семидесяти кабельтовых, выпустив пару десятков снарядов по Дагушаню и острову Санчандао. Судя по тому, как ложились эти снаряды, японцы имели достаточно точное представление о позициях береговых батарей. Последние выжидали, не торопясь начинать артдуэль, и вместо «бога войны» ответный ход сделали подводные лодки.

Следуя вдоль берега, вражеская эскадра последовательно пересекала два района патрулирования субмарин и столь же последовательно потеряла два корабля – крейсера «Гуд Хоуп» и «Читосе». Причём оба крейсера являлись флагманскими кораблями отрядов контр-адмиралов Фоукса и Девы. Победы записали на свой счёт капитаны 2-го ранга Плотто и князь Трубецкой – командиры «Налима» и «Окуня», одновременно являвшиеся командирами двух дивизионов бригады.

Столь скромные успехи тихоокеанских подводников по сравнению с их балтийскими и черноморскими коллегами были вызваны наличием у противника дюжины эсминцев, которые сорвали все последующие атаки русских подлодок. Четыре субмарины просто не сумели приблизиться к 1-му боевому отряду на дистанцию пуска торпед, а после снятия экипажей «Читосе» и «Гуд Хоупа» вице-адмирал Того оперативно увёл англо-японскую эскадру подальше от берега.

Во второй половине дня Того Хэйхатиро ответил на оплеуху из-под воды высадкой морского десанта на островах архипелага Блонд. Десантники взяли в плен личный состав русских наблюдательных постов, который, согласно инструкции, не оказал противнику вооружённого сопротивления. Впрочем, всю документацию и телеграфные аппараты наблюдатели уничтожили, оставив самураев с носом.

Ещё до высадки десантов на острова Блонда четыре японских эсминца появились в водах, омывающих архипелаг Эллиота, ведя разведку. Во второй половине дня, когда пара эсминцев сунулась было в пролив Тунгус, противника обстреляли из нескольких замаскированных 107-миллиметровых пушек. Учитывая ТТХ и возраст этих орудий, ни о какой точности стрельбы не могло быть и речи, но врага они всё-таки отогнали.

В телеграмме Беклемишева, разумеется, все вышеуказанные подробности не приводились, зато сообщалась фраза, обозначавшая проведение операции против Вейхайвея. Согласно предвоенному плану, при наличии в тексте данной фразы следовало вскрыть пакет с координатами точки встречи в открытом море, далее – следовать инструкциям.

Во время подготовки к выходу в море выяснилось, что из-за полученных повреждений «Богатырь», «Баян» и «Варяг» в ближайшее время смогут выжать из своих машин узлов восемнадцать-девятнадцать максимум, а шесть эсминцев в лучшем случае сумеют набрать ход двадцать три узла. Это вынудило вице-адмирала Чухнина перетасовать силы своей эскадры, передав «Алмаз», «Боярин» и все девять исправных эсминцев под начало Иессена, поднявшего флаг на «Олеге». На «Варяг» перешёл Писаревский, после чего тройка покалеченных крейсеров выдвинулась в авангард. Шесть хромоногих эсминцев заняли позицию в арьергарде.

Отойдя от Циндао на двадцать миль, Чухнин приказал Иессену послать в указанную в телеграмме точку встречи «Алмаз» и «Боярин», что контр-адмирал в точности и исполнил. Потянулись длительные часы ожидания.

Идя экономичным десятиузловым ходом, эскадре требовалось примерно двое суток, чтобы достичь берегов Японии. За эти двое суток в море могли встретиться как суда нейтральных стран, так и корабли противника. Поэтому сигнальщики до боли в глазах всматривались в каждое пятнышко на горизонте, а эскадра пару раз изменила курс, чтобы избежать визуальных контактов.

К сожалению, извергаемый из дымовых труб дым сильно демаскировал русские корабли.

Спустя шесть с половиной часов после выхода из Циндао «Алмаз» вышел на связь, передав, что крейсера визуально наблюдают «Амур» и «Енисей», за которыми гонятся три британских эсминца. Поправка: четыре эсминца – один плетётся вдали.

Пока вице-адмирал размышлял, глядя на карту, «Алмаз» сообщил, что англичане развернулись и поспешно удирают на север: вероятно, приняли крейсера за авангард 2-й эскадры. Никто, собственно, не сомневался, что англо-японская агентура в германской колонии уже сообщила кому следует об уходе русских, и в Вейхайвее сейчас царит тревожное ожидание.

Григорий Павлович сразу же отказался от мысли присоединить минзаги к своей эскадре по причине малой дальности плавания полным ходом указанных кораблей. Взвесив все за и против, Чухнин принял следующее решение: «Алмазу» и «Боярину» отконвоировать «Амур» и «Енисей» до Циндао, после чего идти полным ходом к острову Квельпарт. Далее связаться с эскадрой по радио, если же установить связь не получится, то уходить в Дальний либо действовать по обстановке.

Между тем в Вейхайвее царило не просто тревожное ожидание, а близкое к паническому. Причиной того являлась телеграмма из Шанхая, куда добрались остатки разбитой эскадры Артура Мура, в которой перечислялись потери Восточного флота и сообщались сроки, когда британские корабли обретут утраченную боеготовность. Для этого требовались недели ремонтно-восстановительных работ, которые можно было провести лишь в Гонконге. Таким образом, вся тяжесть войны с Россией на Дальневосточном ТВД нежданно-негаданно свалилась на плечи японцев.

* * *

Получив известие об обнаружении «Амура» и «Енисея», Того Хэйхатиро сообразил, что русские переиграли союзников, тайком выставив минные заграждения где-то в окрестностях Вейхайвея. После визита 2-й эскадры англичане так и не сумели организовать дозорную службу на дальних подступах к своей военно-морской базе: «лайми» банально не хватило вымпелов.

Поставив себя на место «северных варваров», Того понял, что дальнейшее пребывание его эскадры в районе Шандуна бессмысленно – Чухнин не станет возвращаться в Дальний. Зачем ему идти к Квантуну, когда перед ним лежат беззащитные морские коммуникации Страны восходящего солнца? Мощные русские линкоры, судя по донесению агентуры в Циндао, не особо пострадали в бою с Муром, да и крейсера сохранили боеспособность.

Проинформировав британцев (те остались очень недовольны) о своём уходе, Того покинул Вейхайвей. Впереди броненосцев шли два отряда эсминцев и три крейсера Девы.

Огибая мыс Шандун, флагман 3-го боевого отряда подорвался на мине и стал быстро тонуть. Подрыв произошёл там, где только что прошли восемь эсминцев, и это означало, что мины выставлены в расчёте на цели с большой осадкой. Контр-адмиралу Деве и его штабу пришлось перебраться на борт «Касаги», «Такасаго» пошёл ко дну.

Не имея представления о границах и протяжённости минных полей, Того решил повернуть на север, в сторону больших глубин. Почти сразу же после поворота из-под кормы «Асахи» взметнулся водяной столб – броненосец наскочил на мину. Первый боевой отряд застопорил ход и лёг в дрейф.

В борьбу за живучесть включился весь экипаж «Асахи», и вскоре стало ясно, что потерявший ход корабль уверенно держится на плаву. На «Микасе» дали задний ход и, приблизившись кормой к «Асахи», завели на него буксирный трос. Флагман начал буксировку «малым вперёд», и какое-то время японцам казалось, что всё идёт благополучно.

Взрыв, как всегда, произошёл неожиданно – наскочив на мину, «Микаса» получил солидных размеров пробоину и вскоре сел носом по самые клюзы. Тем не менее броненосец сохранил ход, поэтому, положившись на волю богов, Того приказал двигаться