В местной комендатуре я встретил гауптмана Хабера, служившего фельдфебелем в моем батальоне в Регенсбурге, с небольшим штабом. Я оставил ему его обязанности и самостоятельность в местных задачах и обратился к главным целям. Цитадель была основательно разрушена огнем и снарядами, выдержали только ворота. В целом это пустынные груды развалин, дымившиеся и зловонные, в которых оставшимися там советскими солдатами все еще велся ружейно–пулеметный и пулеметный огонь. Любая возможность проезда была заблокирована из–за разрушения моста через Буг, обломками и неразорвавшимися снарядами и курящимся дымом. Все колонны подвоза и подтягивающиеся к фронту подразделения должны были использовать болотистую полевую дорогу, обходящую цитадель с севера[462], из–за чего постоянно случались заторы и поломки. При мокрой погоде эта дорога также стала бы непригодной.

В городе виднелось, похоже, лишь несколько разрушений, он был еще в хорошем состоянии, однако действительно страшно грязным и запущенным. Его жителями были евреи, поляки и украинцы. Бургомистр и муниципалитет были польские, торговля и жизнь замерли, прекратился подвоз из сельской местности.

Украинцы просили меня занять должность бургомистра и взять под свой контроль и управление муниципалитет. Однако я оставил на этой должности умелого польского бургомистра, предоставив украинцам места в муниципалитете. Еврейский совет просил о защите и свободе, и я им это гарантировал. Освещение было разрушено, улицы, ведущие на магистральное шоссе, были в достойном сожаления состоянии, водопровод не функционировал. Вокзал не имел никакой питьевой воды; нужно было черпать воду из зараженного Мухавца. Бойня была негигиенична и без проточной воды. Много стекол в городе были выбиты. Еврейские улицы и дворы были в грязи. В 3 км к северу от города находился новый и современный казарменный комплекс, в котором можно было бы разместить целый полк с техникой и лошадьми, если бы все стекла не были бы разбиты или вынуты, системы освещения и водоснабжения разрушены и почти все движимое имущество, в т.ч. крыши и желоба, не были бы растащены населением как ближайших окрестностей, так и дальних районов.

Таким образом, куда ни глянь, везде были необходимы восстановительные работы. Город сетовал на полное отсутствие в бюджете денежных средств, материалы отсутствовали, евреи не хотели работать вне своих дворов, так как они боялись. В городе имелось много солдат. 2 батальона охраны тыла, технический батальон на отдыхе, подразделения войск связи, автоколонны, крупная авторемонтная мастерская, большие военные госпитали, транспортные подразделения службы подвоза снабжения, радиотелеграф, формирующиеся маршевые эшелоны солдат и танков. Улицы использовались в качестве стоянок и были забиты [техникой]. Солдаты не имели никакого дома, который я, однако, вскоре организовал им в здании банка.

Проблемой были деньги и еще раз деньги, материал, рабочие руки. В установленном порядке деньги можно было получить лишь с большим трудом. Материал имелся в Варшаве, но только за деньги. Рабочие руки существовали, но на добровольную работу можно было рассчитывать только за деньги и продовольствие. Интендантство не могло предоставлять последнее, необходимое ему самому.

В банке я нашел запертое бронированными дверьми помещение, которое я попросил открыть еврейского эксперта за возмещение. Я вошел в комнату с директором и казначеем и обнаружил железные шкафы, наполненные рублями и червонцами. На столе лежал надлежащим образом оформленный баланс. В наличии имелись примерно 22 млн руб. и примерно 3 млн израсходованных среднесрочных облигаций. На строительство я взял 2 млн (ими распоряжались интендант и казначей, находящиеся в подчинении коменданта города), а остальные передал под управление армейского командующего.

Поступление денег окрылило работу. Из Варшавы прибыл материал, все работоспособное и обладающее необходимыми навыками местное население и торговые организации приступили к работе. Все, что могло функционировать, начало действовать. В качестве надбавки за прилежную работу я выдавал евреям муку, шпик и рыбу, которую я нашел под обломками цитадели. Я вывел технический батальон с отдыха и привлек его к работе, соответствующей его квалификации. И солдаты и жители — все принимали участие. Я открыл рынки, пригласил сельское население, дав свободу передвижения сельским жителям. Я дал муниципалитету 100 000 руб., так что он снова был дееспособен и платежеспособен.

Скоро город и цитадель блестели чистотой. Шоссе через Цитадель стало проезжим. Ворота, которые были слишком низки и которые я не хотел взрывать, углублялись вниз, выравнивались улицы, строились мосты. Уже через 14 дней колонны, идущие с фронта, ехали через цитадель. Для едущих к фронту колонн я позволил развить южную объездную дорогу при помощи большого моста. Больше не возникало никаких пробок.

Всех солдат, которым нечего было делать в городе, я вывел наружу. Комплекс казарм имел снова свет, воду и накрытую крышу. Восстанавливался вокзал, через 4 недели он имел новый водопровод с питьевой водой. Закладывался строго контролируемый военный госпиталь по предотвращению эпидемий. Уже через несколько дней в цитадели были схвачены последние советские солдаты[463]. Офицеру и его солдатам было обещано, что они смогут спокойно есть, пить, курить до тех пор, пока не будут вывезены.

Больше нигде не стреляли. Снова виднелись веселые лица. Партизан больше не было. Можно было передвигаться без оружия. Установились спокойствие и безопасность. Некоторую озабоченность вызывал еще госпиталь для военнопленных в казарменном комплексе. Там находилось от 1000 до 2000 пациентов, о которых заботились немецкие и русские врачи, а также русские медсестры. Несмотря на то что здания и сараи были обнесены колючей проволокой, к ним можно было пройти почти всюду. Охрана патрулирующими пожилыми солдатами охраны тыла была абсолютно недостаточной, в особенности ночью. Однако «советы» там так хорошо себя чувствовали, что о побеге никто и не думал. Бегство случалось только в том случае, если люди выздоравливали и должны были вывозиться. Об этом им нельзя было говорить заранее.

Источник: ВА–МА ZA 1 1406 «Kommandant von Brest–Litowsk».

№ 129. Предварительный вариант плана–графика осмотра Брестской крепости германско–итальянской делегацией.

Командование армии 4, штаб–квартира армии 7.8.1941

Ia.Nr.2825/41 geh.

Касательно: экскурсия иностранных офицеров в цитадели Брест–Литовска 15.8.41.

Группе армий «Центр».

1) В приложении представляется в трех экземплярах план–график для проведения осмотра 15.8.

Прошу 1 экземпляр, как условлено, передать дальше полковнику i.Gr. Шмундту[464], который попросил об этом.