В баре они заняли VIP-кабинку, которую Тимур заблаговременно забронировал.

— Рассказывай! — сказал он, когда принесли пиво и чечил.

— Да особо нечего рассказывать, — пожал плечами Павел. — Работаю в цветочном бизнесе…

— Чиво, бля⁈ — выпучил глаза Тимур. — На мерс себе на розочках накопил?

— Кредитнулся, — пожал плечами Павел. — С бизнесом это вообще не проблема.

— А-а-а, — протянул Кузьмин. — А у меня бизнес сам знаешь какой. И он процветает! Но ты, значит, ушёл из темы?

— Да, — кивнул Бродский. — С тех денег, что мы поделили я цветочный открыл, а остаток на Мерс первоначальным взносом пустил.

Всё это было галимой ложью, но уж с кем-кем, а с Тимуром он подробностями своей настоящей работы делиться не будет. Былого доверия больше нет и быть не может.

— Ну, это звучит как-то кисло, — произнёс Кузьмин. — А я штат расширил — теперь у меня десять ходоков. Всё анонимно, чисто, технично, чётко — никто никого не знает, а я кто-то вроде куратора. Сам не бегаю давно никуда — слишком большим человеком стал для такой мелочи.

— Я бы посоветовал тебе завязывать с таким, но не буду — не послушаешь, — вздохнул Бродский.

— Я даже больше скажу, точнее, предложу — го ко мне в долю! — заулыбался Тимур. — Чтоб ты знал, у меня до пятидесяти косарей в день доходит чистоганом! И я даже жопу для этого лишний раз не поднимаю!

— Рад за тебя, — произнёс Павел. — Но я стараюсь держаться от всего этого подальше. Это слишком рискованно.

— В тебе снова проснулся маменькин ссыкунишка, из-за которого у нас всё рухнуло? — криво усмехнулся Тимур. — Я, кстати, недавно новое слово узнал — дуумвират. У нас был дуумвират Кузьмина-Бродского, но он рухнул по причине внутренних противоречий. Точнее — по причине «маленькое ссыкло Бродский».

— Да иди ты, — отмахнулся от него Павел, после чего начал вставать из-за стола. — Ладно, было весело с тобой посидеть…

— Ну, куда ты? — поморщился Тимур. — Я же шучу!

— Мне эта тема не интересна, — отрезал Павел. — Заниматься такой сомнительной хуйнёй я не буду. И предупрежу тебя, что до добра это не доведёт — слишком много палева.

— Это система ниппель… — начал Кузьмин.

— Неинтересно, — перебил его Бродский.

— А, ну и хуй с тобой, Пашкевич, — сказал Тимур и приложился к кружке с пивом. — А дома как?

— Нормально, — ответил Павел. — У тебя?

— Да хуй его знает, — махнул рукой Кузьмин. — Я с близкими уже давно не общаюсь. А с Анькой отношения как?

— Нормально, — ответил Павел. — Встречаемся.

— Ну, это мазя, — усмехнулся Тимур. — Пей пиво и кушай чечил — я угощаю. Знаю ведь, что у малого бизнеса у нас дела не очень, хе-хе-хе!

*19 января 2019 года, г. Санкт-Петербург, отель «Grand Hotel Europe»*

Павел вставил член в задницу Анастасии, после чего положил ей на спину свой смартфон. Под стоны элитной проститутки он листал записи разных пабликов, на которые он подписан.

— Тебе всё нравится? — со стоном спросила Анастасия.

— Да-да, — отмахнулся от неё Бродский.

Отношения с Анной у него нормальные, но ему хочется большего — того, чего Анна не хочет ему давать. Например, Анастасия, за дополнительную плату, отлично принимает в задницу, а приём в рот у неё входит в стандартный пакет услуг.

Поэтому Павел периодически зависает в отелях — с Анастасиями, Юлиями, Алисами и прочими «девушками с низкой социальной ответственностью».

Когда Анастасия вновь переключилась на орал, Павел перехватил смартфон и продолжил листать записи. И среди них он обнаружил видеозапись от Николая Викторовича.

Видео началось с того, что НикВик сидел за обшарпанным столом, на фоне был знакомый зал с ободранными обоями — Павел узнал его квартиру.

Сам Николай Викторович был в классическом сером пиджаке, в белой рубашке, а на шее его был умело повязан красный галстук.

— Это было весело, ребята, — начал он. — Но время пришло, дорогие мои — я ухожу. Это моё прощальное видео, больше никаких постов и записей не будет, потому что я ухожу.

От избытка эмоций он дёрганным движением поправил галстук.

— Не забывайте меня, друзья, — продолжил НикВик. — Знаете, я хотел бы извиниться перед всеми вами за всё. И помните, ребята: всегда, я ещё раз повторю, всегда, следите за палевом в оба глаза!

На фоне раздалось шуршание каких-то пакетов и мычание.

— Гоша, блядь! — поморщился НикВик. — Я тут видео, вообще-то, снимаю!

Вероятно, Гошу одолевал жестокий мык, так как он появился в кадре и начал активно жестикулировать и мычать.

— Сука, твою мать… — процедил НикВик. — Я так и знал, что мусора! Это они! Ребята, дорогие мои, вот и пришёл мой последний час! Не поминайте лихом!

На этом видеозапись прервалась, оставив Павла в недоумении.

— Мне продолжать? — спросила Анастасия, отстранившись от его члена.

— Продолжай, — кивнул ей Бродский.

Видео от НикВика было очень странным, но, в принципе, в его амплуа — крыша у него течёт давно и основательно.

Пожав плечами, Павел продолжил трахать Анастасию, а через час с лишним поехал домой, предварительно тщательно отмывшись в душе.

Дома его ждала Анна, у которой есть свои ключи.

Она сидела на диване и нервно дрожала.

— О, а ты чего тут? — спросил Павел, бросая спортивную сумку на софу.

— А, я… — начала Анна. — Да с родителями поссорилась.

— На тему? — уточнил Павел.

— Они хотят, чтобы я продолжала учёбу и полетела в Рим, — ответила девушка. — Но я не хочу.

— А они настаивают? — спросил Павел.

— Ну, да! — нервно воскликнула Анна. — А я не хочу учиться — я хочу открыть свою языковую школу!

— Но ты же понимаешь, что бизнес — это тяжело и требует определённых знаний? — уточнил Бродский.

— Ты думаешь, что я тупая? — нахмурилась девушка. — Ты вообще на чьей стороне?

— На твоей, — ответил Павел. — Поэтому-то и говорю, что нужно прислушаться к родителям. Они-то тебе плохого не пожелают.

— Да что мне делать в Риме⁈ — не желала успокаиваться Анна.

— Учиться?