Ноги предательски трясутся. Трудно даже дышать. И, подозреваю, это не из-за туго затянутого корсета, а из-за нервов.

Невольно оглядываюсь, не поднимая капюшона. Хочу убедиться, что в толпе провожающих нет Верховного Воина или кого-то другого, кто мог бы меня узнать. Чувствую, как от страха вспотели ладони. Главное — добраться без приключений до звездолета. Дальше будет проще.

Я уже ничего не понимаю в происходящем! Абсолютно ничего! Почему семью Эвана провожают с такой помпезностью?! Я за всю жизнь не видела столько министров и дворян в одном месте.

Иду чуть позади отца. По бокам от меня, словно два верных стража, — старшие братья Эвана, с которых мальчишка-альтаирец взял слово, что они будут беречь меня как зеницу ока. Похоже, Радиэль и Грэгори решили со всей ответственностью подойти к выполнению задания. Они действительно не оставляют меня без присмотра ни на секунду.

Еще раз украдкой оглядываюсь. Я знаю: Эвана нет в толпе провожающих. Мы договорились, что он останется в замке. Ни к чему прилюдное прощание. И все же мне так хочется увидеть его еще раз.

Куранты на главной башне бьют девять раз. Ну вот и все, прощай, моя прежняя жизнь. Прощай, Руар. Потому что именно с этого момента — с девяти часов вечера — я официально числюсь беглянкой, так как не пришла в назначенный час на встречу с Верховным Воином.

Прощай, Дарий, и здравствуй, Альтаир.

* * *

Звездолет поражает своими габаритами. Мне выделяется просторная каюта, оснащенная по последнему слову техники, с кучей сенсорных кнопок, в которых я ничего не понимаю. Но похоже, мне в них разбираться и не надо. За меня это довольно шустро делают три фрейлины, которых зачем-то приставил ко мне отец. Будто я сама одеться-раздеться не в состоянии! Эти три бледные дамочки, похожие на привидения, неотступно следуют за мной повсюду. Признаться, изрядно нервируют. Я не привыкла к такому повышенному вниманию со стороны незнакомых людей. Да и со стороны знакомых тоже. Поэтому…

Кому я вру?

Фрейлины не виноваты в моем неврозе. Все мои мысли сейчас только об Эване, который остается на Дарии. Не понимаю, почему он не может сразу улететь с нами? Зачем ждать еще почти неделю до Дня Солнцестояния?

На душе воют драги. Никого не хочу видеть. Незаметно для фрейлин, занятых развешиванием моих альтаирских платьев, выхожу в коридор. Хочется побыть одной. До старта еще примерно полчаса. Однако побыть одной не получается — мимо то и дело снует обслуживающий персонал, каждый раз останавливаясь, чтобы склониться передо мной в почтительном поклоне. Странные они все-таки, эти альтаирцы. И привычки у них странные. Зачем перед женщиной сгибаться в три погибели, когда можно просто сказать «привет»?

Сворачиваю за угол, оказываясь в довольно просторной серебристой комнате с приглушенным неоновым освещением. Ну слава богу, хоть здесь смогу побыть одна! Привести сумбурные мысли и чувства в порядок, а заодно поплакать. Слезы с утра стоят комом в горле. Перед Эваном сдерживалась из последних сил, чтобы не зареветь. Понимала, что нельзя — ему и без моих слез тошно от расставания, зачем добивать? Но здесь моего мальчишки-альтаирца нет, значит, можно дать слабину. Однако не выходит, потому что…

— Плохо, что Эван не летит с нами. — Тихий напряженный голос Грэгори, доносящийся откуда-то слева, заставляет вздрогнуть от неожиданности.

— Я до последнего надеялся, что нам все же разрешат забрать его с собой, — откликается Радиэль.

Мне совсем не нравится, с какой интонацией он говорит это. Боль, раздражение, отчаяние, злость перемешиваются в голосе старшего брата Эвана, образуя страшный коктейль.

Дурное предчувствие парализует. Хочу выйти к парням, сказать, что я здесь — за углом. Но не могу. Страх окончательно сковывает мои мышцы.

— Когда мы его снова увидим?

— Не знаю.

— Да и увидим ли вообще.

— Не говори так. Мы должны верить в лучшее.

— В лучшее?! — Голос Радиэля пронизан горьким сарказмом. — Грэг, может, пора посмотреть правде в глаза? Дэмонион никогда не отпустит Эвана. По крайней мере живым… И знаешь, что самое поганое? Брат всегда знал, что его шансы выбраться живым с проклятого Дария равны нулю! И все равно пошел на это… Хотя на его месте должен был быть я! Я старший! Я обязан был его уберечь!

— Не смей так говорить! Шансы есть всегда! — Грэгори изо всех сил пытается не поддаваться отчаянию брата, но, судя по тону, не получается. — Дэмониону не обязательно убивать Эвана. Он может просто продолжать держать его при себе, как делал все эти годы. В качестве гаранта, залога…

— Чего?! Да после этой истории с кристаллом…

Мое сердце замирает от ужаса. Отказывает биться. Жуткое осознание горьким ядом пропитывает каждую клеточку моего разума, моего тела…

Эван обманул меня! Он с самого начала знал, что не сможет прилететь на Альтаир! Потому что ему не позволят покинуть Дарий! Он навсегда останется на моей Темной планете, в то время как я…

Эван

…Вот уже больше часа стою на просторной террасе Аскорэора. Порывы обжигающе-ледяного северного ветра настолько сильны, что кажется, еще немного — и они сорвут с меня развевающийся плащ. Типичное дарийское лето. Погода меняется с пугающей скоростью. Пожалуй, в этом и есть весь Дарий. Никогда не знаешь, чего можно ожидать от него. Поэтому, наверное, и хорошо, что несколько минут назад моя семья навсегда покинула Темную планету.

Я дал себе слово, что не буду провожать их даже взглядом, но выполнить обещание оказалось выше моих сил. Поэтому я здесь. Молча наблюдаю, как в вечернем небе Дария растворяется яркая звезда — альтаирский дипломатический крейсер. Мгновение — и яркая точка-вспышка окончательно сливается с темно-сиреневым ночным небосводом, превращаясь в одну из миллиарда безмятежных звезд.

Трудно прощаться с теми, кого любишь. Еще труднее знать, что, возможно, больше никогда не увидишь своих родных. Конечно, я бы очень хотел, чтобы моя семья, моя жена всегда были рядом! Но я не имею никакого морального права просить их об этом. Слишком эгоистично с моей стороны. Слишком…

— Думаешь о ней? — Проникновенный женский голос раздается за моей спиной слишком внезапно. Вздрагиваю от неожиданности. — Кто она, Эван?

Я настолько погрузился в свои невеселые мысли, что и не заметил, как на террасу вышла Айрис. Я всегда хорошо относился к дочке посла Ромеро, но сейчас она все же выбрала не лучшее место и время для задушевных бесед.

— Ты о ком?

— О той, которая шла по трапу с твоим отцом и братьями. Кто она, Эван? Прости за бестактность, но я заинтригована. В какой-то момент мне показалась, что она… дарийка.

Впечатляющая женская наблюдательность! Подозреваю — вперемешку с ревностью. Видимо, Айрис действительно находится под сильным впечатлением от Ады, раз отважилась нарушить все правила этикета и задать мне напрямую столь бестактный вопрос.