Существо трепыхалось и ревело, когда мой меч был погружен до самой рукояти, его сероватая кровь растекалась по моим рукам, отчего мне было еще труднее удержаться на месте.

Я захлопала огненными крыльями, чтобы удержать равновесие, мой пульс заколотился, когда адреналин хлынул в меня, и я потеряла себя от этого ощущения. Борьба за мою жизнь пробудила меня и заставила все воспринимать гораздо острее, чем с того момента, когда мой мир взорвался, а люди, которых я любила больше всего в этой моей проклятой звездами жизни, были потеряны для меня.

Я стиснула зубы и дернула мечом вправо: монстр закричал с оглушительной окончательностью, когда его тело стало жестким, а затем ослабло подо мной.

Я отпрыгнула в сторону, когда оно начало заваливаться набок, взмахнула крыльями, чтобы снова подняться в воздух, и вырвала меч, брызнув кровью. Он упал на ил на дне озера, окончательно освободившись от власти жестокого существования, на которое он претендовал.

Я издала злобный смешок, провела рукой по лицу, чтобы смыть кровь с глаз, и повернулась посмотреть, как Калеб справляется с гигантским кальмаром.

Но когда мой взгляд упал на него, все еще сражающегося в яростной битве с этим существом, я увидела, что одно огромное щупальце тянется в мою сторону, присоски по его краю пульсируют, рассекая воздух прямо ко мне.

Я резко вдохнула и подняла руки, чтобы защититься, но я была недостаточно быстра, и вся сила этой чудовищной конечности столкнулась со мной достаточно сильно, чтобы вышибить воздух из моих легких и отправить меня в полет.

Меня швырнуло через открытое пространство, и я сбросила крылья, мои глаза расширились от страха, когда передо мной возник край моего воздушного щита, твердый, как кирпичная стена.

Я закричала в ужасе, вскидывая руку, и щит погас меньше чем за секунду до того, как я была бы размазана по нему, как дорожное месиво.

Я рухнула в мутную воду озера, мой крик превратился в поток пузырьков, которые устремились к далекой поверхности.

Я сильно брыкалась, пытаясь повернуться, но потеряла всякое чувство направления, и единственным звуком, который я могла слышать, было биение собственного пульса о барабанные перепонки.

Я широко растопырила пальцы, и из них вырвались искры, осветив темную воду передо мной. Крабообразное существо бросилось на меня, его клювообразная пасть зияла и сверкала острыми как бритва зубами.

Меня охватил ужас: пасть была достаточно широкой, чтобы проглотить меня целиком, и двигалась так быстро, что я успела лишь вздрогнуть, прежде чем зубы сомкнулись вокруг меня, и я оказалась втянутой в пасть чудовища.

На три ужасающие секунды я застыла, обхватив голову руками, подтянув конечности к груди, ожидая своего конца, пока не поняла, что он еще не наступил.

Я сидела на толстом, бугристом языке, ряды бесконечных зубов окружали меня, в горле раздавался скрежещущий звук. Может быть, на данный момент я и дышала, но у меня возникло ужасающее ощущение, что смерть быстро приближается, поскольку я оказалась запертой в клетке его рта.

Песня моего Феникса гудела в моих венах, огонь зажегся в глубинах моей души и горел прямо во мне, пока моя плоть не начала светиться от его силы, каждая капля моей магии и даров Ордена спешила мне на помощь. Зубы и язык краба засветились вокруг меня, монстр начал жевать, подталкивая меня к своим зубам.

Вспышка ослепительного света вырвалась из меня, и мне ничего не оставалось, как закрыть глаза от нее, огонь расцвел красным и синим взрывом, когда я позволила каждой капле своей силы разом вырваться из меня.

На одно мгновение вода расступилась, воцарилась тишина, когда я распахнула глаза и посмотрела на небо, которое мелькнуло между стенами воды, вынужденными расступиться под напором моего огня.

Я отчаянно втянула воздух, мои глаза расширились, когда я увидела комки окровавленного крабового мяса, летящие ко мне вниз, как раз в тот момент, когда вода озера хлынула обратно, чтобы заполнить пустоту, которую создал мой огонь.

Вода столкнулась со мной, швырнув меня в свои глубины так быстро, что я утратила всякую надежду понять, где находится путь наверх, и воспоминания о замерзшем бассейне пронеслись в моем сознании в течение нескольких безнадежных секунд.

Я думала о нем, о мужчине, о котором мне не разрешалось думать, о том, кого я очень, очень сильно ненавидела, но в итоге полюбила так сильно, что его потеря уничтожила меня полностью. Воспоминание о нем было подобно незаживающему ожогу, боль от которого была постоянной и разгоралась до агонии практически без повода. Она лишила меня дыхания, лишила способности жить дальше и не оставила ничего, кроме желания погасить огонь, вызвавший ее, прежде чем я сама брошусь в пламя и буду умолять, чтобы оно покончило и со мной.

Возможно, такова была моя судьба — умереть здесь, в ледяной воде, как я могла бы сделать уже много раз, в первый раз, когда машина разбилась, и я оказалась в ней, а затем, когда он заманил меня в бассейн. Разве не было бы все намного проще, если бы я просто сдалась этой судьбе сейчас?

Моя спина ударилась о что-то твердое и шершавое, рука инстинктивно вырвалась, чтобы схватиться за каменную насыпь, лежащую на дне озера, какая-то маленькая частичка меня все еще боролась, несмотря на отчаянный, болезненный поворот моих мыслей.

Вибрация эхом прокатилась по камню, когда я прижалась к нему. Я повернула голову, чтобы посмотреть на него, как вдруг он расступился, внутри него появилась дверь, и знакомый мне мужчина протянул руку и схватил меня за плечо.

Светлые локоны Калеба были прилипшими к голове, вода стекала по лицу, а на лице застыло хмурое выражение, когда он втянул меня в воздушный карман, который ему удалось удержать на дне озера с помощью магии земли.

Я упала на колени, когда он снова запечатал нас в этом маленьком пространстве, вода стекала по моим рукам, а я кашляла и дрожала у его ног.

— Долго и счастливо, черт возьми, — пробормотал он, и это было так чертовски смешно, что я рассмеялась.

Я была здесь, сломленная, жестокая тварь, принцесса без короны, охотящаяся за потерянной девушкой на краю земли, в то время как монстры пытались съесть меня, и вся надежда была потеряна, но все же я боролась, чтобы прожить еще один день. Вечная борьба, боль и надежда на то, что это может быть просто препятствием на пути, агонией, которую я должна пройти перед концом. Но какой конец может быть, что может дать мне хоть