– Несколько частичных отпечатков пальцев, обладающих характерными чертами. Их можно использовать для определения личности.

– Кому принадлежат эти отпечатки?

– Четыре отпечатка принадлежат обвиняемой.

– А остальные? – с триумфальными нотками в голосе спросил Мэдфорд.

– Остальные два отпечатка принадлежат секретарше Перри Мейсона мисс Делле Стрит, той самой, которая сопровождала Салли Мэдисон в отель «Келлинджер», чтобы последняя могла уклониться от допроса.

Мэдфорд быстро взглянул на Мейсона, в надежде увидеть у того на лице выражение ужаса, не подозревая, что детективы Пола Дрейка уже предупредили адвоката об имеющейся против его секретарши улике.

Мейсон бросил быстрый взгляд на часы, потом вопросительно посмотрел на Мэдфорда.

– Вы закончили допрос свидетеля? – спросил Мейсон.

– Да, теперь ваша очередь, господин защитник, – рявкнул Мэдфорд.

Судья Саммервил поднял вверх руку.

– Одну минуту. Я хочу задать вопрос свидетелю. Лейтенант Трэгг, вы уверены, что отпечатки пальцев, обнаруженные на револьвере, действительно принадлежат мисс Делле Стрит?

– Уверен, ваша честь.

– Значит, она прикасалась к орудию убийства?

– Несомненно, ваша честь.

– Хорошо, – произнес судья тоном, который указывал, что Саммервил полностью осознает серьезность сложившейся ситуации. – Допрашивайте свидетеля, мистер Мейсон.

– Лейтенант Трэгг, прошу извинить меня, но мне придется вернуться к некоторым из ваших показаний, – начал Мейсон. – Насколько я знаю, вы достаточно точно восстановили все действия и передвижения Харрингтона Фолкнера в день убийства.

– Начиная с пяти часов. Вернее, мы восстановили каждое его передвижение с пяти часов и до момента смерти.

– Он ходил в зоомагазин Роулинса после пяти часов?

– Да. Он посетил банк, получил деньги и направился в зоомагазин Роулинса.

– И некоторое время занимался там инвентаризацией?

– Да, приблизительно один час и сорок пять минут.

– Именно в это время он увидел револьвер?

– Да.

– И положил его в свой карман?

– Да.

– Потом, если следовать вашей теории, вернувшись домой, он достал револьвер из кармана и положил его, допустим, на кровать.

– Револьвер лежал в заднем кармане. Фолкнер пришел домой, снял пиджак и рубашку и стал бриться. Естественно было предположить, что он вынул револьвер из кармана.

– Почему же вы не обнаружили на револьвере ни одного отпечатка пальцев самого Фолкнера?

– Убийца стер с револьвера все отпечатки пальцев, – чуть помедлив, ответил Трэгг.

– Для чего?

– Для того, чтобы уничтожить изобличающие его вещественные доказательства, – ответил Трэгг с легкой улыбкой на губах.

– Таким образом, если убийство совершила Салли Мэдисон, которая затем стерла с револьвера все отпечатки пальцев, она вряд ли оставила бы на орудии убийства свои отпечатки. Как вы полагаете?

Вопрос, несомненно, потряс Трэгга.

– Вы слишком многого ждете от меня, мистер Мейсон.

– О чем вы?

– Вы полагаете, что я могу читать мысли обвиняемой?

– Вы же дали показания относительно мыслей убийцы. Вы показали, что убийца стер с орудия убийства отпечатки пальцев для того, чтобы уничтожить изобличающие вещественные доказательства. Теперь прошу ответить вас, как эта теория согласуется с теорией, что именно Салли Мэдисон совершила убийство?

Лейтенант Трэгг, несомненно, понял, чем может грозить высказанное адвокатом предположение, и нервно переступил с ноги на ногу.

– Может, более резонно будет предположить, что она говорит правду: она взяла револьвер, зная, что он принадлежит Тому Гридли, и только для того, чтобы унести его с места преступления? – заметил Мейсон.

