на каждом шагу. Легко, впрочем, понять, что и пережитые злоключения отняли у него немало сил.

Он все еще продвигался вперед, почти ни на что уже не надеясь, подталкиваемый одним лишь желанием уйти как можно скорей от бездны, которая грохотала позади него. Естественная подземная галерея, на выступы которой он, несмотря на предосторожности, поминутно натыкался, внезапно повернула в сторону, и вздох облегчения вырвался из груди бандита: он заметил вдали бледный свет, падавший на дно пещеры откуда-то сверху. Свет! Почти то же, что жизнь! Он шагал еще в течение некоторого времени, которое казалось ему ужасно долгим, и очутился наконец на просторной круглой площадке.

Напоминавшая каменную тюрьму, она как бы лежала в угольном пласту и получала свет через своего рода круглую трубу, в которую было видно темно-голубое небо. Труба имела метров десять в длину и около двух метров в диаметре и пропускала огромный сноп ярких лучей.

Его преподобие очутился как бы на дне высохшего колодца. Он осмотрел все углы и закоулки и был ослеплен. Казалось бы, после всех пережитых приключений он уже не должен ничему удивляться, но теперь он был в буквальном смысле потрясен. Это было потрясение радостное, ибо, каковы бы ни были его мечты, он никогда не мог мечтать о том, что сейчас лежало у него перед глазами. Он все еще был узником, но как великолепна была его тюрьма!

Впрочем, посудите сами!..

Прежде всего, коллекция ружей, аккуратно поставленных вдоль стены. Она была совершенно сухой благодаря вентиляции, которую давала все та же труба. Несколько карабинов с покрытыми бронзой стволами стояли рядом с ружьями системы «Мартини-Генри», «Винчестер-экспресс», «Веттерли» – словом, здесь были собраны лучшие образцы современных ружей, последнее слово техники. Охотничье оружие было достойным образом представлено ружьями центрального боя, среди которых можно было заметить и скромные пистонные, которыми тоже не следует пренебрегать, когда не хватает патронов. Тщательно рассортированное снаряжение было завернуто в куски просмоленного брезента, что делало его нечувствительным к изменениям атмосферы.

Рядом с этими обильно смазанными жиром грозными орудиями нападения и защиты его преподобие с неописуемой радостью заметил несколько небольших ящиков, содержавших галеты, табак и различные консервы в тяжелых коробках, украшенных цветными этикетками. Далее шло самое разнообразное платье: синие шерстяные куртки, такие же брюки, фланелевые рубашки, сапоги для верховой езды, достойные генералов, и скромные башмаки для пешей ходьбы, фетровые шляпы и колониальные шлемы. Затем ножи, тесаки, полные комплекты упряжи, компасы, часы, серебряные столовые приборы и туалетные несессеры…

Таинственный хозяин этого подземного склада должен был быть не только коллекционером и знатоком, но еще и человеком, который любит удобства. Так, в небольшой нише оказался целый ворох густых мехов. Они могли служить такой мягкой постелью, какой был бы доволен любой неженка.

Джеймс Виллис был потрясен. Со все возрастающим удивлением созерцал он эти богатства, которые в его настоящем положении имели наивысшую значимость. Он был человек весьма далекий от суеверий, и все же ему казалось, что в его жизнь вмешались сверхъестественные силы, если только под влиянием всего пережитого накануне у него не начались галлюцинации.

Но нет, действительность представала перед ним в неопровержимом виде, и отрицать очевидность было бы невозможно. Он перетрогал, перещупал, пересмотрел все лежавшие перед ним разнообразные предметы и, убедившись, что в его невероятном приключении нет никакой фантастики, решил вскрыть банку мясных консервов. Но тут взгляд его упал на небольшую круглую выемку в почве, по-видимому образовавшуюся в результате того, что слой угля здесь недавно переворошили.

Странно, этот человек, умиравший от голода и который, казалось, должен был бы мечтать только о том, чтобы хорошенько наесться, благо еда была под рукой, и хорошенько поспать, – этот человек, только что находившийся в таком ужасном положении, подумал только об одном: поскорей разрыть это местечко, показавшееся ему загадочным тайником. Он отбросил коробку с консервами и воткнул в шероховатую и ломкую субстанцию, состоящую из мелких кусочков угля, саблю, при помощи которой собирался вскрыть консервы.

Предчувствие не обмануло его. Уголь действительно недавно ворошили, если судить по тому, как он крошился. Преподобный был убежден, что закопанный здесь предмет должен представлять особенную ценность, раз уж владелец всех этих богатств дал себе труд так тщательно скрыть его в этом и без того секретном и недоступном месте. Джеймс Виллис яростно работал клинком и выгребал уголь с такой поспешностью, что по его почерневшим рукам потекла кровь.

Но вот клинок наткнулся на твердый предмет и от удара о него звякнул.

– Так я и думал! – пробормотал бандит, наклоняясь над ямкой. – Постой-ка! Бочонок! Из-под соленых анчоусов. Их сколько угодно в любом кабаке. Очень просто. Анчоусы вызывают отчаянную жажду, и кабатчику легче сбывать свое огненное пойло. Ну-ка, посмотрим, что в бочонке. Не думаю, чтобы в нем оказалось виски. Я что-то вообще не вижу, чтобы хозяин всего этого достаточно позаботился о напитках.

Джеймс Виллис с трудом извлек из ямы бочонок и водрузил в центре ротонды, ярко освещенном лучами света, идущими сверху.

Напрасно пытался бандит выбить клепку. Дерево было крепкое, острие сабли сломалось с сухим треском. Заметив американский топор, стальной клинок которого отливал лазурью, он схватил его за длинную ясеневую рукоятку и с силой ударил по днищу.

Дерево треснуло, ободья лопнули, бочонок рассыпался.

Бандит был ослеплен, заворожен, он задыхался и дико закричал при виде сказочной картины, которая открылась его глазам.

Вообразите, что перед вами внезапно засверкали драгоценности султанши или раскрылся ларчик набоба, переливающийся всеми цветами радуги; вообразите, что великолепные дары Голконды и Биджапура прихотливо играют перед вами всеми своими огнями, и вам все же будет трудно составить себе представление о несравненном великолепии клада, который бандит нашел так неожиданно.

Из бочонка высыпались сотни алмазов. В беспорядке рассыпавшись по углю, они сверкали как звезды, которые оторвались от небесной тверди и упали на полог черного бархата. Безумными глазами смотрел миссионер на это созвездие, из груди его вырвалось рычание, какое издает хищный зверь, вышедший на охоту. Затем взгляд его снова перенесся на бочонок. Этот скромный сосуд был до половины наполнен драгоценными камнями разной величины и желтыми металлическими кружками – золотыми монетами.

Камни, составлявшие эту удивительную коллекцию, еще не были отделаны, к ним еще не прикасались ни искусство гранильщика, ни прихотливый вкус ювелира, и все же они представляли неоценимое богатство. Их естественные грани, на которые сверху падал свет, задерживали на себе все лучи. Некоторые камни, случайно лежавшие на золотых монетах, напоминали сверкающие глаза тигра с их золотой радужкой, которая обрамляет внушающий трепет зрачок.