Дочь спешно бросается ко мне, но замирает на половине пути, в страхе отводя глаза и начиная заливаться слезами. Осознание пронзает голову, но я отгоняю эти мысли, как могу продолжая осматривать тела на поле боя.

Одно, второе, третье... Десятое... Пятнадцатое... Двадцать второе...

И наконец я увидел её.

Техника перемещения выбросила меня рядом с ней, пока все участники битвы внимательно следили за каждым моим шагом.

Склонившись над хрупким, с виду, телом, я присел на одно колено, откидывая слипшиеся волосы в сторону. Они были испачканы в грязи и крови, а через всю грудь проходила жуткая рваная рана. Кровь уже перестала вытекать, так как скопилась под её телом, смешиваясь с грязной водой и копотью.

В её теле едва теплилась жизнь, но полностью отсутствовала чакра. Правых ноги и руки не было, они валялись в десятках метров в стороне, а на шее виднелся след от удара и наливающийся синяк.

Моя рука медленно опустилась вниз, дотрагиваясь до её холодного и мокрого лица. Отодвинув чёлку в сторону, я завороженно пялился на полуприкрытые веки, откуда некогда на меня смотрели её прекрасные глаза. Маленькая искорка блестела в них в этот последний миг.

Искусанные губы вяло шевелились, пытаясь что-то мне сказать, но она просто не могла. Из её рта выходил лишь один хрип, который наждачкой проходился по моим ушам и мозгам, навсегда что-то ломая внутри.

Я положил ладонь её на щёку, даря последнее тепло, которого она заслуживала, но не могла получить.

Слов и мыслей не было, я просто ощущал, как всего меня заполняет пустота. Наш маленький солнечный лучик, который освещал нашу грязную кровавую жизнь, медленно затухал, лежа посреди грязи и крови вдали от своего дома и семьи.

Я пытался что-то сказать. Пытался несколько раз раскрыть рот, но вместо этого просто смотрел на неё в полной тишине, отдавая всего себя этому моменту, так же, как и она.

Было так ясно; звёзды и полумесяц ярко освещали сестру целиком. Позволяя мне в красках рассмотреть и разобрать, как она погибла.

Каждый синяк, порез, перелом.

Всё это запечатлелось у меня в мозгу из-за проклятого сендзюцу, которое со мной навсегда. Я буду помнить этот день, этот час, каждую секунду и никогда их не забуду, с горечью вспоминая её именно такой.

Она продолжала шептать, напрягая последние силы, в пылу бреда говоря мне свои последние слова, которые я и так знал, но боялся услышать от неё вживую. Боялся и оттолкнул, боялся и потерял, а теперь уже ничего не исправить.

Склонив голову ближе, я чувствовал, как по лицу стекают горячие слёзы, падая на грудь и шею Маки. Не знаю, сколько это длилось, но, по моим ощущениям, целую вечность. Словно застывшая статуя, я нависал над ней сбоку, пока мои руки поглаживали леденеющее лицо.

Когда моя последняя слезинка опустилась на неё, я поцеловал Маки в лоб, ощущая, как жизнь покидает её навсегда. Холодное, продрогшее тело затихло, а шум в моей голове наконец-то пропал, позволяя услышать всё, что происходило вокруг.

Крики, смерть и зовы о помощи. Пока я прощался со своей сестрой, они решили устроить битву, и в данный момент несколько мечников Тумана мчались прямо на меня.

Чакра ударила бурным потоком, пропитывая весь остров и ближайшие сотни метров от него. Словно слабый биджу, я извергался энергией, обильно заменяя свою чакру на природную.

На самой отдалённой от битвы части острова я почувствовал несколько очагов чакры, которые сейчас спешно удалялись в сторону континента. Они были мне знакомы, я уже не раз встречал подобные в прошлом. Такие красивые и правильно взращённые, с идеальными точками вывода чакры из тела, с хорошо натренированными каналами и, самое главное, с плотными утолщениями в глазах.

В миг всё встало на свои места, мне стало понятно, почему я оказался здесь один. Почему так странно доложили о происшествии и почему сейчас против меня и кучки выживших из гарнизона стоит почти сотня бойцов Тумана со своими сраными мечниками во главе.

Ловушка. Хорошо проработанная, отлично исполненная, сделанная тем, кто хорошо меня знает. Кто уже сталкивался со мной и имеет отличную разведывательную сеть. Кто любит действовать через других и не хуже меня осознаёт, что войны не миновать, и решил заранее устранить самых сильных противников, стравливая их между собой.

Нужен гениальный разум. Настоящее чудовище, что сможет продумать сотни ходов и ситуаций.

В голове вспомнился холодный взгляд кровавых глаз.

Нужна отличная разведка. Сотни, может тысячи, шиноби со специальными возможностями, что смогут воздействовать на разум своих врагов и выслеживать добычу на расстоянии.

Белые волосы развеваются на ветру, а вокруг скачут шиноби в черных плащах и масках зверей.

И наконец, нужно ненавидеть меня, просто потому что я есть и знать уровень моих сил.

Сквозь плотно сжатые зубы я прошипел имя моего старого противника. Противника и в жизни, и на войне. Сколько раз он вставлял нам палки в колёса за прошедшие годы и, видимо, наконец решил действовать жестче.

-Тобирама...

Глава 49

Вражеский кунай застревает у меня в ключице, пропуская через всё тело новую волну боли. Но за тоннами адреналина и внутренней пустоты она отдаётся лишь тихими вспышками, практически не мешая мне.

Свободная от вражеского захвата,