Ни одна тварь не развернулась, чтобы напасть на поборников. Все внимание чудищ сосредоточилось на Лилиат. Или, как казалось отверженцам, – на них.

– У основания башни есть дверь. Она не заперта… была. Все за мной! Ведите пленников! Они нужны мне живыми, так что глаз не спускать!

И она побежала вдоль передней стены – к башне. Отверженцы подхватили Агнес, Симеона, Анри и Доротею. Приказ Лилиат был понят буквально. Каждого из мушкетеров держали вдвоем – слева и справа, за обе руки, и еще один отверженец следовал за спиной, держа наготове эфес кинжала или рукоять пистолета.

Железная дверь, ведущая в башню, успела за более чем сотню лет заржаветь и облезть. Лилиат повернула кольцо, поднимавшее внутреннюю щеколду. Кольцо отвалилось, оставшись у нее в руках, но Лилиат схватилась за саму ось и повернула ее, стиснув нечеловечески сильными пальцами. Щеколда с той стороны застонала, заскрипела и поднялась. Дверь тоже порывалась застрять, но Лилиат толкала ее, и дверь не смогла ей противостоять – отошла, проскрежетав железом по камню.

Лилиат без промедления вбежала внутрь.

– Пленников сюда! – крикнула она. – Запереть и укрепить дверь!

Внутренние помещения квадратной башни оказались просторнее, чем можно было ожидать. Один входной чертог в длину и в ширину имел футов пятьдесят, если не больше. Рассмотреть его составляло непростую задачу, пока свет проникал лишь через дверь, но, судя по всему, раньше здесь была стражницкая. Простые деревянные стулья, стол, подставка для мечей, несколько бочек… Все норовило развалиться, покрытое слоем зеленоватой плесени. Лилиат уже бежала вверх по каменной лестнице с левой стороны, к толстой деревянной двери. Та, впрочем, легко открылась.

Переступив порог, Агнес дернула ногой, сбрасывая уцелевший сапог. За это ее легонько, предупреждающе стукнули рукоятью пистолета. После чего, как и всех остальных, потащили по ступеням следом за Лилиат. Сзади и спереди толпились отверженцы. Едва сдерживаемая паника еще витала над ними.

– Последнему, кто войдет, опустить щеколду! – крикнул Биск. – Гранден, Раттер, останетесь тут за главных! Разломайте стол, подоприте дверь! Ваша задача – удержать ее! Надо дать время Лилиат для вызова Паллениэля, а он уничтожит всех монстров! Все будет хорошо! Истара!..

Отверженцы ответили вялым хором: «Истара…» – и взялись ломать стол, только плесень хлопьями полетела. Оторванные доски следовало установить под углом, уперев в дверь, когда сквозь нее пройдут все, кто успеет. Биск недолго наблюдал за стараниями соратников и вскоре присоединился к людскому потоку, стремившемуся наверх.

Комната на следующем этаже оказалась передней, соединенной с самим зданием. Башенная комната открывалась в огромный зал со ставнями на окнах, с длинным столом и мягкими креслами. Все это пребывало в куда лучшей сохранности, нежели убогая мебель стражницкой. На стенах виднелись пыльные, утратившие цвет картины. Насколько удавалось рассмотреть, каждое полотно изображало либо Лилиат, либо сцены применения ангельской магии.

– Все, у кого есть мушкет или пистолет, – к окнам! – командовал Биск. – Откройте ставни и начинайте стрелять! Все остальные – начинайте заряжать, держите наготове ножи и мечи! Помните, эти твари отлично лазают! Крил, Баско, Йевенс – за мной!

Большая часть оставшихся Ночных Трудяг хлынула из башни в зал. Их было человек пятьдесят или шестьдесят. Каждого мушкетера держали и стерегли всего лишь по двое. Больше не раздавалось выкриков «Истара!», не звучало шуток и болтовни. Мужчины и женщины с угрюмой решимостью пытались остаться в живых. Ставни подались не сразу. Некоторые просто отпали, когда за них взялись как следует. На то, чтобы открывать оконные рамы, времени тратить не стали – без особых затей выбили стекла.

