– Но я не понимаю, – в сотый раз повторяла Лайза.

– Те люди, – пояснил Эндрю, кивнул на темное окно во двор. – Это агенты ФБР.

– Да откуда ты знаешь? Может, они из налоговой полиции?

– Знаю.

– О, но почему Куба? – простонала Лайза.

– Ш-ш-ш! – злобно зашипел Раск, схватив ее за локоть. – Говори шепотом.

Жена высвободила руку.

– Я вообще в первый раз слышу про эту Кубу. Ты что, мне не доверяешь?

Раск с трудом удержался, чтобы не заорать: «Конечно, нет, тупая сучка!»

Лайза по-детски надула губы и села на диван, поджав под себя ноги. Она была в пляжных шортах и майке с низким вырезом.

– Куба! – хмыкнула она. – Это ведь даже не Америка!

У Раска отвисла челюсть.

– Америка?

– Ну, я имею в виду капиталистов и все такое.

На взгляд Раска, главными достоинствами Лайзы являлись привлекательная внешность и неуемная сексуальная энергия. У него до сих пор не умещалось в голове, как посредственные умственные данные могут сочетаться с настоящей страстностью, но ему пришлось смириться с этим фактом. Вероятно, интеллектуалы просто из тщеславия решили, что люди глупые не способны наслаждаться сексом так же, как они. А они-то как раз и способны. Даже больше, чем интеллектуалы. Хотя Раск сомневался. В глубине души он всегда считал Лайзу чем-то вроде странного природного феномена, безмозглой тварью, наделенной необыкновенным даром секса. Идеальный выбор для спальни и светских вечеринок. Но когда речь заходила о том, чтобы думать, а тем более принимать решения, положение было безнадежно.

Раск опустился на колени у дивана и взял Лайзу за руку. Придется набраться терпения. Он должен убедить ее. Иного выхода нет. Надо бежать из страны, и как можно быстрее. Тора Шепард лежала под ворохом тряпья в багажнике его автомобиля. Если кто-нибудь из следивших за ним агентов ФБР вздумает нарушить закон и залезть в его гараж без ордера, все пропало. Раск изо всех сил старался забыть о том, что произошло сегодня днем, но у него не получалось. Когда миновал первый приступ эйфории, он с ужасом взглянул на развороченный череп Торы, однако сразу начал действовать. Экстремальный спорт научил его одной важной истине: промедление – это смерть. Зная, что «конский хвост» может вернуться с минуты на минуту, он завернул труп Торы в валявшиеся на полу грязные комбинезоны и перетащил в одну из дальних комнат. Ему повезло – в углу пылился огромный мусорный бак с колесиками и откидной крышкой. Тора легко поместилась внутрь, и он подкатил бак к своей машине. Переместил тело в багажник, вернул бак на прежнее место и как ни в чем не бывало направился в свой кабинет.

Однако ощущение безопасности было иллюзорным. Раск сознавал, что его время неумолимо утекает, как кровь из открытой раны. Он мог бы убежать в любой момент, если бы не слежка ФБР. Он понятия не имел, как от нее избавиться. У него еще теплилась надежда, что Тарвер спасет их обоих, хотя доктора тоже могли арестовать. В электронном письме Элдон Тарвер назначил ему срочную встречу в Чикамагуа, но Раск не собирался соваться туда под присмотром агентов Бюро. Чувствуя себя на грани паники, он зашел в один из офисов соседней фирмы и отправил Тарверу письмо, вкратце изложив последние события и все еще надеясь, что доктор как-то сумеет разорвать сужавшийся круг. Но если Тарвер не даст о себе знать в ближайшее время, придется прибегнуть к крайним мерам. Например, позвонить отцу. Эндрю пугала эта мысль, однако без поддержки Тарвера он может рассчитывать лишь на влияние и связи Эй-Джея Раска.

– Лайза, дорогая, – мягко промолвил он. – Мы проведем на Кубе всего пару месяцев. Поживем на роскошной яхте в каком-нибудь заливе. Например, возле Малекона или как он там называется. Знаешь, Синатра тратил бешеные деньги, развлекаясь там с Мэрилин Монро и Эвой Гарднер.

– Да, в каменном веке.

Лайзе было двадцать девять.

– Кастро все равно уже история, малышка. Он умрет со дня на день. А вероятно, уже мертв.

Жена с сомнением взглянула на него.

– Но ведь Дж-Ф-Кей пытался много раз его убить, и у него ничего не вышло…

Раску захотелось прикончить Оливера Стоуна.[31]

– Не важно, милая. Когда все успокоится, мы сменим фамилии и переберемся в Коста-Рику. А Коста-Рика – настоящий рай.

– Но мне нравится моя фамилия.

Адвокат сжал ее руку.

– Ты подумай вот о чем: сохранив свою старую фамилию, ты стоишь пять миллионов баксов. А если возьмешь новую, будешь стоить двадцать. Согласись, это большая разница.

Лайза заинтересовалась:

– Двадцать миллионов долларов?

Раск энергично закивал. Он почти видел, как за великолепными зелеными глазами его жены медленно крутятся шестеренки. Несмотря на головную боль, он выдавил улыбку:

– Столько получают звезды в Голливуде, крошка.

– А почему мы не можем сразу поехать в Коста-Рику? – капризно спросила жена.

Раск чуть не застонал.

– Потому что это опасно. Надо, чтобы агенты ФБР сначала проверили Коста-Рику и убедились, что там никого нет. Тогда мы туда переедем.

– Что ты натворил? Ты говорил, что все это из-за налогов. Правительство сильно на тебя сердится?

«Что я натворил? Убил женщину, которая была похожа на тебя, только еще лучше. И если ты не уймешься, я то же самое сделаю с тобой». Он с беспокойством взглянул в темное окно.

– Тебе не следует во все это вникать, Лайза. Просто поверь, что у нас нет выбора.

Она бросила на него странно отчужденный взгляд.

– Наверное, у тебя нет выбора? Я-то ничего не совершила. Могу остаться здесь, пока ты не переберешься в Коста-Рику. А потом присоединюсь к тебе.

Раск смотрел на нее, не веря своим ушам. Она говорила, как Тора Шепард!

– Останешься тут без меня?

– Я этого не хочу. Но ты сам виноват, что все так повернулось. Я тут ни при чем.

Она права… Пять лет назад, когда Тарвер предложил эту идею, она показалась ему блестящей. Куба оставалась одной из немногих закрытых территорий на земле, последним оплотом коммунистов, если не считать Китая. К тому же над ней до сих пор витал дух Хемингуэя. Лучшее место, куда может сбежать мачо. И где еще шла «холодная война». Но здоровье Кастро начало сдавать. Никто не знал, что там на самом деле происходит. И теперь, когда его связь с Тарвером распалась, Раску казалось, будто нет ничего нелепее, чем добровольно лезть в хаос посткоммунистического общества. Лайзу это явно не прельщало. Видимо, она не так уж глупа.

– Я отказываюсь, Эндрю, – заявила она с внезапной решимостью. – Обещаю, что приеду в Коста-Рику, когда ты там поселишься. Но я не намерена бросать маму и друзей ради Кубы.