«charogne».

* * *

…«Салуд, маравильоса!»

Это похоже на приветствие. Это и есть приветствие. До сихпор я видела слово «maravillosa» лишь на экране монитора, теперь же – имеювозможность услышать его. Произнесенное вслух, оно все расставляет по местам: яимею дело с испанским (не таким мягким, каким обычно бывает испанский);испанским с ощутимым привкусом металла. По другому и быть не могло –приветствие льется из динамиков, оно записано на пленку. И голос,воспроизводящий его, – не мужской и не женский, а нечто среднее, настоящийкомпьютерный унисекс.

Меня окликает бортовой компьютер.

Вернее, не меня, а Мерседес Торрес, ведь я сижу в ее машине.

Ничего вызывающего, о карманном джипе (на что я робконадеялась) и речи не идет, а красный «Рено»-кабриолет на фоне скромной тачкиМерседес смотрелся бы настоящим королем дороги. Поначалу я даже разочарована.Что толку от тонированных стекол, что толку от фар, скрытых металлом, когдасама машина представляет собой нечто невразумительное – с аэродинамическойточки зрения. И с точки зрения дизайна тоже. «Альфа-Ромео», «Феррари»,«Астон-Мартин», приземистый «Порш» – их черты можно найти в силуэте тачкиМерседес, но это лишь черты, не более. Впервые я не могу точно определить маркумашины. С другой стороны, это соответствует образу.

Мерседес почти миф не похожа ни на кого, так почему еемашина должна быть одной из многих? Или одной из некоторых, так или иначе всеравно образующих модельный ряд. А серийность противопоказана им обеим.

Если, конечно, речь не идет о серийных убийствах. Ха-ха.

Я нахожу тачку Мерседес совершенно случайно, хотя искала еецеленаправленно. Ключи – единственное, что у меня есть. Ключи и пульт отцентрального замка с сигнализацией. Я разобралась в кнопках на нем довольнобыстро, теперь осталось найти объект, на который они могут быть направлены.Мерседес, кем бы она ни была, явно дружит с техникой, что значительно расширяетполе деятельности кнопок. По моим предположениям одна из них должна зацепитьтачку с расстояния метров десяти, а то и двадцати, если, конечно, тачка стоит вокрестностях авеню Фремье, а не где-нибудь в паркинге на другом конце города.

Хотя последнее – вряд ли возможно.

Мерседес не из тех, кто, поставив машину на стоянку, будетбить ноги, пешком добираясь до дома. «Не из тех», как мило! – я не имею нималейшего понятия о Мерседес, я не знаю даже, как она выглядит, и вот,пожалуйста, уже делаю выводы о ее привычках.

Никакой стоянки поблизости нет. В Этом городе слишком маломеста, здесь и без китайцев теснота. И слишком людно, и чересчур много домов, ичересчур много окон, к тому же окна – неестественно большие; еще днем меня этоне раздражало. Сейчас – ранний вечер, сколько времени я провела в квартиреМерседес и потом – на лестничной площадке, болтая с Ширли?

Неизвестно.

Но можно предположить, что визит занял часа два-три, иличетыре, или – пять, все дело в полутенях, полутонах. Этот город – городполутонов, в нем нет наивной ясности Эс-Суэйры, где день всегда был днем, аночь – ночью: сумерки в Эс-Суэйре вещь настолько несущественная, что их легкоможно сбросить со счетов. Но в Этом городе… такое ощущение, что в Этом городесумерки длятся столько, сколько им вздумается. И будут длиться и длиться –целую вечность.

Вдоль тротуара припарковано несколько десятков машин, япрохожу мимо них, исподтишка щелкая кнопками на пульте: ни одна изчетырехколесных тварей не отозвалась. Это – совсем не то, что я ожидала, этоприводит меня в уныние, а затем – в ярость: мой план, такой четкий и ясный,неожиданно рушится. До сих пор мне везло, как будто сама Мерседес (пусть и недавая прямого ответа ни на один вопрос) направляла меня. Черт возьми!.. Еслиесть ключи – значит, должна быть и тачка! Должна быть, должна!..

Прочесав часть улицы справа от дома Мерседес, я возвращаюсьобратно и приступаю к прочесыванию левой части, непрерывно щелкая пультом.

Есть!..

Короткий рык свидетельствует: я попала в точку, и машинанаходится близко, совсем рядом. Но мне требуется приложить некоторые усилия,чтобы ее обнаружить. Она стоит в узком проеме между домом Мерседес и соседниммногоквартирным монстром. Проем забран решеткой, за которой царит деревенскийполумрак, и очертания машины лишь угадываются за густыми побегами плюща.Озираясь по сторонам (лишние свидетели ни к чему), я подхожу к решетке: как иследовало ожидать, она заперта. Воспользоваться ключом Ясина – что может бытьпроще!.. Сложность лишь в том, что на решетке нет замка.

Несколько минут уходит на то, чтобы сообразить: раз Мерседестак неравнодушна к изыскам технической мысли, значит, и решетка должнаоткрываться автоматически, возможно – прямо с пульта дистанционного управления.Кнопок на пульте не три, как это обычно бывает, а четыре. Нажав нижнюю, янаконец-то слышу вожделенный щелчок, радующий меня не меньше, чем приглушенныйголос самой тачки.

Решетка ползет вправо, и спустя мгновение я оказываюсьвнутри, среди патриархальной тишины летнего вечера, не хватает только стрекотакузнечиков и шелеста стрекозиных крыльев.

Не «Альфа-Ромео», не «Феррари», не «Астон-Мартин»

Что-то среднее.

К тому же вместо четырех сидений в наличии имеются толькодва – Мерседес, привыкшая во всем полагаться на себя, не слишком жалуетспутников. Один человек – вот тот максимум, который она могла бы выдержатьрядом с собой.

А может быть, она гонщица? Женщина, рожденная для скорости,автобанов и Национального музея мотоциклов? И единственная из женщин, способнаяобставить старшего Шумахера и дать фору младшему. Это не кажется таким ужневероятным, время Шумахеров прошло, а время Мерседес вот-вот наступит.

Да-да, она помешана на скорости! ведь странный автомобиль, скоторым я имею дело, – явно предназначен для автострад и испытательныхполигонов. И к тому же лишенный недостатков и неудобств спортивной модели.

Он комфортен.

Я понимаю это сразу же, как только устраиваюсь наводительском сиденье. Его мягкая кожа (пахнущая так же, как и подголовниккресла в потайной комнате) обволакивает, расстояние до руля самое оптимальное,а ноги сразу же находят обе педали – газа и тормоза. Что же касается приборнойпанели… Кое-что в ней мне, безусловно, знакомо – спидометр, тахометр и прочиерадости, но есть еще и небольшой плоский экранчик, чуть справа: он расположеннад магнитолой и размерами походит на три сигаретные пачки, сложенные вместе.От гнезда в левом углу экранчика тянется провод, заканчивающийся небольшиминаушниками со встроенным микрофоном.

Я тешу себя надеждой, что разберусь во всем по ходудвижения. Ну, с Богом, Сашa!..

Надев наушники и сразу же почувствовав себя героинейкосмической саги о борьбе Межгалактического Совета с отщепенцами, Захватившимипериферийные звездные скопления, я поворачиваю ключ в замке зажигания.Приборная панель вспыхивает изумрудно-зеленым с голубоватыми вкраплениями(берлинская лазурь – вот как называется этот цвет), а в наушниках раздаютсяпервые такты джазовой композиции. Мерседес нравится джаз, ну кто бы сомневался!Я предпочла бы «Unforgettable» Ната Кинг Коула, но кому здесь интересно моемнение?