Нахватали и рабов для обслуживания армии, она двинулась на Буг и Днестр. Здесь было много мощных каменных крепостей. Но князья, узнав о гибели Киева, уже не отваживались сопротивляться, бежали за границу. Михаил Черниговский выехал в Польшу, Даниил Галицкий в Венгрию, они еще цеплялись за надежду создать коалицию с чужеземцами, вместе остановить врага. Даниил предлагал союз Беле IV, сватал его дочь за сына Льва. Куда там! Бела отшил князя так же, как перед этим Михаила Черниговского. Нашествие Батыя даже обрадовало короля — пускай татары погромят Галицию и Волынь, а венгры потом наложат на них лапу.

Простым русичам на чужбине было делать нечего. Кто-то прятался по мере возможности, кто-то садился в осады. Города без князей отбивались сами по себе. Один за другим рушились и горели Владимир-Волынский, Луцк, Галич. Подолгу осаждать крепости татарам было некогда, взять Каменец они не смогли и пошли дальше. Мог бы уцелеть и Ладыжин, крепкие стены не поддались осадным орудиям. Но Батый пообещал помиловать горожан, они открыли ворота, и их перерезали всех до единого. За пару месяцев юго-западную окраину опустошили даже похлеще, чем Владимирскую Русь. Пленный воевода Дмитрий, ставший приближенным Батыя, пытался спасти то, что еще уцелело. Уговаривал хана, что пора ударить на более опасного противника, венгерского короля.

Конечно, у воеводы вряд ли получилось бы перехитрить Батыя. Но его советы совпали с мыслями монгольского командующего. Он видел, что Русь потрепали уже достаточно. Если какие-то города еще не покорились, то покорятся потом, никуда не денутся. Хан приказал следовать дальше. К полякам и венграм отправили делегатов с обычным требованием, стать монгольскими подданными. Те и другие послов прикончили. Короли кичились своим могуществом, Бела IV поднял многочисленное войско вассалов, польский Генрих Благочестивый позвал немцев, к нему пришли германские князья и тевтонские рыцари.

Но Батый оценивал противников иначе. Европейцев он считал более слабыми воинами, чем русские, поэтому не побоялся разделить орду надвое. Одна группировка двинулась через Карпаты, другая севернее. Она захватила и опустошила Сандомир, Краков, а в Силезии возле Лигнице встретила польско-немецкую армию и 9 апреля 1241 г. смела ее начисто. В знак свидетельства о победе монголы отрезали и отослали на родину 9 мешков правых ушей перебитых рыцарей. А через два дня, 11 апреля, южная татарская группировка возле Шайо уничтожила еще одну армию, венгерско-хорватскую. Королю Беле IV пришел черед удирать за границу, а татары за убитых послов сравнивали с землей его города.

Теперь враги разгуливали по европейским странам, а русские князья стали возвращаться на родину. Они прибыли в мертвую пустыню. Даниил Галицкий и его брат Василько не смогли въехать ни в Брест, ни во Владимир-Волынский из-за смрада множества разложившихся трупов, поселились в Холме, чудом избежавшем общей участи. Следом появился Михаил Черниговский. Он успел поскитаться по разным странам, но его нигде не приняли, а немцы вдобавок ограбили. На Руси он вспомнил, что ему уступили престол великого князя Киевского. Однако жить в Киеве оказалось невозможно — там гнило куда больше трупов, чем в Бресте. Михаил обосновался на острове около города. Для очистки и восстановления столицы у него не было ни людей, ни собственных сил. Пожилой князь посидел-посидел рядом с былым вожделенным Киевом, понял, что за титулы и престолы больше держаться не приходится и уехал в родной Чернигов.

