— Дело на мази, — сообщил он. — Редактор, та женщина, которая занимается вашей книгой, считает, что для нашего общества нет темы важнее, чем осмысление внутреннего опыта иммигранта. А о вашем романе пишет следующее: «Это незабываемое повествование об отважной женщине по имени Сара, чья верность великой мечте помогла ей восторжествовать над войной и невзгодами и стать главой своей семьи…» Короче говоря, Барбара, у вас теперь есть издатель. Ну что, вы довольны?

Итак, она услышала наконец те волшебные слова, о которых мечтала все долгие годы, когда час за часом проводила за письменным столом. Это все-таки случилось!

— Барбара, вы меня слышите? Поняли, что я сказал? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Выход книги в свет намечен на конец весны. Дело в том, что хотя вы и первоклассная романистка, ваше имя никому не известно, а стало быть, у издательства нет никаких гарантий продолжения вашего сотрудничества. Появись ваша книга в сентябре, критика попросту не удостоила бы ее внимания. Жаль это говорить, Барбара, но такова уж реальность нашего ремесла. Во всяком случае, так все представляется вашему редактору, и в общем-то я с ней согласен. Но для вас главное то, что «Сара издалека» уже редактируется, и скоро вы получите обстоятельнейший отчет.

— Кен, не знаю, как вас и благодарить.

— Барбара, а вы ни о чем не забыли? Не забыли спросить меня о размере аванса? Он составит десять тысяч. Немного, но для начинающего автора вполне прилично. Свидетельство того, что издатель верит в перспективность проекта. К тому же вы замужем за юристом, и, как я понимаю, для вас деньги не столь валены, как для других моих авторов.

Опровергнуть это ошибочное предположение Барбара не сочла возможным.

— А чем мне тем временем заниматься? — спросила она. — Вообще-то я работаю над новой вещью, и в ту рукопись не заглядывала уже…

— Вот и хорошо. Автора, ограничивающегося одной книгой, нет смысла раскручивать — издателей такие не интересуют. Если ваш первый роман разойдется так, как мы рассчитываем, можете считать, что немедленная публикация следующего вам гарантирована… Барбара, времени ушло немало, но дело того стоило. Я отдал вас в хорошие руки. Не сомневайтесь, «Сара издалека» будет издана надлежащим образом.

— Спасибо, Кен. Огромное спасибо за все.

— И вот еще, Барбара, теперь нам нужно будет подумать о продвижении книги…

Когда Кен повесил трубку, она ощутила не буйный восторг, а необычное внутреннее спокойствие, полученное от осознания того, что издатель верит в нее и ее работу.

Коль нежданно сбудутся все твои мечты,

Звона колокольного не услышишь ты.

Это удивительно, но поверь,

Тихо растворяется счастья дверь,

— в ее голове зазвучал куплет из песни Лайзы Минелли.

Желая немедленно поделиться с мужем своей радостью, она тут же позвонила ему в офис, и едва ее соединили с Полом, возбужденно выпалила:

— Ни за что не угадаешь, кто мне только что звонил. Кен Йорген! Представь себе, на это ушло два года, но теперь моя книга уже точно будет опубликована. Это же просто фантастика, правда?

— Я рад за тебя, Барбара, — довольно вяло откликнулся он.

— Нет, правда, что ты на это скажешь? — настаивала Барбара, которой очень хотелось поговорить. — Я так просто в восторге!

— Мне тоже приятно слышать, что хоть у одного из нас дела идут хорошо, — сухо промолвил Пол, но тут же, словно желая смягчить свои слова, добавил. — Прости, Барбара, но мне надо идти. Я опаздываю на рассмотрение дела.

Полнейшее безразличие, проявленное мужем по отношению к ее успехам, настолько обескуражило Барбару, что больше она по этому поводу никому звонить не стала.

В полном соответствии с предсказанием Кена, работа над подготовкой «Сары издалека» развернулась вовсю, и спустя шесть месяцев роман увидел свет. На задней странице глянцевой обложки красовалась фотография автора: при том, что в Нью-Йорке в каждый сезон выходили тысячи книг, издатели сочли необходимым познакомить читателей и критиков с обликом и краткой биографией начинающей романистки. Видимо, они рассчитывали, что книга не останется незамеченной и за ней последуют другие.

«Запуск», как принято называть в кругу специалистов первую презентацию нового издания, осуществился в форме званого обеда, состоявшегося 20 мая, в день публикации произведения, в верхнем банкетном зале дорогого, расположенного неподалеку от центра Нью-Йорка, ресторана «Лютес». Издатели разослали приглашения всем ведущим литературным обозревателям города, и те, привлеченные репутацией шеф-повара ресторана и возможностью пообщаться в своем кругу перед началом сезона летних отпусков, не преминули явиться. Места за столом не пустовали.

Банкету предшествовала тщательная подготовка: организаторы презентации продумали до мелочей все, от оформления интерьера до облика самой виновницы этого события. Директор издательства по рекламе и связям с прессой порекомендовал ей надеть костюм в пастельных тонах, что, по его мнению, должно было создать образ женщины хрупкой, но целеустремленной. Поставленная цель была достигнута с помощью жакета из кремового шелка, струящейся юбки и блузки с воланами и приколотым цветком. За коктейлем Барбару познакомили с каждым из присутствующих критиков. Те отвечали на ее приветствия вежливыми похвалами «Саре издалека», слушая которые, она пыталась преодолеть благоговейный трепет перед этими вершителями литературных судеб, формировавшими вкусы и пристрастия читающей публики.

За столом собравшиеся расселись по местам, обозначенным именными карточками. Размещение было продумано так, чтобы издатель, директор по связям с прессой, редактор и литературный агент имели возможность нахваливать «Сару издалека» критикам. Сама Барбара сидела в середине стола, перед небольшой вазой с хризантемами. По ее правую и левую руку располагались обозреватели «Нью Йорк Таймс» и «Виллидж Войс», а напротив — представители «Уолл-Стрит Джорнэл», «Паблишер Уикли» и «Вашингтон Пост».

Повар четырехзвездного ресторана соблазнял гостей суфле и муссом, а Барбара отвечала на вопросы, касавшиеся главным образом прототипов ее героев.

— Совершенно очевидно, что материал вы получили из первых рук, — промолвил обозреватель «Паблишер Уикли», уже поместивший в своем издании рецензию, полную таких хвалебных фраз, как «новаторский стиль», «прекрасный язык и достоверность деталей» и «воистину захватывающее чтение».

Правда, не все на презентации прошло, как было задумано. В самый разгар оживленной литературной дискуссии критик, сидевший справа от Барбары, слишком энергично повернулся к своему коллеге, находившемуся слева, и задел ее локтем, да так, что бедняжка окунулась носом в заливное из лосося. Находившийся рядом метрдотель не счел образовавшуюся вмятину украшением блюда и с демонстративно негодующим видом унес его на кухню. Барабара почувствовала, что щеки ее сделались розовее, чем уносимая лососина.

Результат этого происшествия не заставил себя ждать: что подвигло их к этому — желание загладить неловкость или искреннее восхищение книгой, — но оба обозревателя поместили в своих газетах, причем на самых видных местах, в высшей степени хвалебные рецензии. Писательская карьера Барбары начиналась весьма удачно, хотя достигнуто это было несколько иначе, нежели предполагали Кен Йорген и ее издатель.