что она была для него лишь увлечение. Она же видела, каким заботливым Медула умеет быть, как он смело защищает друзей, как он терзается чувствами… Как он мог так просто взять и перечеркнуть все? Если он и вправду сделал это намеренно, девушка была бы рада никогда и ни за что больше не видеть его. Но так ли это на самом деле? Яна же не просто так сказала подруге, что Авен творит то, чего сам не понимает. Девушка громко всхлипнула и снова заревела, прокручивая из раза в раз все то, что успело приключиться с ними за четыре месяца. Как бы она хотела все забыть и жить спокойно, не помня о магах и об Авене, засевшем в голове! Она ощущала охватывающий ее жар, руки снова покраснели, как и лицо, к которому приливал огонь. Глаза стали менять свой цвет, но Олива этого не замечала, ей было ужасно больно, пусто и одиноко.

— Ну хватит, — послышался успокаивающий голос со стороны гостиной.

Олива подняла искрящиеся глаза, встречаясь со взглядом Элайджи, стоявшего у стены в облике темноволосого мужчины и наблюдавшего за плачущей девушкой.

— Элайджа, прости, но я не могу сейчас с тобой говорить. — произнесла девушка, поднимаясь и пытаясь утереть слезы, которые, как назло, все не хотели кончаться.

Дух покачал головой и вздохнул. Он просто шагнул к ней и по-отечески обнял подопечную. Олива уткнулась ему в плечо и снова зарыдала. Письмо выпало из ее рук, Элайджа пробежался глазами по строчкам и вздохнул.

— Поплачь-поплачь, вам иногда это надо, — поддержал ее дух и погладил по спине. Крылова снова всхлипнула, зех протянул ей носовой платок. Она высморкалась и заревела по новой. Элайджа приготовился к долгим слезам, а потому решил, что им лучше присесть. Дух мгновенно перенес их к дивану и сел с Оливой, которая обняла его за шею и заплакала от ощущения внутренней пустоты, образовавшейся после ухода магов.

— Элайджа, зачем ты здесь? — спросила она, когда чувства и состояние истерики немного отошли на второй план.

Дух глянул на девушку как на неразумного ребенка, который ничего не понял.

— Тебе нужна была помощь. Я пришел тебе помочь.

— Просто так? — удивилась она, вытирая мокрые глаза. Элайджа поморщился.

— Просто так. Это тебе твои друзья так запудрили мозги?

— Они мне не друзья, — помотала Олива головой, принимая надменный вид. Дух усмехнулся и обнял ее за плечи.

— Прекращай! Это того не стоит. Ну подумаешь, натворили глупостей! Подумаешь, сбежали! — постарался зех вернуть девушке хорошее расположение духа.

— Подумаешь, меня бросили! — продолжила Олива речь Элайджи, тот нахмурился.

— Я такого не говорил.

Девушка отодвинулась от него и вытерла слезы, понимая, что ревет уже долго, и Элайджа может посчитать ее истеричкой или влюбленной дурой. Стоило успокоиться и прекратить плакать. Слезы уже не могли никак помочь.

— Я тоже так считаю. Тебе не стоит так убиваться. Это все стечение обстоятельств.

— Но они могли уйти и попрощаться как люди! — возмутилась девушка, все еще ощущая жар обиды и разочарования.

— А тебе бы было так лучше? С тобой и так попрощались, — дух кивнул в сторону валяющейся записки.

Олива вспыхнула, тут же подскочила и метнула в листок молнию, он воспламенился и рассыпался в пепел. Элайджа покачал головой.

— Жалеть потом будешь, — сказал он и угадал.

Олива почти сразу поняла, что наделала, и упала рядом с пеплом. Больше не было прощальной записки от Авена, она не могла снова взять в руки листок, которого касались его ладони, где была его подпись и витиеватый красивый почерк. Олива снова разрыдалась, понимая, что Медула ей очень дорог и засел где-то глубоко в душе. Она буквально металась между любовью и ненавистью к Авену, оставившему ее одну. Девушка вспомнила, как они готовили вместе какао, как обнимались под водопадом, как целовались… Воспоминания отдавали болью. Но как бы юноша не вел себя плохо, Олива не могла забыть хорошее, а потому не могла забыть и парня.

— Элайджа, пожалуйста, выполни мою просьбу! — резко кинулась она в ноги духу, хватая его за руки. Зех недоуменно посмотрел на подопечную. — Сотри мне память и забери магию! Я больше не хочу быть причастной к вашему миру! Я хочу забыть об этом навсегда! Пожалуйста…

Элайджа обвел девушку серьезным взглядом, на ее глазах застыли слезы вперемешку с языками пламени, внутри бушевал ураган, а кожа нагрелась от прилива чувств. Магия в ней пульсировала, она начинала выходить за рамки. Олива себя не контролировала, эмоции одолевали девушку. Дух молчал. Он не мог согласиться лишиться своего игрока, а потому покачал головой.

— Ты мне отказываешь? — спросила Олива.

Элайджа скинул ее руки со своих и встал, отворачиваясь от нее.

— Прости, но я не могу этого сделать. Это не в моих интересах.

— Но как? Ты же обещал помочь, когда мне будет очень надо! Мне очень плохо, пожалуйста, сделай так, чтобы я все забыла. Мне будет легче.

— Легче от амнезии не становится. — философски изрек дух, глядя в окно. — Такой же эффект будет после моего вмешательства. Тебе станет легче на время, а потом все накатит волнами, которые рано или поздно принесут шторм. Так тебе будет только хуже. К тому же от прошлого убежать нельзя, как и от судьбы. — дух говорил пространно и загадочно, но Олива его понимала, и он был прав. От осознания этого факта становилось грустно. Неужели у нее нет шанса стать исключением?

— Твоя судьба вплетена в мир магии, а потому я не могу тебя оттуда вывести — иначе порвутся связующие нити. Ты же не хочешь внести дисбаланс в мир? — он обернулся и поглядел девушке в глаза, в которых медленно затухал огонь. Олива помотала головой.

— Но, Элайджа… — она хотела сказать, что не может внести никакой дисбаланс, она слишком незначительна.

— Любая фигура важна на поле. И на моем поле ты крупный игрок! Тебе нельзя сходить с доски на длительное время. Ты должна делать хоть какие-то ходы, понимаешь? Дотерпи до момента окончания обряда, а потом мы поговорим. Маги Террамагики тоже ищут средство ото сна хранителей. И когда они его найдут, ты станешь свободна. Предлагаю сделку: ты ждешь еще полгода, и, если ничего не решится, я сотру тебе память, заберу силы и верну к обычной жизни. Идет? — Элайджа протянул девушке руку.

Олива несмело взглянула на духа, понимая, что сейчас она не лишится в момент всех проблем, ничего не забудет и будет все также страдать из-за произошедшего.

— Да, придется потерпеть. Но я буду тебе помогать. Ты не будешь одна. Решай, — предложил