– Что ты там бубнишь?

– Я столько сил потратил на ненависть к тебе, Патрик, – толкаю ногой стул, и он от одного движения распадается на части, как будто был тут в качестве декорации. – Но оказалось, что ты просто-напросто несчастный человек, который каждый день корит себя за совершённые ошибки, – разворачиваюсь к нему лицом, а он застывает, прожигая меня сверлящим взглядом. – Нет, ты не тупорылый, – прищуриваюсь, рассматривая то, с какой стремительностью лицо Суинбёрна меняется, окрашиваясь гримасой боли из-за каждого услышанного мною слова. – Ты всё прекрасно понимаешь. И это только больше убивает тебя изнутри.

– Ты несёшь бред. Скоро ты поймёшь, что Фрея – безжалостная меркантильная тварь, которая превратит твою жизнь в ад. Посмотри на мою и убедись. Посмотри, что она сделала со мной! – Патрик повышает голос, но его слова вынуждают меня лишь кинуть на него сочувствующий взгляд и мягко вздохнуть.

– То, что с тобой происходит, это только твоя вина. Мне тебя жаль, правда. Найди себе психолога, что ли. И перестань принимать, – перевожу взгляд на журнальный столик.

– Это ты, похоже, здесь тупой, раз не веришь мне, – небрежно бросает, обойдя стол с другой стороны, и с шумом садится на диван. – Вот увидишь. Тебе кажется, что ты можешь быть для неё всем, и это тебя нехило окрыляет, но она просто тебя использует. Такова её натура, – он говорит слишком спокойно, и я на мгновение теряюсь, резко вобрав в грудь воздух. – Да-а, уже столкнулся с её сложным характером, да? – Патрик презрительно усмехается. – Станет только хуже. Она словно паразит, будет уничтожать тебя изнутри. Беги, пока не поздно.

– Почему я должен тебя слушать? – внезапно мягко улыбаюсь, ощутив настоящую жалость к Патрику. Я с ума, что ли, сошёл? – Я люблю её. Люблю, когда с ней легко, люблю, когда с ней сложно, люблю, когда она психует и когда нежно обнимает меня. Люблю, когда она открывает мне свою душу, делится переживаниями, потому что знает, что рядом с ней тот, кто может поддержать. Тот, кто может быть опорой. Тот, кто может сделать её по-настоящему счастливой, – облегчённо вздыхаю, отведя взгляд вверх, и наконец освобождаюсь от неприятных чувств к этому Патрику, по какой-то неведомой причине занимающих в моем сердце слишком много места. – И знаешь, что, Патрик? – вновь нахожу его глазами, а он замирает в одном положении, не сводя с меня глаз.

– Что? – Суинбёрн пытается казаться равнодушным и продолжать гнуть свою линию, но я вижу в его глазах подлинную заинтересованность, кажется, впервые за долгое время.

– Я имею возможность видеть её счастливой, в отличие от тебя, – монотонно говорю и сжимаю челюсть. – И она невероятно, чертовски прекрасна, – понижаю голос, как будто хочу задавить его этими словами окончательно.

– И как же ты знаешь, что она счастлива?

– Я вижу её глаза. Горящие от зарождающейся любви к себе, от надежды на светлое будущее, от детской наивной влюблённости в жизнь. Да, Патрик, она счастлива со мной так, как никогда не была с тобой, – делаю шаг к выходу, понимая, что мне больше здесь делать нечего. – Я вижу глаза, которые ты никогда в своей жалкой жизни не увидишь в собственном отражении в зеркале, – кидаю последнюю фразу, поймав подлинно-задумчивый взгляд парня, который с этого самого момента раз и навсегда остаётся в нашем с Фреей прошлом.

* * *

– Солнышко моё, я дома, – возвращаюсь в Лондонскую квартиру Миллз, пытаясь не шуршать обёрткой от букета цветов, за которыми я забежал по пути, просто потому, что захотел сделать Фрее приятно.

Хотя, я, конечно, могу сделать ей приятно другим способом. Например, языком.

Могу сказать ей, как она красива и как сильно я её люблю. Подождите, а вы о чём подумали?

– Я на кухне, – слышу голос Фреи и, мягко усмехнувшись, прохожу на кухню.

– Почему я не удивлён? Твоё любимое место в квартире, – иронично кидаю, подкравшись к ней сзади, и слышу, как она цокает языком.

– Раск, ты, что, мстишь мне за шутки про пять минут? – Фрея мягко смеётся, и я вынимаю из-за спины букет, чуть не влепив его ей в лицо. – Это… что? – она обхватывает букет руками, закинув голову назад, и её затылок касается моего плеча.

– Подарок для любимой, – зажимаю Миллз в объятиях, перекрестив руки на её теле.

– Так мне пойти, передать ей? – Фрея делает попытку шагнуть вперёд, но я прижимаюсь к ней сильнее и делаю глубокий тяжёлый вздох. – Где она? Как её зовут?

– Её зовут Фрея Миллз, – резко притягиваю Фрею к себе, переместив ладони на тазобедренную кость. Она, зажав цветы одной рукой, заводит вторую назад, касаясь моих брюк. – И она иногда бывает невероятно невыносимой, – шёпотом добавляю, закусив мочку её уха. Миллз звучно вздыхает, склонив голову набок.

– Не повезло тебе, – её ладонь блуждает по моему бедру, и моё дыхание учащается. – А вот у меня парень очень спокойный, – Фрея перемещает руку к моему члену, вынуждая меня провести языком вдоль её шеи. – С твёрдым характером, – сквозь вздох произносит Миллз, и я оставляю влажный поцелуй на её коже. – Я тебя хочу, – она резко разворачивается, кинув на меня затуманенный взгляд.

– Ты чего, я не могу, – трясу головой, отодвигая её от себя за плечи, хотя мой характер и правда уже давно затвердел. – Я однолюб. Я не изменяю, – соединяю предплечья, образовывая руками знак креста.

– Хорошо. Посмотрим, кто из нас первый сдастся, – Миллз прожигает меня злющим взглядом, однако губы её образуют довольную улыбку.

– Я купил билеты в Швецию, – наблюдаю за тем, как Фрея наливает воду в вазу.

– На когда?

– На завтра, – присаживаюсь на край стола, скрестив руки на груди, а Миллз ставит цветы в вазу, заботливо поправив их, и этот жест заставляет мои губы расплыться в нежной улыбке. – Но я могу передумать… – закусываю губу, встретившись с ней взглядом.

– Мне кажется, или ты уже сдаёшься? – Фрея облокачивается предплечьями на мою грудь.

– Да, не могу больше делать вид, что мне всё равно, когда ты трогаешь мой член, – касаюсь нижней части её поясницы, и она, выгнувшись, прижимается ко мне всем телом, обвивая мою шею руками.

– М-м, – ладонь Миллз ложится на мою грудь, двигаясь ниже, и я расставляю ноги шире. – Я тебя услышала, – длинные острые ногти скользят вниз по моему прессу. Делаю глубокий вздох, на секунду прикрыв глаза. – Но ты ведь джентельмен?

– Само собой, – отвечаю на автомате, не особо думая о том, на что соглашаюсь.

Очень актуально для меня в последнее время.

– Тогда сначала ты должен пригласить меня на свидание, – Фрея касается пуговицы на моих брюках, расстёгивая её, и медленно опускает руку ниже.

– Приглашаю тебя на свидание, – чувствую нежные неторопливые прикосновения, которые сводят меня с ума, и понимаю, что готов сказать и сделать, что угодно, лишь бы только всё, что происходит сейчас, никогда не заканчивалось.

Фрея, скажи честно: ты колдунья?