Пленники с их урезанной охраной под водительством Биска пошли следом за Лилиат.

Следующий чертог оказался библиотекой. Здесь Доротее едва не вывихнули правую руку: девушку пришлось силой оттаскивать от ближайшей книжной полки, куда она немедленно сунулась, пытаясь хотя бы рассмотреть корешки. Эти полки – темного дерева, с длинными дверцами ангельского стекла, – простирались от пола до потолка, занимая три из четырех стен. Четвертую стену прорезала лестница, но полки находились и там – укороченные по бокам, размещенные даже под лестницей.

Как раз когда друзей провели в следующую комнату, сзади одновременно раздался совокупный вопль монстров, треск мушкетов и пистолетов и гулкий, как удар гонга, грохот, с которым что-то врезалось в железную дверь…

Комната, в которой они оказались, некогда была спальней. Пуховые перины, изъеденные грызунами и насекомыми, превратились в раскиданный по полу прах, сама кровать в углу стала тусклой руиной из бронзы и дерева. Рядом стояли два комода, покрытые таким слоем пыли, что цвет дерева трудно было разобрать, не говоря уже о породе. Высокое зеркало напротив них пребывало в сходном состоянии. В другом углу жутковато зеленела медная ванна, рядом догнивали кучи тряпья, возможно бывшие когда-то нарядной одеждой.

Снова подъем по лестнице – и все вышли на яркий солнечный свет. В этой комнате окна занимали место от пола до потолка. Прозрачное стекло, очищенное ангелами, никогда не нуждалось в мытье. Здесь было тепло – комнату нагревал щедрый солнечный свет. С каждой стороны стояли на треногах зрительные трубы, мебель составляли кушетки, отнюдь не пощаженные временем. Здесь, наверно, люди ждали очереди к трубам, чтобы рассмотреть озеро с водопадом, горы, низины Истары на западе и Саранс на востоке.

Сейчас все смотрели только на водопад. Иззубренные бороды замерзшей воды утратили белизну: их сплошь покрывали чудища. Многие тысячи монстров карабкались по крутой ледяной лестнице.

– Спаси нас Паллениэль, – прошептал Биск, поглощенный жутким зрелищем внизу.

Другие отверженцы забыли обо всем, с разинутыми ртами потрясенно наблюдая за бессчетной ордой чудовищ.

Симеон начал действовать первым. Резко выдернув руки из хватки отвлекшихся конвоиров, он ухватил обоих за шеи и внес головами в окно. Ангельское стекло треснуло, но не разбилось. Ударившись в него, громилы мешками осели на пол. Развернувшись, Симеон сорвал с опоры ближайший телескоп и принялся размахивать им, словно дубиной.

Агнес выгнулась вбок и назад, ударила головой охранника слева и одновременно пнула охранницу справа пяткой в живот. Оба свалились, а Агнес перехватила чей-то кинжал и насела на правую охранницу Анри. Той пришлось выпустить подопечного, чтобы тоже выхватить кинжал. Сам Анри сцепился с отверженцем слева. Каждый из них силился повалить противника.

Доротея, которая оказалась ближе всех к следующему пролету и уже поднималась вверх по ступенькам, попыталась заплести своей охраннице ноги, но не справилась, только свалилась сама. Вторая охранница, видя, что пленница по-прежнему под надзором, выдернула из ножен меч и бросилась на Симеона.

Агнес заметила ее и развернулась, отбивая первый удар. Лезвие кинжала скользнуло по клинку меча вверх. Отверженка попыталась высвободить оружие, но Агнес стремительно сократила дистанцию и встретила ее ударом кулака в нос. Отобрала меч и добавила по затылку эфесом, отправив женщину в глубокое забытье.