— Согласен, — сказал Грей.

В его мозгу уже вертелись различные сценарии.

— Малейший признак того, что ты пытаешься водить нас за нос, и тебе никогда больше не видать ни бабу, ни твоего дружка. Разве что по кускам, которые мы будем ежедневно присылать тебе по почте.

Грей выключил телефон, сунул его в карман и, повернувшись к Кэт и Вигору, дословно пересказал им разговор, чтобы они уяснили ситуацию.

— Мне придётся лететь в Женеву, — добавил он.

Вигор сидел с побелевшим лицом. Оправдывались его худшие опасения.

— Они могут в любой момент устроить тебе засаду, — предупредила Кэт.

— Верно, — кивнул Грей. — Но пока я буду находиться в дороге, направляясь на встречу с ними, они меня не тронут. Вряд ли им захочется рисковать потерей ключа, если попытка захватить меня окажется неудачной.

— А что делать нам? — спросил Вигор.

— Я хочу, чтобы вы оба поехали в Авиньон и начали работать над тамошней загадкой.

— Я… я не могу, — сказал Вигор. — Рейчел… Он грузно осел на кровать.

Грей заговорил, стараясь, чтобы голос его звучал как можно твёрже:

— Рейчел выиграла для нас время, фору, которую мы должны использовать для работы в Авиньоне. Монк заплатил за это своей кровью и плотью. Я не могу позволить, чтобы эти жертвы оказались напрасными.

Вигор поднял на него глаза.

— Вы обязаны довериться мне! — ещё более сурово проговорил Грей. — Я спасу Рейчел, даю вам слово!

Вигор смотрел на американца, словно пытаясь прочитать что-то в его взгляде. Что бы он там ни увидел, это, видимо, немного привело его в чувство.

— Как ты собираешься… — начала было Кэт, но Грей покачал головой и отступил в сторону.

— С этого момента, — сказал он, — чем меньше мы будем знать о передвижениях и действиях друг друга, тем лучше. — Подойдя к своему рюкзаку и подхватив его, Грей добавил: — Я свяжусь с вами после того, как вытащу Рейчел.

А затем он ушёл — с единственной надеждой в душе.

17 часов 55 минут

Сейхан сидела в темноте, держа в руках обломок лезвия ножа.

Она по-прежнему была пригвождена к стене. Железная пика толщиной не меньше двух сантиметров вонзилась ей под ключицу и вышла из верхней части плеча, не задев, к счастью, ни крупных кровеносных сосудов, ни лопатки. Но сдвинуться с места она не могла. Кровь продолжала струиться по её телу, стекая в гидрокостюм. Каждое движение причиняло мучительную боль.

Но она была жива.

К тому времени, когда погас последний фонарик, последний из людей Рауля уже испустил дух. Взрыв зажигательной бомбы, которую Рауль использовал, чтобы уничтожить дальнюю комнату, не достиг того места, где находилась Сейхан. Жар, правда, сюда все же добрался и немного обжёг её, но сейчас она снова была готова испытать его, поскольку её зубы стучали от холода. Не помогал даже плотный гидрокостюм. Каменный пол высасывал из неё тепло, а тут ещё потеря крови…

Однако Сейхан не собиралась сдаваться. С помощью обломка ножа она царапала каменный блок, из которого выходил пронзивший её штырь, пытаясь ослабить его.

На пол летели каменные крошки. Рукоятка лежала у её ног: нож сломался вскоре после того, как Сейхан принялась за эту мучительную работу. Обломок лезвия был всего семи сантиметров длиной, руки кровоточили от камня и порезов, по лицу женщины струился холодный пот.

Где-то в стороне замаячил свет. Поначалу Сейхан подумала, что у неё начинаются галлюцинации, однако, повернув голову, она увидела, что свет исходит из-под воды входного бассейна и становится все ярче.

Вода забурлила. Кто-то поднимался к поверхности. Сейхан крепче зажала в ладони лезвие. Она испытывала одновременно страх и надежду. Кто это может быть?

Из бассейна поднялась тёмная фигура пловца. Свет его фонарика ослепил женщину. Она прикрыла глаза рукой и заморгала. Увидев это, пришелец опустил фонарик вниз, снял маску для подводного плавания и пошёл к ней.

Сейхан узнала знакомое лицо. Коммандер Пирс.

Подойдя поближе, он поднял руку с зажатой в ней ножовкой и произнёс:

— Давай поговорим.

ГОТИКА

27 июля, 18 часов 02 минуты (восточное поясное время)

Вашингтон, округ Колумбия

Директор Пейнтер Кроу знал, что его ждёт ещё одна бессонная ночь. Он уже выслушал донесения о схватке в Восточной бухте Александрии и теперь гадал, принимала ли в ней участие группа Грея. Без записей со спутников слежения они не имели возможности выяснить детали.

А от Грея до сих пор не было никаких известий. В последний раз они разговаривали двенадцать часов назад.

Пейнтер сожалел о том, что не поделился с Греем Пирсом своими подозрениями, но полсуток назад они представляли собой едва оформившееся предчувствие, и Пейнтеру было нужно время, чтобы собрать кое-какую дополнительную информацию. Впрочем, он и сейчас не был во всем уверен до конца. Если бы он стал действовать более напористо и открыто, то предатель понял бы, что раскрыт, и в результате Грей и его товарищи оказались бы ещё в большей опасности. Поэтому Пейнтеру приходилось распутывать этот клубок в одиночку.

Послышался стук в дверь, и Пейнтер откинулся в кресле, выключив предварительно монитор компьютера, чтобы никто не увидел, над чем он работает. Затем он нажал кнопку на столе, и дверь кабинета, щёлкнув, отворилась. Сегодня у его секретарши был отгул, и приходилось обходиться собственными силами.

На пороге возник Логан Грегори.

— Самолёт подлетает к конечному пункту, — доложил он.

— Он все ещё держит курс на Марсель? — спросил Пейнтер.

— Да, — кивнул Логан, — и должен приземлиться через восемнадцать минут, почти в полночь по местному времени.

— Но почему именно Франция? — Пейнтер устало потёр глаза. — И почему они по-прежнему не выходят на связь?

— Пилот всего лишь подтвердил маршрут, и больше никаких подробностей. Я связался с французской таможней. Они сообщили мне, что на борту находятся два пассажира.

Пейнтер выпрямился.

— Всего два?

— Они путешествуют с дипломатическими поручительствами, анонимно. Я мог бы попытаться выяснить, что это за бумаги, кем они выданы и кем получены.

С этого момента Пейнтеру следовало проявлять ещё большую осторожность.

— Нет, — отрезал он, — это может вызвать подозрение. Группа хочет держать свои действия в глубокой тайне, значит, у неё имеются для этого основания. Пусть все остаётся как есть. До поры до времени.