– Съедобно, – сказал он. – Можно есть.

– А что это? – спросил Текс.

– Это… да какая тебе разница. Давай ешь. Вреда не будет, а калорий хватает.

– Но что это такое? Я хочу знать, что я ем.

– Знаешь, Текс, или ты ешь, что дают, или сиди голодным. Выбирай что хочешь, мне все равно. Если я скажу, что это такое, у тебя из-за твоих предрассудков аппетит пропадет. Ты сделай просто: представь, что это помои, но их нужно съесть, чтобы не умереть с голода.

– Кончай треп, Ос.

Но Оскар отказался от дальнейших обсуждений. Он принялся за еду и быстро прикончил свою порцию. Посмотрев на лейтенанта, он неохотно заметил:

– Ему тоже нужно оставить.

Мэтт осторожно попробовал незнакомую пищу.

– Ну как? – обеспокоенно спросил Текс.

– А что, съедобно. Похоже на пюре из соевых бобов. Только слишком соленое, обопьешься.

– Так пей, – предложил Оскар.

– Пей? А что? И из чего?

– Из питьевого пузыря, разумеется. – И Оскар передал ему «страусиное яйцо».

Несмотря на сходство с яйцом, предмет оказался мягким. Мэтт держал его в руке, не зная, что делать дальше.

– Что, не умеешь пользоваться? Смотри… – Оскар взял пузырь, нашел нужный конец и поднес ко рту.

– Вот, – сказал он, вытирая губы. – Попробуй. Сильно только не нажимай, на себя выльешь.

Мэтт принялся пить. Казалось, он пьет из бутылочки с соской.

– Он сделан из… чего-то вроде рыбьего желудка, – объяснил Оскар. – Снаружи гладкий, а внутри как губка. О, не смотри так, Текс! Он совершенно стерилен!

Текс попытался выпить воды, не смог с собой справиться и взялся за пищу.

После еды кадеты устроились поудобнее, почувствовав себя намного лучше.

– Кормят здесь, пожалуй, неплохо, – заявил Текс, – но знаете, чего мне сейчас хочется? Стопку оладьев. Мягких, золотистых, только с плиты…

– Заткнись, Текс! – сказал Мэтт.

– …на сливочном масле, и они прямо плавают в кленовом сиропе… Ну, ладно, ладно. Я чего… я могу и заткнуться. – Он расстегнул сумку и достал оттуда гармонику.

– Вот это да! – удивленно воскликнул он. – Совершенно сухая!

Он взял несколько нот, потом исполнил «Косоглазого летчика».

– Перестань, Текс, – попросил Оскар. – Здесь же больной, неловко как-то.

– Думаешь, он слышит? – Текс с беспокойством посмотрел на офицера.

Турлоу повернулся набок и что-то сказал в бреду. Мэтт нагнулся к нему.

– J’ai soif, – пробормотал лейтенант, а затем повторил, совершенно разборчиво: – J’ai soif[62].

– Что он говорит?

– Не знаю.

– По звучанию похоже на французский. Кто-нибудь из вас знает французский?

– Только не я.

– И не я, – присоединился Мэтт. – А с чего это он вдруг заговорил по-французски? Я всегда считал его североамериканцем, он говорит на бейсике с тем же акцентом, что и все мы.

– А может, он франкоязычный канадец?

Текс встал на колени рядом с лейтенантом и пощупал у него лоб.

– Похоже, его лихорадит. Может, дать ему воды?

– Сейчас.

Оскар приложил пузырь к губам Турлоу и осторожно, чтобы не лить воду зря, надавил. Лейтенант, не приходя в сознание, пошевелил губами и начал втягивать в себя жидкость. Наконец он выпустил соску изо рта.

– Ну вот, – сказал Оскар. – Теперь, может, и полегчает.

– Значит, ты думаешь, ему нужно оставить поесть? – спросил Текс, глядя на блюдо.

– А, доедай, если хочешь. Эта штука протухает через несколько часов после… в общем, может протухнуть.

– Расхотелось что-то, – сказал Текс.

Они спали довольно долго. Разбудил их шум – звуки человеческого голоса.

– Эй, – возмущался кто-то, – куда ты меня ведешь! Я настаиваю, чтобы ты отвела меня к своей матери!

Голос раздавался возле самого входа.

– Придержи свой язык!

А вот это уже был явно голос амфибии. Занавес распахнулся, кого-то втолкнули в комнату и занавес задвинули снова.

– Привет, – крикнул Оскар.

Человеческая фигура резко повернулась на голос.

– Люди! – сказал узник, видимо, не в силах поверить своим ушам. – Здесь люди! – И человек расплакался.

– Привет, Вонючка! – сказал Текс. – А ты как здесь оказался?

Перед ними стоял Жерар Берк.

Комната мигом превратилась в бедлам. Берк рыдал и дрожал всем телом. Мэтт, проснувшийся позже всех, не мог понять, снится ему все это или происходит на самом деле. Все говорили одновременно, все задавали вопросы, и никто на эти вопросы не отвечал.

– Тихо! – скомандовал наконец Оскар. – Давайте все-таки разберемся. Берк, насколько я понимаю, ты прилетел на «Гэри»?

– Да, я капитан «Гэри».

– Да ну? Черт побери, мы ведь знали, что капитана зовут Берк. Но откуда нам было знать, что Берк и Вонючка Берк – это одно и то же. Интересно, кто был тот псих, который доверил тебе космический корабль?

– Это мой собственный корабль, по крайней мере, корабль моего отца. И попрошу звать меня не Вонючкой, а капитаном Берком.

– Слушаюсь, капитан Вонючка.

– Но как он сюда попал? – недоуменно спросил Мэтт, все еще мало что понимая.

– Он сам только что рассказал, – ответил Текс. – Это он тот парень, который позвал на помощь. Меня одно удивляет – что все это случилось именно с нами. Это все равно что раздать карты при игре в бридж и получить тринадцать пик.

– Не знаю, – пожал плечами Оскар. – Это действительно совпадение, но не такое уж невероятное. Он прилетел на космическом корабле, попросил помощи, и патруль, естественно, прореагировал на его просьбу. Под руку попались мы. Вероятность этого примерно так же велика – или мала, – как наткнуться на свою учительницу по фортепьяно, гуляя где-нибудь на окраине города, далеко от дома.

– Не было у меня никакой учительницы по фортепьяно, – возразил Текс.

– Ну и что? У меня тоже не было. Так вот, я думаю…

– Постойте, – вмешался Берк. – Значит, это вас послали ко мне на помощь?

– А ты думал.

– Ну, слава богу, меня услышали. Хотя могли не посылать таких придурков, которые сами залезут в ловушку. А теперь скажите, сколько в вашей спасательной экспедиции людей и что у них есть? Все это дело так легко не расколешь.

– Ты это о чем, Вонючка? Вот она, вся экспедиция, будем знакомы.