Бензиновый ручеек, продолжая полыхать, змеился в направлении люка. Дышать, правда, стало намного труднее, но зато перспективы замерзнуть не было ровным счетом никакой. А в том конце коридора, откуда этот огненный ручей начинался, пламя бушевало вовсю, и тем гражданам, что прятались у столба, по идее, должно было быть очень жарко. И задохнуться, и угореть шансы у них были повыше, чем у Тарана с Милкой. К тому же там же, в горящей луже, лежал автомат, оброненный тем типом, которого застрелил Юрка. В магазине его начали взрываться патроны, и пули, разворотив рожок, летели как бог на душу положит. Таран опасался и того, что начнут взрываться патроны в запасных магазинах убитого, которые у него висели в нагрудном «лифчике». Вполне могли невзначай залететь и за решетку к ним с Милкой.

Правда, пожар, видимо, создал какую-то тягу, и люк канализационного колодца — он ведь не герметичный был! — сыграл роль поддувала, а коридор за дверью — дымовой трубы. Поэтому основная туча копоти втягивалась в коридор и распространялась куда-то дальше. Тем не менее в дальнем от Тарана и Милки конце коридора ее было предостаточно.

Рассчитывать на то, что двое уцелевших бойцов Седого как-нибудь сами сдохнут, было не очень дальновидно. Поэтому Таран выдернул из сумки «РГД-5», разогнул усики, как учили, прижал рычаг, рванул кольцо с чекой и, быстро просунув руку между прутьями решетки, не то метнул, не то катнул гранату в сторону неприятеля. А сам шатнулся за столб и стенку…

Грох! Снова зачиркали по стенам осколочки, часть пламени задуло воздушной волной. В частности, горящий труп, лежащий на крышке люка, и теперь можно было не бояться, что на нем начнут рваться патроны и гранаты. Таран еще не успел прислушаться, как вдруг Милка с неожиданной для своей комплекции прытью выскочила из «клетки» через решетчатую дверцу, опрометью перелетела через проход и с роста, как будто ее загодя от всего заговорили, стала поливать невидимых Юрке «бойцов». Ответить ей просто не успели. Юркина граната неприятелей только глушанула, но осколками не зацепила. Опоздай Милка со свой дерзкой выходкой на пару секунд — бронежилет ее бы не спас. Однако граждане такой наглости не ожидали, и «Королева воинов» из них сделала решето.

— Юрик! За мной! — мужицким басом взревела Милка, и Таран, несмотря на нежность обращения, почуял себя исполнительным рядовым под командой грозного сержанта. Поэтому он выскочил из «клетки» и почти в одно время с Милкой подбежал к упавшим. Беглого взгляда было достаточно, чтоб убедиться: граждане абсолютно безопасны. Касок у молодцов не было, и «Зена» им по две-три дырки в черепах провернула.

Таран нагнулся, чтоб подобрать магазины убитых, а Милка за его спиной поглядела назад. Не иначе, беспокоилась, чтоб тот труп обгорелый, что лежал на люке, не ожил.

— Блин, — заметила она, — бензин-то опять туда течет! В люк!

— Ну и что? — не врубился Юрка.

— А как выходить будем?

— Как потухнет, наверно… — пробормотал Таран, рассеянно повернув голову. А огненный ручеек тоненькой струечкой уже докатился до крышки. И должно быть, помаленьку начал сбегать вниз…

Ни Таран, ни Милка особой беды не почуяли. Юрка заметил, что автомат одного из убитых лежит за решеткой камеры — должно быть, покойный судорожным движением отбросил его от себя. В общем, Таран полез туда, а Милка за ним последовала…

И тут как жахнет! Пол тряхануло, как при хорошем землетрясении. Обоих разом бросило на пол, на минуту-две выбив из сознания. Хорошо еще, что они упали мордами от решетки, а то еще задохнулись бы от жаркой ударной волны…

В себя Юрка с Милкой пришли почти одновременно.

— Жива? — спросил Таран.

— Ага, — пробухтела «Зена», — только губу прокусила. Что это было, а?

С трудом поднявшись на ноги, рискнули высунуться из «клетки» и обалдели…

Крышка люка отлетела метров на пять, обгорелый труп, разорванный на несколько тлеющих кусков-головешек, был разбросан по коридору. А из самого люка чадным факелом било мощное пламя!

— Да уж, — пробормотал Таран, — теперь вниз нельзя. Придется вперед пробиваться. Не иначе, эти гады прямо из гаража туда целую бочку вылили или даже больше… А от нашего «ручейка» — фукнуло!

— Ну что, проскочим? — проорала Милка, надевая противогаз и опуская на морду забрало. — «Мамонты» вымирают, но не сдаются!

— Погоди, я тоже маску натяну! — Юрка снял стальной шлем и напялил противогаз. Защитит ли эта хреновина от дыма и СО, он толком не знал, но с ней как-то спокойнее… К тому же Милка уже рванула вперед, топоча, как истинная «мамонтиха».

— Ур-ра! — завопил через мембрану противогаза Таран и ринулся следом за Милкой сквозь дверной проем, в котором все еще полыхал бензин.

Через пламя проскочили намного быстрее, чем на тех учебных занятиях, где бегали через огнештурмовую полосу. Загореться на них ничего не успело, и они не только огонь миновали, но и наиболее густую тучу дыма и копоти. Когда пробегали, Таран успел заметить догорающие остатки двух больших полиэтиленовых канистр. Не иначе, покойники именно в них бензин принесли. Одновременно Юрку ужалила мыслишка: а что бы случилось, если б они все же успели спуститься вниз? Или, наоборот, если б не стали вылезать здесь и поперлись бы дальше по коллектору. Одни костяшки обгорелые остались бы.

Первое время коридор был более-менее освещен пламенем, полыхавшим у двери, ведущей в тюрьму, и отсветами того, что выбивалось из люка. Но когда отошли подальше в глубь коридорчика — в нем и впрямь было двоим не разойтись! — стали ощущать, что света не хватает.

— Постой! — прогундосила мембраной Милка. — Тут где-то поворот хода неподалеку. Осторожней надо!

— Понял! Пойдем, как учили, — припомнил Таран уроки сержанта Зайцева. — Сперва — граната, потом — человек…

Чтоб не прозевать поворот, Милка включила свой чудом не разбившийся фонарик. Действительно, вскоре его луч высветил серую стену, преграждающую прямой путь, и темное пятно прохода, уводящего вправо.

К углу старались подбираться мягкими шагами, производя поменьше шума, но получалось это, прямо скажем, фигово.

Каждое движение в этом тесном коридорчике вызывало гулкие и звенящие звуки. Тут слово нельзя было сказать даже вполголоса, чтоб не отыграло эхо. Наверняка эту акустику создавали специально для того, чтоб загодя услышать любые шаги в коридоре.

На тот случай, если заключенные, допустим, перебьют или повяжут охрану, но, не зная того, что можно удрать через канализационный люк, попрут через единственный известный им ход.

Там бы их и перехватили. Или же, наоборот, допустим, если ОМОН или СОБР приедет подземную тюрьму освобождать, то охраннички имели шанс уйти через помянутый люк, вовремя расслышав шаги представителей правосудия. Так что если в коридоре кто-то был, то уже давно слышал, что приближаются какие-то чужие. Вместе с тем противогазы и шлемы намного снизили собственный слух Юрки и Милки. Можно было запросто прозевать затаившегося супостата.