— Трое? — изумился Бэйр. — Но там был только я.

— А Валке и Охотник? — напомнила Брануен. — Если я не разучилась считать, то с тобой и Араваном вас получается четверо.

Примерно в середине третьей недели лечения Аравана Эйлис в сопровождении всех обитателей хижины пришла к отцу и попросила оставить на некоторое время ее с Араваном одних в хижине, чтобы они смогли…

— А я–то гадал, когда же ты наконец попросишь меня об этом, дочь моя, — сказал, смеясь, Эльмар.

— Отец, нам просто хочется побыть немного наедине друг с другом, — ответила Эйлис, хотя ее щечки, усыпанные светлыми веснушками, слегка порозовели.

Далор, подняв указательный палец и поводя им перед лицом Эйлис, объявил:

— Помни: пока не слишком давайте волю страстям. От его слов щеки Эйлис зарумянились еще гуще.

— Ладно, — сказала Брануен, — я хочу пойти пособирать сосновых шишек.

— А я, пожалуй, пойду… хм… и помогу тебе, — нашелся Далор.

— Ну, я могу пойти на охоту, вернее, может пойти на охоту волк,— сказал Бэйр; лицо его выражало недоумение. — Но я не пойму, зачем нам еще…

— Парень, в твоей голове фантазии столько же, сколько в этом бревне, — оскалился в улыбке Эльмар, а потом, наклонившись к уху Бэйра, прошептал: — Надо же им поласкаться и понежиться.

Бэйр нахмурился и уставился на Эйлис, которая под его взглядом стала почти пунцовой, затем на Аравана, но тот лишь покачал головой и смущенно улыбнулся. Вдруг улыбка озарения расплылась по лицу Бэйра.

— Понял. Дрэг идет на охоту.

Они надели плащи, обулись, прихватили необходимые припасы и скрылись за входной дверью. Эльмар на ходу насвистывал какую–то песенку, Бэйр оглядывался по сторонам, стараясь не думать о том, что происходит в хижине…

…А Эйлис и Араван, оставшись вдвоем, предались нежной и сладостной любви.

Араван встал на ноги на исходе четвертой недели. И когда они с Эйлис вышли из хижины, чтобы подышать свежим воздухом, Араван прижался к ней и заключил ее в объятия. Крепко обнимая любимую, он шептал:

— Шиеран, у нас нет выбора: нам с Бэйром надо собираться в дорогу, иначе Митгар погибнет.

— Я знаю,— заливаясь слезами, ответила Эйлис— И если бы могла, я пошла бы вместе с вами, но не могу. Обещай, что вернешься ко мне.

Вместо ответа Араван еще крепче прижал ее к себе.

Когда стало известно, что Араван с Бэйром должны отправиться в путь, Далор предостерег их, объявив, что Аравану необходима еще неделя, а может быть, и две, чтобы окончательно поправиться.

Именно в это время Эльмар вдруг взял в руки Рассветный меч и сказал:

— Вот он, да? Пропавший и обретенный вновь. Символ власти, предназначенный покончить с Гифоном.

Бэйр согласно кивнул:

— Я однажды сказал дяде, что дело, на которое направляет нас Додона, кажется, связано с многими символами власти.

Эльмар, держа шпагу перед собой, посмотрел на юношу:

— Как это?

— Понимаете, мое кольцо, кристалл с соколом внутри, конечно же, амулет Аравана. Вот теперь еще Рассветный меч… да, Кристаллопюр. И еще Каммерл…

— Кристаллопюр, — встрепенулась Эйлис. — Это тот самый кристалл, которым Дарлок разрушил Рвн. — Она повернулась к Аравану. — Из этого кристалла сделан наконечник копья, о котором ты нам рассказывал… Того самого, что ты носишь с собой и которое забирает огонь из тех, кого оно пронзает?

Араван развел руками:

— Все, что мне известно, так это то, что при должном с ним обращении оно прожигает врага насквозь. А вот забирает ли оно огонь, об этом я ничего сказать не могу.

— О, в нем пропасть огня, это точно! — сказал Бэйр. — Огромное количество. Оно прямо так и пышет огнем. Нет, правда!

Эльмар строго посмотрел на юношу:

— А ты откуда об этом знаешь?

— Я вижу его, — ответил Бэйр.

— Дар видеть он получил вместе с кровью магов, — важно изрек Далор, стоявший у окна и наблюдавший за тем, как Брануен вылущивает семена сосны из шишек. Затем он обернулся к Аравану. — Возможно, огонь перешел из врагов, которых ты убил.

— Во всех войнах, стычках и столкновениях со злом я убил многих, — ответил Араван.

Эйлис вздохнула:

— Давая волю огню.

Бэйр в раздумье поднял бровь:

— Послушайте, а не мог ли огонь, что таится в копье, быть причиной того, что Идрал, взяв его в руки, весь затрясся как припадочный?

— Затрясся как припадочный? — в раздумье повторил Эльмар. — Постой–ка, парень. А ведь ни ты, ни Араван не рассказали мне о том, что произошло в черной крепости, а то, что ты сейчас вспомнил, заставляет насторожиться. Что сказал Идрал, когда взял в руки копье?

Бэйр посмотрел на Аравана, и эльф ответил:

— То, что с ним он будет править миром. Как он намерен это осуществить, я сказать не могу, хотя мы испытали страх перед чем–то ужасным, что надвигалось на нас, точь–в–точь как предсказывал Додона. Поэтому я чувствую, что надо немедля возвращаться на Митгар — Бэйру и мне — и найти Идрала, прежде чем он сможет претворить в жизнь свои замыслы.

Эльмар сосредоточенно смотрел в лицо Аравана:

— Расскажи мне подробно, где, как и кем было создано это копье.

— Как я уже говорил тебе, после разрушения Рвн и смерти Дарлока в кристаллической пещере, на острове близ Великого Водоворота, мы поплыли в направлении западного континента, и там невидимка по имени Дрикс соединил наконечник с древком.

— Острие сделано из кристалла, которым владел Дарлок, и именно им он и был в конце концов убит. Это своего рода справедливость, приправленная поэзией. Но что еще использовалось для ковки этого копья?

Араван развел руками:

— Сам кристалл при помощи звездного серебра соединен с черным древком, а древко — это посох, с которым ходил Дарлок.

— Посох?! — закричал Эльмар. Вскочив на ноги, он заметался по хижине. — Посох Дарлока? Звездное серебро крепит кристалл? Ох и дураки, чертовы дураки!

— Ты что, отец? — напугалась Эйлис, но затем лицо ее стало непроницаемо–спокойным, словно она поняла что–то.

Встревоженная криками, Брануен стремглав влетела в хижину, держа сосновую шишку в руке:

— Что здесь происходит?

— Дураки! — не унимался Эльмар. Наконец он закричал надсадным голосом: — Эти чертовы, захудалые волшебники, дураки, занимающиеся дикой магией. Они не знали, что они творили, а вот теперь приближается Триада!

ЯНВАРЬ 5Э1010