Коммандер Грей спешивается и идёт к башне. Его сопровождают двое мужчин с эмблемой Совета магов – золотой литерой «М» на чёрных плащах. В одном из них я с ужасом узнаю отца Айслин Паскаля Грира.

– Айслин, – слыша, как колотится сердце, зову я подругу. – Здесь твой отец.

Айслин только решительнее поднимает подбородок. Приоткрыв окно, я в узкую щель смотрю на встречу гарднерийцев с ву трин. Верпасийские солдаты в серой форме стоят на шаг позади коммандера Грея. Все они немолоды, явно в звании старших офицеров, у одного на груди белая звезда верпасийского командующего крупным подразделением. И все эти офицеры на службе Верпасии – черноволосые и зеленоглазые гарднерийцы.

Лахлан Грей приближается к коммандеру войск ву трин, и я напряжённо прислушиваюсь к их разговору.

– Приветствую вас, коммандер Вин, – произносит Грей исполненным триумфа голосом. – Мы пришли забрать близнецов-ликанов.

Коммандер Вин, не шелохнувшись, стоит спиной к двери в башню. Её ладони покоятся на рукоятках изогнутых мечей, висящих на поясе.

– Они студенты университета, коммандер Грей, и, таким образом, находятся под нашей юрисдикцией.

Отец Лукаса поднимает руку с зажатым в ней листком пергамента – золотая печать, блеснувшая на солнце, намекает, что это важный официальный документ.

– У меня приказ от верпасийской гвардии – вам предписано передать ликанов нам.

– Лейтенант Морлир, – выкрикивает командующий верпасийскими войсками, глядя на сторожевую башню у меня над головой, – отзовите ваших эльфхолленов.

– Никак нет, – раздаётся стальной голос Орина сквозь открытый люк в потолке коридора. – Мы вам больше не подчиняемся.

Верпасийский командующий сначала в изумлении поднимает брови, а потом морщится от отвращения.

– Я тебя предупреждал, Корам, – склонившись к нему, произносит отец Айслин. – Глупо надеяться на полукровок.

Стиснув зубы, Корам в ярости кричит:

– Лейтенант Морлир, вы и прочие перебежчики под вашим началом уволены из верпасийской гвардии за грубое нарушение законов нашей страны.

Коммандер Грей сдержанно смотрит на Корама, как будто торопиться ему некуда.

– Корам, мы пришлём вам отряд на замену.

– Благодарю вас, коммандер Грей, – отвечает Корам, бросая на башню презрительные взгляды.

– Где ликаны? – усталым голосом с нотками скуки спрашивает отец Лукаса коммандера Вин.

– В башне, – дёрнув подбородком в сторону двери, отвечает чародейка.

Коммандер Грей делает знак гарднерийским солдатам, и они направляются к башне. Однако коммандер Вин в ответ похлопывает пальцами по рукояти меча, а остальные чародейки одновременно достают украшенные рунами мечи и сабли. Сквозь открытый люк в потолке мне видно, как эльфхоллены натягивают тетиву и прицеливаются.

Гарднерийские солдаты, словно споткнувшись, резко останавливаются.

Коммандер Грей, прищурившись, смотрит на коммандера Вин. Такого сопротивления он явно не ожидал. Однако он быстро приходит в себя и холодно улыбается.

– Коммандер Вин, ни с вами, ни с вашими людьми нам делить нечего, – произносит он. – Мы пришли за ликанами. Вчера нам стало известно, что ликаны планировали напасть на нашу суверенную территорию, и мы были вынуждены предпринять некоторые шаги, чтобы защитить наших граждан. Выдайте нам ликанов, и мы мирно отступим.

Коммандер Вин принимает боевую стойку и высвобождает из ножен меч – воздух наполняется тихим гулом и синим сиянием от рун, начерченных на клинке.

– Мы никого вам не отдадим, Лахлан.

– Осторожнее, коммандер, – предупреждает её Грей. – Вы всего лишь приглашённое войско на чужой территории. В стране, которая является союзником священной Гарднерии.

– Верпасия ваш союзник, допускаю. Однако Совет Верпасии пока не издал распоряжения о передаче ликанов вашим войскам.

– Это технический вопрос и очень легко разрешимый.

– Но пока он не разрешён.

– Камитра, – с приторной вежливостью улыбается Грей, – ваши действия можно расценить как откровенно враждебные, как вооружённую агрессию.

Коммандер Вин не двигается с места.

– Рассматривайте мои действия как хотите, Лахлан. Ликанов мы вам не отдадим.

Улыбка коммандера Грея становится всё шире.

– Камитра, я никогда не считал вас глупой. Времена изменились. Полагаю, вам это известно. Привычного равновесия сил больше нет. Советую передать нам ликанов и приспосабливаться к новым условиям.

– Лахлан, вы всегда умели пользоваться своим преимуществом, – невозмутимо отвечает чародейка. – Однако, если бы изменения были так значительны, как вы меня уверяете, вы не просили бы меня о взаимодействии.

– Не выдумывайте, Вин! – смеётся Грей. – Я веду эту беседу лишь из вежливости.

Коммандер Вин задумчиво качает головой:

– Нет. Как бы там ни было, вы растратили своё преимущество вчера, когда напали на ликанов, и сейчас не можете себе позволить военную операцию и открыто выступить против нас. Особенно если учесть, что ву трин состоят в союзе с амазами, которые, если мои сведения не устарели, не питают к вам особого расположения.

Улыбка в мгновение ока исчезает с лица коммандера Грея. Теперь он смотрит на ву трин, едва скрывая сжигающую его ярость.

– За идиотов нас принимаете? – рявкает он. – Думаете, мы отдадим вам ликанов и станем спокойно смотреть, как вы создадите армию оборотней и натравите её на нас?

Коммандер Вин крепче сжимает рукоять меча.

– А мы выступим против вас прежде, чем позволим устроить то же самое.

Отец Лукаса молча кипит от злости.

– Похоже, положение безвыходное, – наконец объявляет он.

– Согласна.

Коммандер Грей пристально смотрит на чародейку, что-то обдумывая.

– Тогда я предлагаю единственное возможное решение.

– Какое?

– Возьмём ликанов под общую охрану – часть стражей будет из войск Гарднерии и Верпасии, а часть – ву трин. А в полнолуние охрана будет удвоена, чтобы никто не использовал ликанов для создания оборотней. И чтобы они вдруг… не пропали.

– Они студенты университета, Лахлан, а не пленники.

– Прежде всего, Камитра, они оружие. Очень опасное. И мы их просто так не оставим.

– Это оружие мы вам не отдадим.

Лахлан отмахивается от нового спора.

– Давайте присядем где-нибудь и спокойно договоримся о деталях. Однако сначала нам надо их увидеть. Удостовериться, что ликаны действительно здесь, в башне.

– Они потрясены произошедшим.

– Меня это не касается.