Совещание затянулось часа на три, не меньше. Судили, рядили, если к какому-то конкретному решению и пришли, то нам об этом не сказали. Составили протокол совещания, все в нем расписались да и разошлись. А вот Милославский нашу команду придержал. Выждал, пока за последним выходящим дверь закроется, после чего сказал:

– Ребята, настаивать не могу и ситуацией полностью не владею, но мне кажется, что вам нужно туда идти в рейд как можно скорее. Потому что закончится это, скорее всего, нападением разведбата на деревню. А поскольку это близко к Тьме, то полноценно они там воевать не смогут: ограничатся артобстрелом и минометами. Продолжать надо?

– У тех будут потери, и в результате адаптанты разозлятся и в эту сторону вообще будет не сунуться! – предположил я.

– Верно, – кивнул профессор. – Тут по-другому и быть не может. У нас с адаптантами война на истребление, поэтому предугадать реакцию наших вояк нетрудно. Вышлют разведку, присмотрятся скрытно, атакуют. Всеми силами, которых не так уж и много.

– Да и тех там не полк, – сказал Иван, почесав в бороде.

– Имеется в виду, что не хватит людей, чтобы перекрыть все пути отхода, – пояснил я. – Да и между деревней и Тьмой заслонов не поставишь, личный состав с ума сойдет, поэтому уйти те смогут свободно.

– А, понятно, – кивнул тот.

– В общем, думайте, – сказал Милославский. – Есть у меня подозрение, что именно в тех архивах есть что-то полезное. Со своей стороны обещаю, что не забуду, на руках вас потом носить буду – какое-то недолгое время, разумеется. Найду чем отблагодарить. Хотя бы архив райотдела НКВД – на милицию, в общем, надежды не очень много.

Все усмехнулись, но в общем обещаниям поверили. Да и понимал я профессора очень хорошо: потом туда точно будет не сунуться. А может, и вовсе война начнется, потому что пока адаптанты атаковали людей по каким-то им самим известным принципам, а после атаки деревни еще и войной пойти могут, благо все пути не перекроешь, а куда отходить им всегда есть – Тьма как занавес на севере. Начнут партизанить всерьез, и тогда вообще это направление закроется. А нас на фронт кинут, мобилизовав. Очень даже запросто.

– Завтра с утра сможем выйти? – спросил Иван, посмотрев на нас.

– Особых проблем не вижу, – сказал Федька. – Все равно туда лезть надо, так почему бы и не завтра?

– Володь? – обернулся Иван ко мне.

– Я тоже готов, все равно дополнительно ничего не придумаем, – пожал я плечами. – Затемно дернуть, чтобы там быть с рассветом и световой день использовать по максимуму, – и сразу обратно на всех парах.

– Настя?

– Мы с Николаем будем с утра в готовности, если никаких других распоряжений никто подкидывать не будет, – ответила она.

– Не будет, это я гарантирую, – решительно сказал Милославский. – Если кто попытается со своими делами сунуться – звоните прямо мне, я здесь буду весь день безотлучно.

– Хорошо, – кивнула она и поправила упавшую на лицо прядку. – Тогда будем у прогретых машин дежурить и сможем вылететь через тридцать секунд после поступления команды.

– Тогда ночуем сегодня на Ферме, чтобы время не терять, – подвел итог Иван. – Сколько кому надо времени, чтобы сделать все дела и собраться здесь, внизу?

– Ну… час, наверное, – пожал я плечами. – Переодеться, оружие прихватить, да пожую дома что-нибудь.

Милославский поднял руку, привлекая внимание, и все уставились на него.

– Во избежание случайностей все сделаем централизованно. Через час пошлю машину собрать вас всех по домам. Она же отвезет вас на Ферму, – сказал профессор, после чего добавил: – «Цеппелин» пришлю с охраной, чтобы уж точно все хорошо было.

– «Цеппелин»? – не понял я.

– Бронированный «студер», увидишь – сразу поймешь, – сказал Иван, обернувшись ко мне.

– Все свободны, готовьтесь к рейду, – сказал Милославский, поднимаясь из-за стола. – Я на вас надеюсь, это все очень важно.

– Ну видишь, успели все же, – сказал я, когда Настя подскочила на кровати и глянула на будильник.

– Ни фига, – заявила она, сдергивая со спинки стоящего рядом стула халатик и накидывая на себя. – Это они опаздывают. А тебе еще собираться, давай быстро!

– Да подождут! – отмахнулся я, опуская босые ноги на пол. – Тем более что у меня все собрано давно.

– Ну так хоть оденься, – засмеялась она.

– А куда я денусь? – резонно возразил я.

На самом деле я уже давно все собрал. Основным оружием взял автомат – тот самый трофейный МР-40, переделанный для ношения на модерновом одноточечном ремне, который подобрал с трупа во время перестрелки в лесу. Сомневаюсь я, что придется воевать с кем-нибудь на больших дистанциях, тогда нам проще смыться, а вот в помещениях и против каких-нибудь темных тварей он то что надо, особенно с этими эрзац-пулями, которые в теле сразу на осколки разлетаются. К нему было аж восемь магазинов, а я еще с оружейного склада тройной боекомплект получил, по требованию нашего профессора, вместе с летным комбинезоном. Для дали же взял «мосинку», завернутую в брезентовый чехол и затянутую тесьмой. Я хоть и не снайпер, но метров за пятьсот из нее точно в человека попаду, это без вопросов.

ТТ в кобуру, кобуру на грудь, на подвесную, укороченный «ментовской» наган, тоже трофейный – во вторую кобуру, под мышку. Это уже последний шанс, – может, даже чтобы застрелиться. Оделся потеплее и поудобней, лямки РПС на плечи накинул, застегнул – вот и готов.

Пока собирался, крутившаяся на крохотной кухоньке Настя успела чайник вскипятить и выставила передо мной кружку чаю с рогаликами.

– Давай выпей, пока время есть.

– Ага, спасибо, – кивнул я, поцеловав ее в щеку. – Заботливая ты моя.

– Не позаботишься – так ты с голоду сдохнешь, – абсолютно несправедливо обвинила она меня.

Чай удалось допить спокойно: сигнал с улицы донесся как раз тогда, когда я кружку на стол поставил.

– Ну я пошел, – сказал я, поднимаясь из-за стола.

– Ты осторожней там, ладно? – попросила она, прижавшись и глядя мне в глаза. – Не рискуйте.

– Да мы и не собираемся, дураков нет, – искренне ответил я.

– Ракеты точно есть? Услышишь самолет – пускай сразу же, как договорились.

– Хорошо, – опять поцеловал я ее. – Но не думаю, что понадобится: прорвемся, броня у нас хоть куда.

– И от планового маршрута – ни на метр, понял? Чтобы если искать придется, то сразу на вас вышли.

– Хорошо, – вновь пообещал я, но уже без внутренней уверенности.

Опять расцеловались, и я побежал вниз.

«Цеппелин» – здоровый, обшитый стальными листами грузовик – замер прямо у подъезда. Возле распахнутой двери кунга стояли Иван с Федькой и еще какой-то парень с ППШ и усиленно курили.