– После того, как ты забралась под скамьи.

– Практически ничего. Просто пряталась.

– Ты видела близнецов из «кадиллака»? – спросил я. – Они сидели где-то на самом верху. Мне казалось, что они собирались спуститься, чтобы тебя поймать. Я крикнул, чтобы тебя предупредить.

– Да, спасибо. Я с ними разобралась.

– Как?

– Ну, знаешь, ножом. Я подкараулила их, когда они спустились по опорам. Разобралась с ними.

– Ты разобралась с ними?

– Ага. Послала их на юг. Далеко на юг.

– Черт, – выдохнула Ли.

– Ох, черт, – произнес я одновременно с ней.

– Как говорил Майк Хаммер[59], «это совсем просто».

– Ты их убила? – переспросил я, едва веря своим ушам.

– Ага. И еще нескольких. Я их подстерегла и перерезала глотки. Парочка человек успела меня заметить, но из-за моей черной рубашки они решили, что я тоже из Цирка.

– Идиоты, – хмыкнул я.

– Я пыталась найти Расти, – объяснила Слим.

– И как? – спросила Ли.

Думаю, мы оба знали ответ.

– Никак. Я не знаю, куда они его забрали. Я обыскала грузовик. Думаю, в нем они перевозят клетку и весь реквизит. Но там никого не было. Только водитель. В кабине. Я позаботилась о нем до того, как полезла в кузов. Мне так и не удалось заглянуть в автобус или в салон катафалка. Добравшись до катафалка, я увидела, что они вас окружают. Так что я успела только убить водителя и тут же бросилась вас спасать.

– И как раз вовремя, – заметила Ли.

– Спасибо. Но жаль, что… – Слим покачала головой. – Я хотела найти Расти, – ее голос сорвался. – Я не хочу бросать его там.

Я положил руку ей на бедро. Штанина ее обрезанных джинсов была теплой и влажной.

– Ты хочешь вернуться? – спросил я.

– Не знаю. Думаю, что мы должны, – видимо, она сняла ногу с педали газа, потому что машина замедлилась. – А ты?

Мне ужасно не хотелось возвращаться на поле Янкса. Нам едва удалось выбраться оттуда живьем, а шансов найти Расти вообще практически не было.

– Да, – ответил я. – Мы должны вернуться и его отыскать.

– Какого черта, – поддержала Ли. – Снявши голову…

– «И проклянут свою судьбу дворяне, – процитировала Слим, – что в этот день не с нами, а в кровати»[60].

– Именно, – подтвердила Ли.

Слим остановила катафалк, включила заднюю передачу и развернулась на сиденье в мою сторону, чтобы через плечо смотреть, куда вести машину.

– Черт! – она резко ударила по тормозам.

Я тоже посмотрел назад. Окошко за нашими спинами было задрапировано изнутри занавеской.

Слим посмотрела в боковое зеркальце.

– Я не могу вести машину задним ходом без зеркала заднего вида.

– Наверное, тебе придется развернуться, – сказал я.

– Здесь слишком узко.

– Можно выехать на шоссе, – предложила Ли. – Там развернуться гораздо легче…

Сзади раздался глухой удар – как будто кто-то, находившийся в отделении для гроба, ударил в пол или что-то уронил.

Слим оглянулась на окошко за нами.

– Расти! – позвала она.

Ли распахнула дверцу со своей стороны.

Увидев это, Слим выключила двигатель, выдернула ключ из зажигания и открыла свою дверь.

Я выкарабкался из машины со стороны Ли.

Ли первой добежала до задней части катафалка и безуспешно пыталась открыть дверь.

– Кажется, она заперта, – наконец сдалась она.

– У меня тут целая связка ключей, – объявила Слим. Она выбрала один и попыталась вставить его в замочную скважину. Ее руки так сильно дрожали, что она никак не могла попасть. Когда же все-таки ей удалось попасть кончиком ключа в скважину, он не сдвинулся. Не тот. Она выбрала другой и попыталась снова. И снова это было не так просто из-за трясущихся рук. Наконец ключ попал в скважину.

Слим повернула его и покрутила ручку дверцы. Замок щелкнул. Слим отошла назад и потянула ручку на себя, распахнув дверцу.

До этого момента ночь была наполнена свежим сладковатым ароматом мокнущего под дождем леса. Стоило Слим открыть дверцу, как воздух наполнился непереносимой вонью, от которой у меня перехватило дыхание. Ли прижала руку ко рту. Слим обошла дверцу, плотно сжав губы и задержав дыхание. Она выглядела точно так же на реке, когда готовилась нырнуть.

В тот момент я мечтал оказаться на реке. Где угодно, лишь бы подальше отсюда.

В салоне катафалка горел свет. Должно быть, он включался автоматически, когда открывалась дверца.

Мы безмолвно смотрели внутрь.

Здесь были все добровольцы, выходившие состязаться с Валерией: Чанс Уоллас, красавец морпех; придурковатый Честер; наш старый приятель бандит Скотти и наш милый, неуклюжий лучший друг Расти.

Все голые.

Все разделанные на части, сложенные в корзины, установленные вокруг гроба, в пределах досягаемости… его обитателя.

В гробу, упираясь головой в занавеску, сквозь которую мы ранее безуспешно пытались рассмотреть дорогу, сидел жирный, безногий, совершенно лысый мужчина. По крайней мере, я решил, что это был мужчина. Он был похож на раздутый, осклизлый бурдюк из белой кожи. Которая была заляпана каплями крови.

Его выкаченные, покрытые сеткой сосудов глаза походили на два мячика для гольфа.

В руках, у самого лица, он держал перевернутую вверх шеей голову Расти. Чавкая и сопя, он вгрызался в плоть. Оторвав здоровый кусок плоти, он поднял голову и, казалось, улыбнулся нам, держа во рту окровавленный лоскут, который еще недавно был частью Расти.

Учитывая все обстоятельства, я считаю, что мы совсем неплохо справлялись – до тех пор, пока нам не пришло в голову заглянуть в салон катафалка.

То, что мы там увидели… лишило нас остатков разума и смелости.

Я смутно помню звуки, которые мы издавали. Восклицания вроде: «Уф…», «А-ай!» и «Фу-у!». Потом кто-то – кажется, Слим – захлопнул дверцу. А потом мы неслись по размокшей грунтовой дороге так, будто за нами гнались чудовища.

Мы бежали и бежали. Когда мы достигли Третьего шоссе, Слим провела нас к «понтиаку». Втроем мы набились на переднее сиденье, и я оказался посередине. Пока Слим пыталась попасть ключом в зажигание, мы старались отдышаться, пыхтя и постанывая от ужаса.