добавил ворон. — Шутка шуткой, а его от хозяина действительно сильно тошнит, когда тот начинает здесь агр-р-ресивно колдовать.

— Ка-а-ак я понимаю Эрика, — с улыбкой протянула я.

А потом шагнула, наконец, в некое пространство, которое, видимо, и являлось непосредственно кабинетом Калипсо. В первую секунду зажмурилась от яркого света, после темного коридора помещение казалось ослепительно ярким.

Вот тут всё выглядело почти по-человечески. Деревянный стол, стулья, стеклянный чайный столик с чайником чая — имбирного, судя по его цвету и имбирно-лимонному аромату в комнате.

Ну, почти по-человечески: стены тут все-таки тоже были сотканы будто из магии. А вот окно, кстати, выглядело самым обыкновенным и вело на улицу, где я и стояла несколько минут назад. Так странно…

Мне хватило одного взгляда на Калипсо, чтобы понять, почему как-то ранее Алохар предупреждал меня о вспышках магии своего хозяина со словами «когда увидишь его в таком состоянии в первый раз — постарайся не заорать от ужаса». Потому что зрелище действительно впечатляло.

Калипсо стоял около большого длинного стола, и он натурально светился изнутри. Его кожа будто стала прозрачной, и было хорошо видно, как яркие фиолетовые всполохи словно бы вьются внутри Калипсо, подсвечивая его так ярко, будто на жутковатом фиолетовом рентгене. Какой-нибудь лекарь на моем месте, наверное, сейчас был бы в диком восторге при виде этого темного силуэта скелета и возможности увидеть то, что обычный человеческий глаз увидеть не способен. Самым жутким было смотреть в такой вот дикой «подсветке» на сердце, биение которого сейчас можно было видеть невооруженным взглядом. Это завораживало и пугало одновременно.

А еще с этой странной внутренней «подсветкой» хорошо было видно магическую Искру, потому что концентратом темной магии от нее шарахало так, что магическая Искра стала видимой. И она… изменялась. Меняла свою форму прямо на глазах. Ведь магические Искры, если их сделать видимыми, имеют форму кристалла с красивыми гранями, но цвет кристалла и количество граней у каждого волшебника уникально, и оно меняется с развитием самого волшебника. У ребенка их всего четыре, но по мере роста и развития граней становится всё больше. И вот прямо сейчас я могла видеть, как у золотистой магической Искры Калипсо появляется новая грань, и весь кристалл медленно трансформируется, принимая новую, более сложную форму. Мне доводилось слышать о разных формах магических Искр, но, должна сказать, что про такое количество граней мне еще слышать не доводилось.

— Пр-р-роцесс изменения магической стр-р-руктур-р-ры за счет впитывания в себя новой пор-р-рции умений Эффу, — пояснил Алохар. — Хозяин в такие моменты будто выпадает из р-р-реальности. Обычно это несколько минут длится, но сегодня — очень долго.

— Насколько долго? — шепотом уточнила я.

— Да почти час уже, — ворон недовольно взъерошил перья и щелкнул клювом. — Последний р-р-раз так же мощно хозяина кр-р-рыло очень давно, лишь в пер-р-рвый месяц пр-р-ребывания тут, за Теневой пеленой.

— А почему сейчас так долго?

— Какой-то большой поток усваиваемой энергии, информации. Долго пр-р-риходится обр-р-рабатывать. Не смер-р-ртельно опасно, но лучше бы хозяина ускор-р-рить.

Он вспорхнул и перелетел в дальний угол комнаты, где уселся на спинку стула и принялся деловито очищать свои перышки, словно бы разом потеряв интерес ко всему происходящему. Хотя, наверное, в его исполнении это было нечто вроде жеста «меня тут нет, занят своим делом, не обращай на меня внимания, действуй».

Я нервно сглотнула и шагнула ближе.

— Кэл?..

Он никак не отреагировал на меня. Кажется, он вообще меня не слышал и не чувствовал. Или чувствовал, но был слишком занят внутренними ощущениями, поэтому даже не повернулся в мою сторону. Лишь продолжил смотреть немигающим взглядом на своим записи. Ну, это я так предполагаю, что он уставился на свои записи… Потому что зрачков видно не было — одни лишь горящие фиолетовым светом глаза. Да и черты лица смазались настолько, что я не могла разглядеть линии рта. Волосы Калипсо при этом вились вокруг так, будто он не стоял на твердом полу, а плавал где-то в море, занырнул куда-то прям глубоко, и волосы стали следовать течению воды. Выглядело всё это… эффектно, мягко так говоря. И как-то совершенно нереально, будто передо мной не человек стоял, а какое-то духовное существо. А вообще можно ли сейчас называть Калипсо человеком, или он теперь — нечто другое в человеческом обличии?..

Я медленно вдохнула и выдохнула, подошла еще ближе. Не чувствовала для себя какой-то опасности, лишь ощущала мощные магические вибрации, которые заполнили всю комнату. Темной магией тут фонило так, что было не по себе. Я как будто очутилась в каком-нибудь Дьявольском Ущелье, окруженная высшими демонами… Вот только никаких демонов вокруг не было — был лишь один Калипсо. И я все равно вплотную подошла к нему с замиранием сердца.

Положила руку ему на плечо — осторожно так, невесомо. Фиолетовые всполохи под моей ладонью вспыхнули еще ярче и как будто заискрились в точках соприкосновения. Я ощутила сильную вибрацию в ладони, волосы на затылке аж дыбом встали от мощных магических потоков. Но каких-то болезненных ощущений не было, поэтому я еще раз медленно вдохнула и выдохнула и крепко обняла Калипсо со спины.

Я была очень высокой, но даже моего роста не хватало, чтобы положить голову на плечо Калипсо, я так могла сделать только будучи на высоких каблуках.

Поэтому просто прижалась щекой к спине Калипсо, положила свои ладони ему на точку солнечного сплетения, прикрыла глаза, чтобы меня не отвлекал слепящий фиолетовый свет… и тихонько запела, мурлыкая незамысловатый мотив.

Не то чтобы я умела хорошо петь, да и голос у меня был самый обычный, далекий от моей мамы, которая действительно умела красиво петь.

Но сейчас я пела не для красоты — а просто из эмоций, от всего сердца. Я пела о любви… Немного печальную песню*, но мне нравилась ее мелодия и слова любви в припеве. Нравился ее спокойный ритм — этим ритмом мне будто бы хотелось успокоить Калипсо. Передать ему частичку своего состояния и заставить так же успокоиться вместе со мной.

[*примечание автора: очень рекомендую послушать вам песню polnalyubvi «Для тебя», в моем воображении именно такую нежную песню могла бы петь Лори в этом эпизоде]

Я тихонько пела и одну ладонь переместила выше, чтобы чувствовать биение сердца Калипсо. Оно колотилось в каком-то невероятно быстром темпе, а я дышала медленно, ровно и мысленно отправляла посыл Калипсо, чтобы он тоже начал дышать медленно и ровно.

Слышать Калипсо меня сейчас не мог, зато он явно реагировал на мое присутствие. Сначала я заметила, что хаотичные фиолетовые вспышки, истеричной пульсацией исходящие от Калипсо сначала замедлились, потом стали пульсировать в такт моему пению,