– Нет ничего странного в том, что ты чувствуешь, Гарольд.

– Ты уверена? – спросил он, глядя на нее широко раскрытыми, совсем детскими глазами.

– Да.

– Ты станешь мне другом?

– Да.

– Слава Богу! Спасибо Тебе, Господи!

Она подумала, что у него очень потная рука, и Гарольд, словно прочитав ее мысли, с неохотой отодвинулся.

– Хочешь еще кулэйда? – застенчиво спросил он.

Фрэнни одарила его дипломатичной улыбкой.

– Может, позже.

Они устроили пикник в парке: сандвичи с арахисовым маслом и конфитюром, бисквитные пирожные «Хостесс твинкис», большая бутылка колы на каждого. Кола пошла очень неплохо после того, как они охладили бутылки в пруду для уток.

– Я думал о том, что мне делать дальше. – Гарольд указал на пирожное, которое оставила Фрэнни. – Больше не хочешь «Твинки»?

– Нет, сыта по горло.

Пирожное в мгновение ока исчезло во рту Гарольда.

Запоздалое горе не сказалось на его аппетите, отметила Фрэнни, но потом решила, что это слишком злая мысль.

– Что? – спросила она.

– Я думал о том, чтобы поехать в Вермонт, – неуверенно ответил он. – Ты бы хотела со мной?

– Почему в Вермонт?

– Там, в городе Стовингтон, находится федеральный центр по борьбе с инфекциями, передающимися контактным путем. Не такой большой, как в Атланте, но Вермонт гораздо ближе. Я подумал, если есть еще живые люди, пытающиеся справиться с этим гриппом, то искать их надо там.

– А почему они тоже не умерли?

– Знаешь, может, и умерли, – поджал губы Гарольд. – Но в таких местах, как Стовингтон, где имеют дело с заразными заболеваниями, привыкли принимать меры предосторожности. Если они еще функционируют, могу себе представить, как им нужны такие, как мы. Люди с врожденным иммунитетом.

– Откуда ты все это знаешь, Гарольд? – Она смотрела на него с искренним восхищением, и Гарольд покраснел от счастья.

– Я много читаю. Ничего секретного в этом нет. Так что думаешь, Фрэн?

Она думала, что это замечательная идея. И полностью соответствующая ее устремлению к порядку и власти. Она разом отмела предположение Гарольда, что люди, работающие в таком научно-исследовательском центре, могли умереть. Конечно же, им надо отправляться в Стовингтон, их там примут, сделают все анализы и выяснят, что именно отличает их от людей, которые заболели и умерли. Фрэнни даже не задалась вопросом, какой прок теперь был в вакцине, если бы ее и удалось создать.

– Я думаю, нам еще вчера следовало найти дорожный атлас и посмотреть, как туда добраться, – ответила она.

Гарольд просиял. На мгновение она подумала, что он собирается ее поцеловать, и в тот знаменательный миг она бы скорее всего ему это позволила, – но момент миновал. Потом она только порадовалась, что этого не произошло.

В дорожном атласе, где расстояния уменьшались до длины пальцев, все выглядело достаточно просто. По федеральному шоссе 1 до автострады 95, по автостраде 95 до федерального шоссе 302, потом на северо-запад по шоссе 302 через приозерные города в Западном Мэне, пересекая трубообразный Нью-Хэмпшир, в штат Вермонт. Стовингтон располагался в тридцати милях западнее Барре, к нему вели шоссе 61 и автострада 89.

– А как далеко? – спросила Фрэн.

Гарольд взял линейку, измерил, потом сверился с масштабной шкалой.

– Ты не поверишь, – мрачно ответил он.

– Так сколько? Сто миль?

– Больше трехсот.

– Господи! – выдохнула Фрэнни. – Вот уж не думала. Я где-то читала, что большинство штатов Новой Англии можно пройти за один день.

– Это трюк, – наставительно заявил Гарольд. – Можно пройти по территории четырех штатов, Коннектикута, Род-Айленда, Массачусетса и Вермонта, за двадцать четыре часа, если знать марш рут. То же самое, что разобрать головоломку с двумя переплетенными проволоками: легко, если знаешь как, невозможно, если не знаешь.

– Откуда тебе все это известно? – удивленно спросила Фрэнни.

– Из «Книги мировых рекордов Гиннесса», – небрежно ответил он. – Также известной как Библия учебного зала Оганквитской старшей школы. Знаешь, я думал о велосипедах. Или… ну, не знаю… может, нам больше подойдут скутеры.

– Гарольд, – торжественно произнесла она, – ты гений!

Гарольд кашлянул, вновь покраснев от удовольствия.

– На велосипедах мы можем доехать до Уэллса завтра утром. Там есть салон «Хонды»… ты сможешь ехать на «хонде», Фрэн?

– Я смогу научиться, если сначала мы не будем спешить.

– Я думаю, гнать – вариант не из лучших, – серьезно ответил Гарольд. – Как знать, может, за слепым поворотом тебя ждут три столкнувшихся автомобиля посреди дороги.

– Действительно, заранее не предугадаешь. Но зачем ждать до завтра? Почему мы не можем выехать сегодня?

– Уже третий час. Мы не сможем уехать дальше Уэллса, и нам нужно подготовиться к поездке. Это проще сделать в Оганквите, потому что здесь мы все знаем. И нам, разумеется, потребуется оружие.

Странно, конечно, но когда он упомянул об оружии, она сразу подумала о ребенке.

– Зачем нам оружие?

Он некоторое время смотрел на нее, потом опустил глаза. Румянец пополз вверх по его шее.

– Потому что полиции и судов больше нет, а ты женщина… и хорошенькая, и некоторые люди… некоторые мужчины… могут оказаться… не джентльменами. Вот почему.

Теперь его щеки были пунцовыми.

«Он говорит об изнасиловании, – подумала она. – Изнасиловании. Но как кто-нибудь может изнасиловать меня, если я беременна? Но ведь никто об этом не знает, в том числе Гарольд. И даже если сказать насильнику: Пожалуйста, не делайте этого, потому что я беременна, можно ли ожидать, что насильник ответит: Ох, простите-извините, я изнасилую какую-нибудь другую женщину?»

– Хорошо, – кивнула она. – Оружие. Но мы все равно можем добраться до Уэллса сегодня.

– Мне надо еще кое-что здесь сделать, – ответил Гарольд.

* * *

В куполе над амбаром Мозеса Ричардсона стояла жуткая жара. Когда они поднялись на сеновал, Фрэнни вспотела, а уж когда подошли к хлипкой лестнице, ведущей в купол, пот потек ручьями. Ее блузка потемнела и облепила грудь.

– Ты действительно думаешь, что это необходимо, Гарольд?

– Не знаю. – Он нес ведерко с белой краской и широкую кисть в целлофановой обертке. – Но амбар выходит на первое шоссе, и я думаю, что именно по нему пойдут люди. В любом случае хуже не будет.

– Будет, если ты упадешь и переломаешь кости. – От жары у Фрэнни разболелась голова, а кола, которую она выпила за ленчем, бултыхалась в желудке, вызывая тошноту. – Во всяком случае, ты уже никуда не поедешь.