— А кто тут бродяга? — подрагивающим от напряжения голосом спросил Боцман, бросая на Гарика короткий взгляд бдительного охранника. Возможно, что-то было и не так в этом взгляде — недобрая искра или тлеющий огонек ненависти… Но Гарик не смотрел в его сторону.

— Не бери в голову, матрос! — буркнул он, отправляя в рот очередной кусок. — Тут есть кому разбираться — кто есть кто…

Официант — молодой, напуганный парень, подскочил и наполнил Босому рюмку.

В эту минуту в зал вошел Каскет, сопровождаемый своими лицензированными мальчиками — Женей и Геной. Широко улыбаясь, он прошел на свое место, а Боцман с Додиком направились к двери: на дружеском ужине охранникам у стола делать нечего. Женя, Гена и Дубровский тоже вышли на палубу.

— Давайте за нас, за воров! — провозгласил Гарик, поднимая рюмку. И, поймав недоумевающий взгляд, которым обменялись его сотрапезники, добавил: — А что, вы уже в «законе», а я без пяти минут… Ну, или без десяти… Считай, все трое — воры!

Каскет удрученно вздохнул.

— Ты проживи эти десять минут…

И выпил не чокаясь.

* * *

— Вора сразу видно. Вот вошел он… еще даже не сказал ничего, только вошел, а ты сразу понимаешь — это вор! Не работяга какой-нибудь, не инженер, не кандидат наук липовый… Вор! Одежка всегда чистая, отглаженная, даже в зоне… Бывает, что и худой, и невысокий, и рожа неказистая, но сразу видно — это рулевой! Хотя ни перстней, ни цепур напоказ не выставляет… И воровскую марку всегда держит, за справедливость выступает, потому к нему люди за помощью идут…

— Так это не вор получается, а депутат какой-то! — глумливо сказал Гарик.

— Даже не сравнивай! Вор не характеристиками и не документами живет, не словами и не бумажками отчитывается. Он здоровьем расплачивается, кровь свою за справедливость льет…

— Святой, что ли?

Босой запнулся, его лицо пошло красными пятнами.

— Не мети метлой! Короче, пришел ты в изолятор, а там ментовской беспредел, и тебя лично он вроде не касается, но если ты вор, ты обязан впрягаться! И голодовку объявить, и бунт поднять, и вены вскрыть! А если отсиделся в стороне, то корона твоя свалится, хорошо, если башка уцелеет! А стрелять в «Трех сестрах» вор не может! И щенков каких-то валить за давнюю аварию!

— Да не валил я их! Я знаю, ты на меня много бочек катил! И про водочные магазины, и про другое всякое говно…

— Я тебя учу уму-разуму!

— Ладно, хватит меня учить-лечить, лучше я все в энциклопедии погляжу, — осклабился Гарик.

Босой только крякнул с досады, опрокинул рюмку, поковырял в тушеном соме. Каскет неторопливо ел наваристую уху, исподлобья поглядывая на собеседников. Гарик же развалился по-хозяйски — красный, наглый и самодовольный.

— На сходняке веди себя скромно, уважительно, — Босой продолжил наставлять кандидата на путь истинный. — Там самый цвет общества соберется, каждое слово фильтровать надо…

— Да ладно вам париться, брателлы! — перебил его Гарик, оставив на время свой дурашливый тон. — Я что, не понимаю ничего, по-вашему? Да все я понимаю! Я ж не враг себе, в конце-то концов! Все будет нормально! Подурковал немного, ну и что? А-а! Все устаканится!

Он подмигнул красным осоловевшим глазом.

— Поехали лучше в баню, там Алевтина ждет с подружками, там весело будет!..

Никто не успел ни ответить, ни даже осмыслить это в высшей степени заманчивое предложение. Откуда-то снаружи послышались слабые хлопки. Одновременно разлетелось окно-иллюминатор в дальней части зала, рядом со входом. Через секунду в зал ворвался Боцман. Высокий и нескладный, длиннорукий-длинноногий, он в несколько прыжков одолел расстояние от двери до столика, за которым сидели авторитеты, — как будто сдавал норматив по тройному прыжку. Вместо лица застывшая маска, глаза — черные точки.

Первой мыслью Босого было: кто-то напал на «Причал», снаружи засада… кто? кто?! Но потом и он, и Каскет заметили в прижатой к бедру руке Боцмана пистолет с глушаком. Из прогоревшей трубки глушителя сочился едкий дым. Засада была не снаружи, засада внутри! Гарик сидел спиной ко входу и ничего не видел, он только начал поворачиваться, когда Боцман оказался совсем рядом.

— Это тебе от отца привет, сука! — хриплой скороговоркой произнес он, поднимая руку.

Грохнул выстрел. Смотрящий пригнул голову, зажмурился и вздрогнул — правую щеку обдало чем-то горячим. Десятки мыслей успели промелькнуть в его седой голове за какую-то долю секунды. Неужели его завалил собственный телохранитель?! Потом он приоткрыл глаза и увидел Гарика, который лежал на полу со снесенным черепом. Его кровью было забрызгано все вокруг — и скатерть, и рыбные котлеты, и сом, и тарелка с ухой, и сам Босой.

Боцмана уже не было рядом, он огромными прыжками пронесся по залу и скрылся в кухне, откуда имелся выход на носовую часть судна. Хряснула о стену входная дверь, в зал влетел Женя.

— Все целы? — проорал он возбужденно, вперившись взглядом в босса.

Каскет, к его огромному облегчению, сидел живой и невредимый. Потом Женя увидел Гарика и громко выругался.

— На пол, шеф, на пол! — крикнул Женя, наклонившись над Каскетом. С другой стороны того прикрывал Гена. Шеф ложиться на забрызганный кровью пол не собирался, и они растерянно водили пистолетами из стороны в сторону.

— Надо ментам звонить! Он и Дубровского завалил!!!

Босой и Каскет переглянулись. У Босого отвисла челюсть, вся правая сторона забрызгана Гариковыми кровью и мозгами, лежащие на столе руки колотила крупная дрожь; Каскет казался внешне спокойным, только побледнел, как мертвец. На лацкане пиджака алела единственная капля крови. Каскет взял со стола салфетку, промокнул. Но пятно все равно осталось.

— Не прожил он их…

— А? — сказал Босой.

— Не прожил он своих десяти минут, — повторил Каскет. — Может, оно и к лучшему. Такой расклад братва поймет…

Снаружи слышались возбужденные голоса. Из машин прибежали перепуганные вусмерть Скелет и Боярин, следом — заикающийся Додик.

— Шеф, мы все видели! Он вдруг взбесился словно! Жахнул Дубровского ни с того ни с сего, Водолазу ногу прострелил, его никто не трогал! А потом в зал полетел!

— Т-т-точн-но, — подтвердил Додик. — А п-пот-том по к-кан-нату с носа съехал и р-рванул к с-с-к-кладам… У н-него т-там т-тачка б-была п-п-прип-парк-кована!

— Странно… Такой спокойный парень… И дурью не балуется, — растерянно говорил Босой, тяжело поднимаясь с места. До него наконец дошло: это его, не чей-то, охранник завалил «Речпортовского короля»… И к нему обязательно возникнут вопросы.

— Так что, шеф, звонить ментам? — спросил Женя.

Каскет тоже встал.

— Не наше это дело. Обслуга позвонит. Давайте сваливать, пока менты не наехали. Да подними ребят, пусть ищут этого… ковбоя!