— Где же ты стольких–то сыщешь? Мы тут всем участком за год сотню не ловим, а ты… замахнулся.

— Не твоя забота, исправник, готовь охрану, чтоб было кому сопровождать да охранять в участке.

— Прямо–таки сотню и насобираешь? Поди, словишь кого ни попадя на улице и в участок ко мне притащишь? Э–э–э… так дело не пойдет. Ты мне взаправдешных воров давай!

— Заправдешней не бывает, готовь охрану.

Вечером того же дня Каину, кроме его четверых подручных, было придано двенадцать драгун, и он, махнув им, чтоб шли следом вразвалочку, направился на свою первую облаву. Уже через час в участок ввалились пойманные им двадцать человек воров во главе с их атаманом Яковом Зуевым, взятые рядом с Московскими воротами в доме местного протопопа. Сам батюшка клялся, мол, нанял тех мужиков перебирать старый каретный сарай, а что те промышляют воровством, и не ведал. Его отпустили, а воров заперли в караульном помещении.

— Жди еще, — подмигнул Иван капитану–исправнику, который уже начинал жалеть, согласившись испытать Каина в сыскном деле.

После второй облавы пойманных оказалось пятнадцать человек, взятых в Зарядье в доме оружейного мастера. Атаманом у них был известный Колька Пива, за которым Кошкадавов гонялся безуспешно все лето. Колька славился тем, что подстерегал под утро на въезде в город мужиков с окрестных деревень и обирал их до нитки.

— Вот за него я тебе, Иван Осипович, — заявил, разулыбавшись, Кошкадавов, — особливо благодарен. Уж я тебе, аспид, зубы–то посчитаю, ткнул кулаком в морду воровского атамана. Тот обиженно засопел и выразительно глянул на Каина, зловеще произнес:

— Погоди ужо, Ванюшка, доберемся мы до тебя…

— То бабка надвое сказала, — ощерил крепкие зубы Каин, — из Сибири тебе дорожка дальней покажется, а к тому времени много воды утекет.

Добро, что взяли за Колькой Пивом, пришлось вывозить на двух подводах.

— Мне бы еще подкрепления надо, — обратился Иван к Кошкадавову.

— Где же я тебе возьму подкрепление? — почесал тот в затылке. — Да и к чему тебе оно? Поди, на сегодня хватит пока?

— Ванька Каин свое слово завсегда держит. Обещал сотню человек привести за одну ночь — столько и будет. Ладно, придется караульных с заставы поснимать для подмоги.

Начало уже светать, когда задремавший на лавке Елисей Кузьмич услыхал гул голосов, он высунул голову в окно и обомлел: к участку двигалась огромная толпа человек с полста, в разномастной солдатской одежде, а вокруг них шли с ружьями наперевес его драгуны. Иван Каин с обнаженной шпагой торжественно следовал впереди.

— Да куда мне их прикажешь девать? — выскочил на крыльцо капитан–исправник, сжав кулаки. — Кто они такие будут?

— Солдаты беглые, — неспешно ответил Иван. — Ты уж сделай божию милость, запиши их за мной, а потом можешь хоть отпустить, хоть в реке утопить, то меня не касается.

— В каком месте таились они? — поинтересовался Кошкадавов, поняв, что придется всех пойманных переписывать, охранять, а еще и довольствие на них просить у начальства. От этого ему стало совсем тоскливо, и он решил, что при первом удобном случае постарается избавиться от столь настырного сыщика.

— За Москвой–рекой, в Татарских банях, накрыли голубчиков, — пояснил Иван, — пришлось лодки нанимать их везти, учти, Елисей Кузьмич, из своего кармана лодочникам платил.

— Вины какие за вами воровские имеются? — грозно спросил Кошкадавов пойманных солдат, чтоб показать, кто здесь настоящий начальник.

— Поспрошай их, поспрошай, — засмеялся Каин, — так они тебе и скажут. Только мне все одно известно доподлинно, готовились они в Сыромятниках ограбить дом надсмотрщика Аврамия Худякова. Верно говорю? — но солдаты стояли понурившись и даже глаз от земли не поднимали.

— Может, угомонишься на сегодня, Иван Осипович? — с надеждой в голосе спросил капитан–исправник ретивого сыщика.

— Кажись, еще чуть не хватает для ровного счета, — ответил он, — есть у меня на примете еще одно тайное местечко, айда, ребята, — махнул рукой драгунам, и те, пошатываясь от усталости и бессонной ночи, поплелись следом за ним.

Часа через полтора Каин привел еще шестнадцать человек, взятыми близ порохового цейхгауза в доме мещанина Дьякова, а чуть позже его подручные, Остолоп и Кувай, пригнали упирающихся беглых бурлаков с фальшивыми паспортами. Бурлаки ночевали преспокойненько на берегу Москвы–реки.

После этого Каин неделю не появлялся на службе, а когда Кошкадавов, не вытерпев, послал за ним человека, тот вернулся под хмельком и, тараща глаза, сообщил:

— Гуляют Иван Осипович… Велели не беспокоить его без нужды.

Кошкадавов чертыхнулся, но ссориться с Каином не захотел и больше в подобных случаях за Иваном не посылал. А тот стал появляться в участке лишь раз в месяц, сгонял опять огромное число воров, жуликов и разных праздно шатающихся людей и пропадал до другого раза.

Как–то Елисей Кузьмин ехал в пролетке по улочке, выходящей к Мытному двору. Едва он миновал большущий дом, откуда неслись громкие крики и что–то, похожее на пение, как наперерез ему кинулся сильно подвыпивший мужик, схватил лошадь под уздцы и заорал во всю глотку:

— Начальник! Дорогой ты наш! Добро пожаловать в гости к Ивану Осиповичу, давно тебя поджидаем…

Следом за ним выскочил и сам Ванька Каин, в одной рубахе и босиком. Он подскочил к пролетке и принялся тащить капитана–исправника за руку в дом. Немного посопротивлявшись, Елисей Кузьмич решил, больше из любопытства, зайти к своему подчиненному, поглядеть, как и чем тот живет. Он никак не ожидал, что его встретит хмельная компания в двадцать–тридцать человек, сидящих за столами, переходящих из комнаты в комнату с кружками в руках и громко горланящих песни, каждый на свой манер.

— Прошу любить и жаловать начальника моего, Елисея Кузьмича, представил его гостям Иван. — Лизка, тварь этакая, быстро дорогому гостю лучшего вина полную чару! — заорал он. Из–за занавески высунулась всклокоченная голова еще молодой, чернявой девицы и тут же скрылась. Хозяйка моя, — махнул в ее сторону Иван, — шебутная девка.

— Не–е–е… Мне пить сегодня никак нельзя, — короткое время сопротивлялся Елисей Кузьмич, когда ему поднесли серебряную с чернением чарку, но Каин чуть ли не насильно влил в него вино, усадил за стол.

— Все служба да служба, — дыша сивушным перегаром прямо ему в лицо, заговорил Иван, — кто нонче так живет? Погляди на меня, Елисей Кузьмич. Кто я был? Дворовый! А стал? Самым известным сыщиком на Москве. Меня теперича и в Твери, и во Владимире, да и в Нижнем знают. И еще знают, что спуска не дам никому. Слышишь? Ежели попался, то все, шалишь, держи ответ по закону и не царапайся. Ага? Кузьмич? Давай еще выпьем.

— Уважь нас, ваше высокоблагородие, — потянулись к нему с разных концов стола с чарками подозрительного вида мужики, в которых Кошкадавов без труда узнал многих из тех, кого Каин доставлял в участок.