– Пусть решает суд, – сказал Трэгг.

– Благодарю вас, – заявил Мейсон с улыбкой. – Я хотел бы задать вам еще пару вопросов несколько из другой области. Насколько я знаю, полиция выдвинула теорию, что в момент выстрела Харрингтон Фолкнер заполнял корешок чека и как раз собирался написать на нем имя Тома Гридли.

– Да.

– Вы основывали заключение на тех фактах, что на корешке были написаны только три первые буквы фамилии, и чековая книжка была найдена на полу?

– Да, а также на том факте, что ручка была найдена тоже на полу.

– Вы не считаете, что покойного отвлекло нечто другое?

– Например? – спросил Трэгг. – Буду рад услышать, какое событие, по вашему мнению, может так отвлечь человека, что он не дописал даже фамилию.

– Например, телефонный звонок.

– Если бы раздался телефонный звонок, покойный, несомненно, дописал бы фамилию Гридли, прежде чем снять трубку. К тому же он не стал бы бросать чековую книжку и ручку на пол.

– Таким образом покойный не успел дописать фамилию Гридли, так как был сражен выстрелом?

– По-моему, это – единственный правильный вывод.

– Вы разговаривали с человеком по имени Чарльз Менло?

– Да.

– Насколько я понимаю, вам известно, что мистер Менло даст показания, свидетельствующие, что он разговаривал с покойным по телефону, когда кто-то, очевидно мисс Салли Мэдисон, вошла в дом покойного и была изгнана из него?

– Это противоречит всем правилам, – вмешался Мэдфорд.

– Я полагаю, адвокат защиты просто хочет сэкономить время, – сказал судья. – Хотите опротестовать вопрос?

– Нет, не думаю. Показания мистера Менло будут именно такими.

– Все именно так и есть, – подтвердил лейтенант Трэгг.

– Таким образом, – продолжал Мейсон, – если в дом в тот момент вошла обвиняемая…

– Она призналась в этом, – сказал Трэгг. – Эта информация содержится в ее письменных показаниях.

– Да, содержится, – согласился Мейсон. – Если она обнаружила, что дверь открыта, вошла, столкнулась с Фолкнером в спальне, когда тот разговаривал по телефону, Фолкнер приказал ей выйти из дома, она схватила револьвер и выстрелила, то в тот момент Фолкнер не мог заполнять корешок чека в ванной, верно?

– Минутку, – попросил Трэгг. – Повторите еще раз.

– Все достаточно очевидно, господин лейтенант. По выдвинутой полицией теории, в тот момент, когда Салли Мэдисон вошла в дом, Фолкнер разговаривал по телефону. Его лицо еще было в пене. В ванну набиралась вода. Он попытался выставить обвиняемую из дома. Завязалась борьба. Салли Мэдисон увидела лежавший на кровати револьвер, схватила его и выстрелила. Таким образом, если она застрелила его во время драки в спальне, значит, она не могла застрелить его, когда он заполнял корешок чека в ванной. Согласны?

– Согласен, – сказал Трэгг, потом добавил: – Очень рад, что вы привлекли внимание к этому моменту, мистер Мейсон, так как благодаря вам убийство можно теперь классифицировать как хладнокровное и преднамеренное, а не совершенное в состоянии аффекта.

– Поясните.

– Фолкнер, очевидно, вернулся в ванную и принялся заполнять корешок чека.

– Теперь вы придерживаетесь этой гипотезы?

– Гипотеза принадлежит вам, мистер Мейсон, я только сейчас начал понимать, насколько она правдоподобна.

– Итак, Фолкнер упал, сраженный выстрелом, и опрокинул аквариум, в котором плавали рыбки?

– Да.

– Но в ванне лежала эмалированная кастрюля и плавала одна рыбка. Как вы объясните этот факт?

– Я думаю, одна из рыбок упала прямо в ванну.

Мейсон улыбнулся.

– Не забывайте, лейтенант, Фолкнер набирал в ванну горячую воду. Как долго, по вашему мнению, проживет рыбка в горячей