А может, нет никаких жителей? Может, это — всего лишь иллюзия?

Он протянул руку и дотронулся до стены… пальцы уперлись в прохладное гладкое стекло.

Это ничего не доказывает. Дерек дер Сан наглядно продемонстрировал, что иллюзии могут быть вполне материальны.

Город вампиров. На Земле, в привычном Жарову мире, вампирами называли чудовищных мифических созданий, невероятно быстрых и сильных, пьющих живую кровь, чтобы жить. Убийцы, приходящие ночью, боящиеся чеснока и осинового кола. В мире Таяны — обычные… ну, пусть немного необычные граждане. Мерль, искусный резчик, преданный Таяне до глубины души, время от времени лакомящийся глотком-другим свежей крови, причем зачастую без особых возражений со стороны жертвы — да и чего ей возражать, как не помочь доброму соседу в его малой надобности. А чеснок… жаркое с чесноком Мерль готовил — пальчики оближешь. И не сказать, чтобы при раздаче сам в стороне оставался.

И здесь тоже вампиры. Другие… они не пьют кровь, вонзая острые, как иглы, клыки в шею. Они ее покупают… понемногу — и предлагают в обмен свой товар. Оригинальный товар, весьма востребованный везде, в любом мире. Товар под названием «решение всех проблем». Оружие — пожалуйста. Заклинание — ради бога. Тонну героина — да хоть две. Информацию, звездолет, кофе — все, что пожелает клиент. Пусть клиент только заплатит — своей кровью.

А они, эти новые вампиры, сделают из крови нечто для себя важное. Нечто неизмеримо более ценное, чем алмазы величиной с кулак, золотые монеты с профилями никому не известных королей или ударный рейдер Империи Закст. Вампиры получат капельку стабильности — самого ценного и самого дефицитного товара этого места. И снова будут жить и ждать новых клиентов… Здесь не место живым. Здесь — мир перемен, мир вне законов…

Жаров оглянулся — он вдруг понял, что им надо как можно быстрее возвращаться домой. Гавань — не место для праздных прогулок. Дело сделано — и хватит. Решено…

И он даже не удивился, когда нужная площадь оказалась за углом. Она почти не изменилась — только из беломраморной стала малахитовой. Но оба портала горели как ни в чем не бывало, и все так же стояли возле буро-зеленого полотнища настороженные красноглазые воины в тяжелой броне. Теперь их было всего четверо — остальные, видимо, направились по своим делам, оставив стражей у портала. Что ж, весьма предусмотрительно — если эти карлики не любят, когда по их миру шатаются посторонние.

— Ну, пойдем? — спросил Денис.

Таяна только кивнула. Гавань странным образом действовала на психику, здесь тяжело было находиться долго.

Они вступили на площадь…

И в следующий момент их портал, затянутый в золотую раму, исчез. Не просто растворился в воздухе, а очень быстро стянулся в ослепительную точку и пропал без следа.

Тэй вскрикнула от испуга и беспомощно огляделась по сторонам, словно надеясь, что портал снова появится — ну, может, немного в другом месте. Он, конечно, не появился — зато появилось легко читаемое злорадство в позах бронированных коротышек. Когда в твою сторону показывают пальцем и сотрясаются от хохота, это явно не выражение соболезнования.

— Что случилось? — Голос девушки немного дрожал, но она старалась взять себя в руки.

— Не знаю…

— А я знаю! — Она все-таки сорвалась, и теперь на лице ее был ужас. — Я знаю! Кто-то взял Ключ! Мы теперь заперты здесь… Навсегда… В этом кошмарном мире, будь он проклят!

Ее плечи сотрясались в объятиях Жарова, слезы текли непрерывным потоком. Когда надо, эта девушка умела быть сильной, умела стойко принимать удары судьбы — а при необходимости могла и должным образом ответить. Но иногда стойкости и мужеству приходит конец. Иногда даже самому сильному духом человеку нужна жилетка, в которую можно поплакать. Просто так, ничего не объясняя.

— Я знаю, Кирса, ты недоволен, — бормотал Лавочник, извлекая из шкафов многочисленные детали, из которых его помощник, демонстрируя знание дела, собирал что-то вроде перегонного аппарата. — В конце концов, если ты считаешь, что каждому клиенту, зашедшему за катушкой ниток, надо продавать швейную мастерскую вместе с десятком работников, ты можешь сидеть за прилавком сам. Но когда кто-нибудь все же сообразит, что покупка сделана под воздействием твоего… э-э… гипнотизирующего взгляда, и начнет жаловаться…

Помощник что-то прошипел. Видимо, Лавочник его отлично понял.

— Откуда я знаю, кому он будет жаловаться. Найдет кому. И нам это выйдет боком. В последний раз тебе это сошло с рук…

Опять короткое шипение.

— Да, когда это тебе надо, ты замечательно умеешь демонстрировать забывчивость. — В голосе Лавочника послышалось неудовольствие. — А я напомню — ты продал роботизированный рыбодобывающий комплекс этим… из Бастралла… Я помню, что они дали хорошую цену, но видишь ли, друг мой, следовало бы все-таки сказать им, что для работы комплекса нужна вода и нужно, чтобы в этой воде хотя бы теоретически водилась рыба.

Фырканье и шипение, похожее чем-то на смех.

— Да, теперь я знаю, что у них воду поднимают из скважин и что их мир — одна сплошная пустыня. Я вижу, тебе очень смешно?

Кирса снова хрюкнул, демонстрируя веселье. Лавочник поморщился — его порядком раздражал жизнерадостный нрав напарника, который рассматривал торговлю как некоего рода шоу и старался извлечь из этого занятия максимум удовольствия. Как правило, это заключалось в том, что, пользуясь незнанием или невнимательностью посетителей, а то и своими гипнотическими талантами — а возможности Кирсы в этом вопросе были ограничены только лишь его собственными желаниями, — он заставлял клиентов совершать абсолютно не нужные им покупки. И речь шла не о безделушках, что, вернувшись домой, просто ставят на полку и иногда протирают с них пыль. Это было слишком банально и не приносило Кирсе особой радости. Нет, куда веселее было впарить покупателю вещь абсолютно бесполезную и дорогую… ну, как с этим рыбодобывающим комплексом… Ему было невероятно забавно представлять, где на песчаной планете можно его использовать.

Время от времени такое поведение помощника создавало Лавочнику определенные проблемы. Ладно, если возмущенного клиента удавалось успокоить золотом, другим товаром или еще чем, что било лишь по карману. Правда, вряд ли стоит всерьез опасаться, что эти двое вернутся, чтобы предъявить претензии, — нынешняя шутка Кирсы оказалась, мягко сказать, довольно жестокой. Что ж… Лавочник мысленно пожал плечами. Не бежать же за ними в самом деле…

Он аккуратно открыл пробирку с кровью, пипеткой втянул каплю темно-красной жидкости и аккуратно перенес ее в большую колбу с тягучей прозрачной жидкостью. Сейчас она станет густо-синей, затем пройдет долгую процедуру выпаривания — и в заключение превратится в россыпь крошечных пилюль, каждая из которых впоследствии будет оценена в немалое количество золота или иного товара, которым пожелает рассчитаться тот, кто хочет иметь под рукой запас стабилизатора.