Первой пришла в себя Кумали.

– Позвольте уточнить: вы полагаете, что сможете «проявить» зеркала? – спросила она.

– Да.

– Где же? В ближайшем павильоне «Фото за час»?

Я улыбнулся, но, прежде чем успел ответить, в разговор вмешался Офицер.

– Это смешно: фотографии на обратной стороне зеркал, – презрительно фыркнул он. – Мы зря тратим время.

И подал знак остальным, что пора уходить. Возможно, ему надо было разыскивать каких-то преступников. Тут уж я не сумел сдержаться и набросился на него. Всегда терпеть не мог продажных чиновников.

– Почему вы думаете, что это смешно? Потому что раньше никто никогда такого не делал? Да будет вам известно: ФБР располагает лучшей криминалистической лабораторией в мире! Вы меня слышите? Самой лучшей! Мы привыкли быть первопроходцами! Откуда вам знать, что смешно, а что нет?

Искра гнева, вспыхнувшая в его маленьких глазках, равно как и поджатые губы, красноречиво свидетельствовали: я приобрел врага до конца жизни. Впрочем, меня это не заботило. Но тут снова зазвонил мобильник. Взглянув на экран, я увидел, что номер был итальянский.

– Это из галереи Уффици во Флоренции, – сказал я копам. – Буду просить их помочь воссоздать изображение.

Один из сыщиков – очевидно, это был старший группы – покачал головой:

– Нет, здесь ни итальяшки, ни кто-либо другой не помогут. Зеркала останутся на месте. Вы пытаетесь, как это у вас говорят, ухватиться за соломинку.

– Ладно. Я не буду делать формальный запрос от имени ФБР, чтобы эти зеркала были отправлены на криминологическую экспертизу. Если вы отказываетесь от нее, я хотел бы получить от вас письменное обоснование этого, чтобы направить копии документа в Белый дом и высокопоставленным чиновникам в Анкаре.

Последовало молчание. Вновь зазвонил телефон, но я даже не стал доставать его. Некоторое время мы все стояли, не произнося ни слова. Потом старший группы пожал плечами.

– Забирайте эти чертовы зеркала, если хотите, – сердито сказал он. – Если вам не жалко тратить на них время.

– Спасибо, – ответил я. – С кем я должен связаться, чтобы мне разрешили их взять?

Офицер рассмеялся:

– Понятия не имею. Обратитесь в лабораторию ФБР. Они все знают и наверняка вам помогут.

И оба сыщика растянули рты в ухмылках. Кумали явно смущало поведение коллег, но, когда старший группы подал знак выходить на террасу, она молча повиновалась.

Они закурили. Пересекая лужайку, копы наслаждались видом и наверняка отпускали язвительные замечания в мой адрес. Тем временем я позвонил в галерею Уффици. Кто-то предупредил директора мастерской о моем запросе. Именно ему, ведущему в мире эксперту по реставрации произведений искусства, я объяснил, что мне нужно.

Отсмеявшись, директор мастерской заставил меня повторить свою просьбу еще раз. Задав дюжину вопросов, он наконец согласился, скорее всего, потому, что его заинтересовала поставленная перед ним сложная задача. Однако эксперт дал мне понять: надежды, что этот план сработает, практически нет.

– Полагаю, дело срочное? – спросил он.

– Конечно, – ответил я. – У вас все? Тогда я пришлю вам зеркала по возможности быстро.

Как только связь с ним прервалась, я позвонил еще в одно место, в другую часть света, где мне также обещали помочь.

Управляющий моим отелем приехал во Французский дом с двумя потрепанными грузовичками и восемью грузчиками, по виду типичными бездельниками. Однако вскоре я убедился в том, как обманчива внешность: оказалось, это прекрасные люди, самые трудолюбивые из всех, кого я только встречал.

Будучи друзьями управляющего, они явились ему на помощь по первому зову. Встретив грузчиков у дома, я сказал, что заплачэ, но они дружно отказались от денег.

– Эти мужчины говорят, что деньги сегодня не дадут им горячей любви, – попытался переводить управляющий. Чем дольше он говорил, тем больше мне казалось, что я слушаю онлайновую переводческую программу. – Им вполне достаточно хватит и большого имения, которое они имеют шанс посмотреть и увидеть.

Оказалось, что ни один из грузчиков не бывал за высокими воротами (как, впрочем, и почти все остальные жители Бодрума), поэтому они с готовностью откликнулись на просьбу управляющего. Когда я вел всю компанию вокруг дома к задней террасе, мы повстречали Кумали с коллегами. Копы покидали поместье. Возникло некоторое замешательство, когда две эти группы людей столкнулись, но управляющий, а за ним и его рабочие отступили в сторону, давая дорогу полицейским.

С того места, где я стоял, мне хорошо было видно лицо управляющего. Выражение презрения на нем, когда мимо проходил Офицер, было почти осязаемым. Управляющий заметил, что я смотрю на него, и улыбнулся. Когда полицейские оказались вне пределов слышимости, он подошел ко мне и сказал:

– Знаете, как мы зовем этого человека? Губка Боб.

Все рабочие дружно закивали.

– Губка Боб? – удивился я. – В честь персонажа знаменитого мультсериала?

Управляющий кивнул, мимически изобразив всасывание.

– А, – сообразил я, – вот в каком смысле губка. – И потер большой палец об указательный – международное обозначение взятки.

Мужчины рассмеялись, а один из них плюнул на землю. В этот момент мы поняли друг друга без лишних слов.

Когда мы повернули за угол дома, я дал им минуту полюбоваться открывшимся видом, а потом провел через застекленную створчатую дверь в библиотеку. Двое мужчин были плотниками. Пока они обсуждали, как лучше сколотить тару для упаковки зеркал, остальные вернулись к грузовикам за лестницами и инструментами.

Я же прошел на лужайку и стал названивать в «Федекс», чтобы они как можно быстрее организовали транспортировку зеркал самолетом из Бодрума во Флоренцию. Я ждал ответного звонка из отдела по работе с клиентами, когда управляющий поспешно приблизился ко мне. Он выглядел явно расстроенным и хотел, чтобы я немедленно прошел с ним в дом. В первую минуту я даже подумал, что они уронили одно из зеркал, но сообразил, что тогда я услышал бы звук бьющегося стекла, и отбросил это предположение.

Забыв на время о «Федексе», я прошел за управляющим на террасу и дальше в библиотеку. В дверях я остановился. Мужчины, сбившись в кучку, молча смотрели на меня. Они сняли оба зеркала, и теперь я воззрился на отделанные камнем стены, где они раньше висели.

Помнится, впервые увидев зеркала, я подумал, что они неуместны в библиотеке, но отнес это на счет чьей-то эксцентричности. Однако дело было совсем в другом: зеркала использовались, чтобы закрыть две большие свастики, вырезанные в камне. Они были прекрасно выполнены и увенчаны имперскими орлами Третьего рейха. Я не отрывал от них взгляда. Ребенком я видел изображение свастики в кабинете коменданта лагеря Натцвайлер-Штрутхоф, и теперь на какое-то ужасное мгновение перед моим взором вновь предстала женщина с ребенком на руках и еще двумя, цепляющимися за ее юбку.