— Прошу прощения, ваше высочество, — сказал Негюст, показывая за спину Орамена. — Оно падает.

— Что? — воскликнул Орамен, оборачиваясь.

Громадное лезвие и в самом деле рушилось. Оно стало закручиваться, чуть повернулось в их сторону, поначалу двигаясь медленно, но постепенно набирая скорость. Верхушка шпиля рассекала туман и облака брызг, закручивая их вокруг своих поверхностей и углов. Здание принялось наклоняться в сторону, противоположную площади и главному участку Водопада, — все быстрее, поворачиваясь еще сильнее, как человек, начавший падать ничком, но потом выставивший вперед плечо. Длинное лезвие пошло вниз, вонзаясь в брызги и песчаный берег, как лопата входит в построенную детишками запруду; за шпилем последовала остальная часть здания, начав разрушаться, когда вся постройка достигла воды. Чудовищные бурые волны поднялись до половины высоты, на которой стоял Орамен со спутниками.

Наконец донесся и шум — жуткий треск, рвущий, скрежещущий звук, который выделялся на фоне рева Водопада. Еще громче был последующий грохот, который прорвался сквозь воздух и, казалось, сотряс здание под их ногами, заглушив на миг голос самого Хьенг-жара. Наполовину рухнувшее сооружение на мгновение замерло и окончательно упало плоской стороной в воду, исчезнув в хаосе бурлящих волн. Пенные воды опять вздыбились.

Орамен смотрел как зачарованный. Сразу же после первого удара волн вода стала уходить вниз, перестраиваться, чтобы обходить новое препятствие, вздуваться за покореженным корпусом рухнувшего здания, закипать по его краям, а пенящиеся волны, танцуя, приняли отступать, сталкиваясь с другими, что продолжали двигаться вперед. Соединенные волны, уже новых очертаний, карабкались вйерх и разламывались, словно на безумном празднике разрушения. Ближайшие песчаные косы, прежде метров на пять возвышавшиеся над самыми высокими волнами, теперь оказались под водой; те, что возвышались метров на десять, медленно подтачивались, по мере того как накатывались бурлящие воды, — им осталось жить всего несколько минут. Посмотрев вниз, Орамен увидел, что фундамент здания, на котором они стоят, почти полностью окружен брызгами и пеной обратного прилива.

Он повернулся к другим. Негюст все глядел туда, где только что стояло здание. Даже Дроффо смотрел чуть ли не с восторгом, отойдя от стены и на время забыв о своем страхе высоты. Орамен еще раз бросил взгляд на воды, бьющиеся у основания башни.

— Господа, — сказал он, — пожалуй, нам лучше поторопиться.

— Сестра? — сказал Фербин, когда женщина в простом синем платье подошла к нему.

Это и в самом деле была Джан Серий. Фербин не видел сестру пятнадцать сарлских лет, но сразу узнал ее. До чего же она изменилась! Перед ним стояла женщина — не девочка, к тому же мудрая, полностью владеющая собой, сдержанная. Фербин неплохо разбирался в таких вещах, как авторитет и харизма, чтобы уловить. Не маленькая принцесса Джан Серий, а настоящая королева.

— Фербин, — сказала она, кивнув с приветливой улыбкой и остановившись в большом шаге от брата. — Я так рада! Как поживаешь? Все в порядке? Ты изменился.

Он покачал головой.

— Я в порядке, сестра. — К горлу подступил комок. — Сестра! — воскликнул он, бросился ей навстречу, обхватил руками.

Правое плечо Джан Серий оказалось у Фербина под подбородком, а ее руки — на его спине. Обнимая сестру, он словно прикасался к мягкой коже, натянутой на стальную основу, — от нее исходило ощущение удивительной силы, несокрушимости. Джан Серий похлопала его по спине, а другой рукой погладила по голове. Ее подбородок лег на плечо брата.

— Фербин, Фербин, Фербин, — прошептала она.

* * *

— Где мы сейчас? — спросил Фербин.

— В центре двигательной установки, внутри втулки, — объяснил Хиппинс.

После появления Джан Серий его манеры несколько изменились; он стал куда менее импульсивным и болтливым, более собранным и сдержанным.

— Так мы садимся на корабль, сударь? — спросил Холс.

— Нет-нет, это обиталище, — сказал Хиппинс. — Все обиталища Культуры, не считая планет, вот уже почти тысячу лет имеют двигатели. Таким образом, можно их двигать. Если понадобится.

Встретившись, они сразу же направились по одной из труб в центр обиталища-колеса. Они снова плыли — словно в невесомости — по узким, но тихим, мягко освещенным, приятно пахнущим пространствам выступающей втулки.

Еще один коридор, еще ряд откатывающихся, скользящих дверей — и они оказались в месте, где не было окон или экранов, а округлые стены выглядели необычно: цвет их постоянно менялся, как у нефтяной пленки на поверхности воды. Стена выглядела мягкой, но, когда Фербин прикоснулся к ней, оказалась твердой, как металл, хотя и странно теплой. Джан Серий сопровождал небольшой летающий цилиндр — вроде рукояти меча, только без меча. Из этого цилиндра появились пять других — маленьких, не больше, чем сустав Фербинова мизинца. Когда люди вошли в коридор, эти штуковины начали светиться — другого света тут не было.

Та часть коридора, по которой они теперь плыли — он, Холс, Хиппинс и Джан Серий, — имела в длину метров двадцать и заканчивалась тупиком. Фербин увидел, как створки двери, через которую они вошли, сомкнулись и начали наползать на них.

— Внутри двигателя? — переспросил Фербин, кинув взгляд на Джан Серий.

Массивная дверь продолжала наползать на них. В дальнем конце укорачивающейся трубы появилась сверкающая серебряная сфера размером с человеческую голову и замигала.

Джан Серий взяла его за руку.

— Этот двигатель не из тех, что основаны на принципе сжатия, — сказала она брату и кивнула в сторону все наступавшей двери. — Это не поршень. Это часть двигательной установки, которая выдвинулась, чтобы впустить нас сюда, а теперь возвращается на место, чтобы дать нам спокойно побеседовать. Вот эта штука в другом конце, — она показала на пульсирующую серебристую сферу, — удаляет часть воздуха, создавая приемлемое давление. Все для того, чтобы наш разговор не подслушали. — Джан Серий сжала руку брата и оглянулась. — Трудно объяснить, но вот это пространство устроено так, что мортанвельды не могут нас подслушать.

— Двигатель существует в четырех измерениях, — сказал Хиппинс Фербину. — Как пустотел. Закрытый даже для кораблей.

Фербин и Холс обменялись взглядами.

— Я же говорю, трудно объяснить, — повторила Джан Серий.

Стена перестала наступать. Теперь они парили в цилиндрическом помещении диаметром около двух метров и длиной около пяти. Серебристая сфера перестала пульсировать.

— Фербин, господин Холс, — сказала Джан Серий официальным тоном, — вы уже знакомы с господином Хиппинсом. А этот предмет — автономник по имени Турында Ксасс.

Она кивнула в сторону рукояти меча.

— Рад познакомиться, — сказал автономник.