестящее просто обожает. Но не бойся — пока я рядом, он ничего не сделает.

Чума, не сводя глаз с птицы, пододвинулась к Обмылку, который замер, боясь спугнуть момент.

Наблюдавший за всем этим Сыч снова спрятался, подождал, и хотел было вновь высунуться как сзади на палубу мягко спрыгнул Ур. Сыч пискнул от неожиданности и резко повернулся разворачивая крылья и угрожающе топорща перья.

— Вот ты где! А я тебя обыскался. Хватит херней маятся — у нас тренировка!

Сыч попытался свалить, но, услышав череду резких звуков, спустился и покорно потопал за Уром. Через несколько минут Капитан и остальные с интересом наблюдали, как тот демонстрирует Сычу вырезанные из картона силуэтики кораблей, самолетов и дирижаблей разного назначения и размеров. Размеры силуэтов тоже различались, и обозначали одну и ту же технику, но на разных дистанциях.

На палубе перед мостиком была нарисована таблица дальностей, типов целей и их количества, а так-же направления, прыгая по которой Сыч должен был указывать, что, сколько и на какой дистанции он засек. На первый взгляд система была довольно наглядной и неплохо работала. Но всех особенно заинтересовало, что Ур спокойно давал указания и делал замечания на ислас.

— То есть че? Он нас понимает, что ли? — удивился Капитан.

— Так точно, — кивнул Ур, — Не дословно, конечно, но за время пребывания на борту он запомнил достаточно фраз и выражений, чтобы без проблем улавливать смысл сказанного.

— Я есть напоминайт, — поднял палец Доктор, — Что в работа Касиуса Тертия посвященный разумность, он есть ставить их…

— Выше лошадей, собак и рабов — помню. Просто как-то не обычно. Он же вел себя как птица?

— С другой сторона — а как кто он есть должейн себя вести? Мы, к пример, есть примат, и мы вести себя, в определенный степень, как примат.

— Но не совсем же точно так! Мы там штаны носим, цивилизация, все дела.

— У нас это есть, по больший часть, естействен процесс. Их же есть намеренно выводили для определенный задача. Использовайт для охота, выслеживаний беглых раб, военный разведка.

— Серьезно? Разведка? — удивился Капитан и покосился на Ура, — А говорил: «Сородичей должны уметь предупреждать на уровне инстинктов. Попробую научить!» С самого начала знал, что могут, но решил поощрение выпросить!

— Вот об этом я был не в курсе. Честно! Моя задача в той экспедиции была по сторонам смотреть, чтобы наших умников никто не схарчил. Так что все, что знаю — это так. От скуки слушал, что они там обсуждают.

— Не важно, — отмахнулся Капитан, — Важно, что если эта падла все понимает, то передай ему, шоб на палубу не срал!

— Есть передать, что бы на палубу не срал!

— Ладно… Давай — тренируй «летчика-разведчика». Ох…

Капитан набил трубку, посмотрел на мачту, увенчанную антенами и приборами и забитую аппаратурой радиорубку. Потом на вышедшую проветрится после жары камбуза Барабашку, Кару заботливо вытиравшую с лица Амяза брызги масла, Обмылка украдкой пытавшегося полапать Чуму за тощую задницу. Потом снова на Сыча.

— Помесь