(настоящее время)

Генерал, прижав лоб к полу, не осмеливался поднять глаза на Кутсен Йонга:

— О Могучий Дракон, они с оружием и в доспехах стоят на стенах; огонь и камни, кипящее масло и стрелы, копья и дротики, поленья и острые куски железа готовы для того, чтобы обрушиться на наши головы. Они отказываются сдаваться.

— Они что, не знают, с кем имеют дело? — Взбешенный Кутсен Йонг вскочил на ноги. — Такое оскорбление прощать нельзя. Я все–таки Масула Йонгза Ванг!

— Да, мой господин, — подтвердил генерал. — Когда вы спустите на них драконов, они горько пожалеют о своем оскорбительном высокомер…

— Молчать! — заорал Кутсен Йонг.

Трепеща от страха и гадая, что могло так разозлить его повелителя, генерал лишь крепко сжал губы.

— Ты что, решил давать мне советы, какой урок преподать этим западным дурням?

— Нет, господин мой…

— Я сказал молчать!

Кутсен Йонг кипел от ярости, генерал обливался холодным потом, поскольку ему хорошо был известен непредсказуемый характер повелителя драконов.

Кутсен Йонг спустился по ступенькам своего золотого трона и встал над распростертым на полу военачальником:

— Вот что ты сделаешь, Чи–Ви–Гван: с пятьюдесятью тысячами, и не больше, человек ты захватишь этот дерзкий, не желающий подчиниться мне город.

— Пятьдесят тыс?..

И тут Кутсен Йонг опустился на колени рядом с лежащим генералом:

— И ты поведешь их и во время всех атак будешь впереди. Но если ты не выполнишь моего повеления охотно и с готовностью, тебе придется сделать это, но уже насаженным на пику.

— Но, господин мой, драк…

Кутсен Йонг склонился ниже к военачальнику и прошипел:

— Ты что, осмеливаешься задавать мне вопросы?!

Генерал затрясся еще сильнее, но не издал ни звука. Кутсен Йонг поднялся с колен:

— А сейчас иди и не возвращайся до тех пор, пока этот город не превратится в развалины.

Пока генерал, все еще дрожа от страха, пятился от трона к выходу из тронного зала передвижного золотого дворца, Кутсен Йонг снова уселся на свое богато украшенное и самое высокое в его государстве кресло. Злоба все еще кипела в нем.

Каждый более–менее укрепленный город на западе оказывал ему сопротивление. Маленькие городишки и деревни оказывались покинутыми жителями, забравшими с собой все ценное: дорогие вещи и украшения, все продовольствие. Все мужчины, женщины и дети заранее покинули свои насиженные места, не оставив после себя ничего, кроме выжженной земли. А сейчас еще и этот город отказывается подчиниться его силе.

«Дураки! Западные дураки! Я покажу им, что значит не повиноваться мне. Руки Идрала будут по самые локти в крови тех, кто сумеет уцелеть после огненного смерча, принесенного моей Золотой Ордой. А чумные крысы расправятся с теми, кому удастся ускользнуть из рук Идрала».

— Идрал! — позвал он. Никто не отозвался.

— Идрал! — снова закричал Кутсен Йонг. И снова никакого ответа.

— Быстро ко мне! — скомандовал он.

Старший придворный вбежал в тронный зал и пал ниц перед повелителем.

— Где Идрал? — спросил Кутсен Йонг.

— О Могучий Дракон, он не вернулся с освящения храма.

— Не вернулся? Да ведь прошла уже не одна неделя с того момента, как я послал его туда.

— Мой господин, как раз сегодня его охрана вернулась назад, но без него, — пролепетал придворный.

— Что?

— О Великий, они рассказывают, что он превратился в устрашающее крылатое существо и улетел прочь, преследуемый каким–то зверем серебристого цвета.

— Устрашающее крылатое существо?

— Да, о Масула Йонгза Ванг, именно так они сказали. Существо, подобное этому, как говорят, появлялось в темном небе в ночь вашего рождения.

— Прислать ко мне начальника охраны Идрала, — скомандовал Кутсен Йонг, и придворный, пятясь, выскочил из тронного зала. Кутсен Йонг протянул руку и погладил Камень Драконов…

Эбонскайт, лежащий на вершине далекого холма, вздрогнул.

Не прошло и часа, как Эбонскайт, сложив свои громадные перепончатые крылья, приземлился около дворца. Дракон поднял тучи снега, который теперь метался в воздухе. Перепуганные красные быки ревели, а Эбонскайт высунул свой длинный язык, как будто пробуя воздух на вкус. Стараясь вообще не смотреть на Камень Драконов, Эбонскайт уставил свой змеиный взгляд на презренное существо, которое поработило его, на никчемное создание, владеющее Камнем, с помощью которого можно было удерживать в плену душу короля драконов. В полутора шагах за спиной хозяина Камня стоял воин в доспехах, стойкий и сильный запах его страха витал в воздухе.

— Я хочу, чтобы драконы нашли Идрала и принесли его ко мне,— сказал никчемный повелитель драконьего племени.

— Идрала? — переспросил Эбонскайт голосом, похожим на скрежет разрываемого металла.

— Того, который стоял возле меня на всеобщих сборах.

— А, эта помесь неизвестно чего с чем, — ответил Эбонскайт. — Этот желтоглазый пес, который уехал в сопровождении своей дурацкой охраны.

Кутсен Йонга рассмешило то, как дракон называл Идрала.

— Не важно, кто он, мне надо, чтобы он был доставлен сюда ко мне.

— Как я понимаю, он пропал, — сказал Эбонскайт. Кутсен Йонг жестом поманил воина в доспехах:

— Капитан.

Покрытый испариной капитан начал рассказ:

— После освящения молельного дома он превратился в крылатое чудовище и улетел, а огромное серебристого цвета существо бросилось ему вдогонку.

— Опиши их подробнее, — сказал Эбонскайт.

— Перепончатые крылья, лишенные перьев, размах крыльев приблизительно впятеро меньше, чем у тебя, — старался не упустить деталей капитан, — длинная шея и клыкастый клюв. Клыков в клюве я сроду не видал. А что касается серебристого зверя, так оно походило на волка, но намного больше — размером с доброго пони.

— А–а, — протянул Эбонскайт.

— Ты знаешь что–либо об этих существах? — спросил Кутсен Йонг.

— Возможно, — ответил дракон.

— Ладно, мне это не особенно интересно, — резко произнес Кутсен Йонг. — Я хочу, чтобы драконы вернули Идрала ко мне, в мой дворец на колесах. Но не ты, ты — мой личный дракон. Кто–нибудь, над кем ты властвуешь.

— Для этого понадобится всего один дракон, — изобразив на морде презрение, произнес Эбонскайт.

— Один?

— Раудшерскал отправится. Он имел дела с голокожими, и ему знаком и их запах, и их норов.