Но даже такое страшное бедствие не смогло изменить психологию большинства русской знати! Рухнула вся страна, земля пропиталась кровью, а всего лишь через несколько месяцев на развалинах городов и костях жертв возобновились свары! Снова запели стрелы и ломались копья, поражая соотечественников! Галицкие бояре сочли, что власть Даниила подорвана, воеводы не пускали его в города. Расхватали княжеские владения, соляные промыслы, принялись самовольно распоряжаться ими, а на княжение позвали сына Михаила Черниговского Ростислава, согласного быть марионеткой аристократов. Но в городке Бакота засел печатник (канцлер) Галицкого властителя Кирилл, отразил от своих стен ростиславовых и боярских дружинников. А Даниил с братом Васильком собрали кого смогли под свои знамена, обрушились на противников и разгромили их, Ростислав уже привычно скрылся в Венгрию.

Зато в Новгороде крамольникам пришлось призадуматься. Немцы наступали совсем не так, как татары. Они продвигались поэтапно, шаг за шагом, зато прочно закрепляли приобретения. В Псков Ливонский орден назначил двух правителей-фохтов, разместил рыцарей, а власть Твердилы Иванковича стала чисто номинальной. Распоряжался не он, а немцы. Они установили свои законы, сами драли с людей подати, закрепощали русских, гоняли на работы, сами карали непокорных, вешая на городских стенах. Торговлю захватили рижские купцы. Твердиле и прочим предателям досталась всего лишь роль прислужников — обеспечивать исполнение приказаний начальства.

Новгородские «золотые пояса» забеспокоились. Замышляя передаться немцам, они мечтали совсем не о таком положении. А простонародье было сбито с толка. Бояре-то настраивали его, что крестоносцы не враги, война с ними не нужна. Увидев, что на самом деле творится на Псковщине, новгородцы заволновались. Но Орден полагал, что заигрывания с русскими уже можно отбросить. Прогнозы организаторов крестового похода сбывались, ослабленная страна не оказала сопротивления, Псков заняли так легко! Известия об этом разносились по Германии, и в Прибалтику засобирались новые рыцари, ландскнехты-наемники, безземельные дети и племянники феодалов. Спешили не упустить шанс, пополнить пустые кошельки, разжиться владениями.

Зимой 1240/41 г. немцы пересекли русскую границу не только под Псковом, но и на другом участке, по берегу Финского залива. Здесь обитало финское племя вожан. Оно было настроено совсем иначе, чем верные ижоряне. Крестоносцы подкупили вождей, они перекинулись на сторону захватчиков, племя согласилось платить дань, и на месте погоста Копорье рыцари с помощью вожан отстроили сильную деревянную крепость.

Теперь враг обтекал Новгород с двух сторон, с севера и с юга. От Копорья и Пскова начались набеги. Отряды рыцарей и их вассалов захватили город Тесово, разграбили села по Луге до погоста Сабли, отобрали у крестьян весь скот. Немецкие разъезды появлялись на дорогах в 30 верстах от Новгорода, грабили и убивали купцов. В оккупированные районы прибыли латинские священники, принялись насильно перекрещивать русских. Папа Григорий IX радовался. Уже раскатал губы, что Новгород у него в кармане и заранее передал все новгородские земли в состав епархии эзельского епископа Генриха. 13 апреля 1241 г. Генрих заключил с Орденом соглашение. Рыцари должны были отделять епископу сотую часть доходов с территорий, которыми они овладеют, а остальное оставляли себе[139].

Выручить новгородцев мог только Ярослав II. Хочешь не хочешь, а приходилось идти к нему на поклон. Сейчас-то и многие бояре осознали — ошиблись, надо защищаться. А те, кто этого еще не осознал, прикусили языки, иначе народ растерзает. Отправили послов к владимирскому государю. Правда, «золотые пояса» попытались сделать хорошую мину при плохой игре. Чтобы не извиняться перед Александром Невским, просто попросили Ярослава прислать к ним князя. Надеялись, что он сам назначит Александра. Но Ярослав давно имел дела с Новгородом, и маневры городской верхушки сразу раскусил. Он притворился, будто не понял истинной подоплеки посольства. Дал на княжение второго своего сына, Андрея. Ну а как же, ведь вы были недовольны Александром? Получите его брата.