В.: Здесь вы ссылаетесь, на документ, который указывается в ссылке внизу. Это кредитное соглашение, в которое вступила НФК с российским государством. Видите, да?

О.: Да.

В.: То есть вы утверждаете, что в этом документе можно найти предположение о том, что СБС был полностью обеспечен средствами и у него было мало реального риска, таким образом?

О.: Я считаю, что у СБС риска не было вообще, но можно использовать формулировку, что мало риска было.

В.: Но вы не говорите, не так ли, что мы найдем подтверждение этому в этом кредитном соглашении.

О.: Я объясню.

В.: Давайте.

О.: Если прочитать этот договор, то из него видно, что кредит российскому правительству предоставлялся, мне кажется, под 0 %. Если бы СБС-банк выдал кредит под 0 %, я думаю, что он долго бы не прожил, тем более что этот кредит, по-моему, на три года. Но я это по памяти, я не могу утверждать. Поэтому я и говорю, что банк выступал просто платежным агентом. Я могу представить другое пояснение?

В.: Конечно, пожалуйста.

О.: Коммерческие кредиты в то время привлекались под 20–35 % годовых в долларах.

В.: Хорошо. Далее, в 94-м параграфе вы ссылаетесь на средства, которые были выданы, вы говорите, что они были «обеспечены средствами, находившимися на банковских счетах наших компаний в этом банке». Вы имеете в виду торговые компании «Руником» и другие? Можете пояснить?

О.: Мне пояснить только эту фразу или вообще механизм этого процесса?

В.: Эту фразу, когда вы говорите «наши компании», о каких компаниях вы ведете речь?

О.: В этом случае я веду речь о «Ноябрьске», «Омске», «Руникоме» и еще ряде компаний, которые принимали участие в кредитовании.

В.: Господин Абрамович, вы имеете в виду, что деньги, которые обеспечили это финансирование, были деньгами, которые пришли от «Ноябрьскнефтегаза» и «Омска» сами по себе, да?

О.: Нет, это не совсем так. Из 100 миллионов 17 миллионов дал «Руником» собственных средств. Остальное — мы продали длинные контракты нефтяные, это мы первый раз делали, и привлекли западное финансирование, которое поступило через «Ноябрьск» в СБС, а залог внесли собственными средствами.

Судья Элизабет Глостер: Простите, перед тем как оставить «Ноябрьск» и другие компании, можете ли вы мне объяснить: СБС-банк, у него имелось соглашение с вашими компаниями, что он может принять депозиты от ваших компаний в качестве залога? Было какое-то письменное соглашение, что финансирование, которое вносится вашими компаниями в СБС, может быть использовано в качестве залога финансирования для правительства, если правительство производит дефолт, не выплачивает кредит?

О.: Правительство не могло не выплатить кредит, деньги сразу уходили правительству. То есть в случае дефолта акции должны были быть проданы на аукционе. Из аукционных денег должен был быть погашен кредит.

Судья Элизабет Глостер: Давайте я проще сформулирую свой вопрос. Вы говорите: «…СБС фактически рисковал мало, если вообще рисковал, поскольку предоставленный кредит был полностью обеспечен средствами, находившимися на банковских счетах наших компаний в этом банке». Было ли какое-то письменное соглашение между СБС и вашими компаниями, в котором он мог призвать к исполнению в случае дефолта и для выплаты данных депозитов? Или какое-то другое письменное соглашение?

О.: Точный механизм, как это было описано в банке, не помню. Это Андрей Городилов может лучше рассказать. Я прошу прощения, я такие детали не помню, но я уверен, что там было описано так, что у СБС не было никакого риска.

Судья Элизабет Глостер: Еще один вопрос, который я хотела вам задать. Вы говорили о длинных нефтяных контрактах. Можете вы мне объяснить кратко, каким образом получил пользу СБС от прибыли по данным контрактам — это просто деньги были на депозит внесены в СБС либо какая-то другая была договоренность?

О.: Это не совсем то же самое. СБС получил выгоду от того, что «Сибнефть» все свои операции «Ноябрьска», «Омска» и самой головной компании перевела на обслуживание в СБС. От этого СБС получил выгоду. Помимо этого мы, как коммерческие организации, кредитовались. Я уже говорил — это от двадцати до тридцати процентов средние кредитные рейтинги были. По операции, которую мы обсуждаем, я думаю, что СБС ничего заработать не мог. Деньги пришли и сразу ушли к правительству.

Судья Элизабет Глостер: Понятно. Мне пока все еще непонятно, на какой основе вы заявляете, что СБС был полностью обеспечен. Вы имеете в виду в техническом смысле слова, что СБС имел залог каких-то реальных депозитов?

О.: Залог в размере 100 миллионов долларов. Он именно эти деньги и отправил. У СБС не возникало по отношению к правительству обязательств.

Судья Элизабет Глостер: Спасибо.

Г-н Рабиновитц: Можете объяснить, когда вы говорите о долговременных нефтяных контрактах. Кто, вы сказали, получил от них выгоду?

О.: В результате правительство.

В.: Что это за контракты?

О.: Ресурсы были использованы «Ноябрьска» и «Омска». Мы заложили поставки будущего года или двухлетние контакты. Получили под них деньги и отдали их правительству через СБС.

Судья Элизабет Глостер: То есть вы финансирование подняли, да, по вашим долговременным контрактам? И эти деньги положили на депозит в банк.

О.: Да.

Г-н Рабиновитц: То есть верно ли то, что «Ноябрьскнефтегаз» и «Омск» договорились отложить получение платежей от «Руникома», чтобы вы смогли профинансировать эту заявку?

О.: Нет, это неправильно.

В.: Объясните, пожалуйста, что тогда правильно.

О.: Мы продолжали текущие платежи, а контракты следующего года мы заложили. Мы постепенно рефинансировали это.

В.: То есть они гарантировали, что они заключат с вами контракты на будущие годы, и это вы использовали?

О.: Это я и имею в виду.

В.: В конце концов, откуда пришли эти 100,3 миллиона? Насколько я понимаю, господин Сампшн заявляет и вы заявляете, что вся часть оставшейся суммы, то есть примерно 80 миллионов долларов, около 80 % от всей суммы, были предоставлены «Ноябрьскнефтегазом» и Омским НПЗ. Вы можете это подтвердить?

О.: Нет. Я не могу это подтвердить. Это были длинные контракты, которые были сделаны для того, чтобы участвовать в этом аукционе. Это была специальная сделка. Но в конце концов были использованы ресурсы «Ноябрьска» и «Омска».

В.: Господин Абрамович, немного удивительно, по крайней мере для нас здесь, что государственная компания должна выставить, допустим, такой контракт, как вы описываете, и что после этого частное лицо может выиграть аукцион, чтобы получить контроль над этими компаниями. Можете прояснить, как это произошло?

О.: Мы не получили контроль… Мы не получили акции себе, мы получили право на управление. То есть мы перевели деньги правительству и получили право на управление.