– Я не помню… не знаю, о чем ты…

– Неважно, – Эмили взмахнула руками, словно отгоняя подлетевших с обеих сторон мух. – Все равно вы дали отрицательный ответ.

– Вот именно, – вмешался в разговор Андерс Хенрикссон. Нет, пожалуй, не Джерри. Скорее, евнух из гарема. – Вот именно – отрицательный. Мы, к сожалению, не можем одобрить такого рода деятельность. И тем более не можем примириться с тем, что кто-то у нас за спиной… В общем, у нас есть предложение. Алис? – он повернулся к кадровичке.

– Эмили, твой проступок очень серьезен, – у Алис был такой вид, будто она любуется очаровательным котенком: голова набок, сладкая улыбка. – Ты навредила репутации адвокатуры. Наши клиенты будут интересоваться, с чего это уважаемое бюро взялось защищать убийцу…

– Он не осужден за убийство. Вина пока не доказана.

– Знаю, знаю… Все равно, наши клиенты сочтут это по меньшей мере странным. Мы же не занимаемся такого рода юридической деятельностью, и ты это знаешь. К тому же есть правило: все проходящие через бюро дела должны получить одобрение совладельцев. Никакая самодеятельность не допустима. И это ты тоже знаешь.

– Я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь, Алис. И прошу прощения, что не сообщила в бюро. Но я занимаюсь этим в свободное время, как частное лицо. И абсолютно не в ущерб работе, которую я выполняю в бюро. Это могут подтвердить и Магнус, и Андерс. За исключением двух дней на больничном… когда я стала свидетелем потрясшего меня события, не имеющего никакого отношения к моей работе. Я приложила все усилия, чтобы мое имя никоим образом не ассоциировалось с «Лейонс». Ни в одном письме, ни в одном документе я не упоминала бюро, в котором работаю. И если вы заметили, в газете адвокатура тоже не упомянута. Я адвокат, и по уставу Общества адвокатов всю ответственность за свои профессиональные действия несу я. Я, а не бюро, в котором я работаю.

Все трое, как по команде, уставились на нее.

Алис сжала руки в почти молитвенном жесте.

– Мы готовы проявить снисхождение к твоему поступку, потому что мы считаем тебя хорошим и подающим большие надежды работником. Поэтому у нас есть предложение. Ты отказываешься от обязанностей частного адвоката… по кошмарному уголовному делу. Можешь найти своему клиенту другого защитника. Ты будешь уволена с сохранением зарплаты на полгода. За это время мы найдем тебе работу. Скажем, ведущего юриста в одной из компаний наших клиентов.

Эмили пришлось сделать немалое усилие, чтобы сохранить спокойствие.

– Вот этого я, к сожалению, сделать не могу. Материалы следствия только что получены, скоро начнется суд. Я, может быть, поступила неэтично, не известив вас о левой работе, но бросить клиента в такой ситуации – это было бы куда более грубым нарушением адвокатской этики.

Алис бровью не повела.

– Есть и другая альтернатива. Ты увольняешься без выходного пособия, никакой работы мы тебе не предлагаем. То есть можешь считать себя уволенной сразу после этого совещания.

У Эмили закипали слезы, но она сдержалась.

– Повторяю еще раз. Я не могу отказаться от клиента на этой стадии уголовного дела. Это было бы не просто неэтично. Это было бы вопиющей нелояльностью по отношению к клиенту. Скажу яснее – это было бы подлостью с моей стороны. Я знаю, что должна была поставить в известность бюро. А бюро знает, что я приношу немало пользы. Должен найтись какой-то способ выйти из этого положения. Если будут вопросы со стороны прессы, можно выпустить, скажем, пресс-релиз – такая-то и такая-то занимается уголовным делом самостоятельно. И это уголовное дело не имеет ничего общего с деятельностью «Лейонс».

Алис скривила рот.

– Но, дорогая…

Андерс Хенрикссон внезапно порозовел.

А Магнус откинулся на стуле. Стул скрипнул.

«Хорошо бы сломался», – мстительно подумала Эмили.

– Эмили… я буду совершенно честен. Ты – одна из моих фаворитов здесь, в бюро. Из лучших. – Он сделал паузу: видно, хотел, чтобы его слова дошли до остальных. – И должен сказать, что на меня произвело определенное впечатление, что ты, несмотря на два пропущенных дня, прекрасно справляешься с нашей немалой нагрузкой, да еще параллельно ведешь непростое уголовное дело. Лично я готов дать тебе шанс сохранить работу.

Лицо Андерса Хенрикссона уже нельзя было назвать розовым – оно стало красным, как стоп-сигнал.

– Магнус… что ты говоришь?!

Магнус даже не повернулся.

– Эмили – одна из лучших юристов, которых я когда-либо встречал. Несмотря на небольшой опыт.

Конечно, Андерса Хенрикссона высоко ценили в «Лейонс», к тому же он много лет был одним из ведущих совладельцев. Но Магнус – настоящий тяжеловес не только в «Лейонс», а во всей стране. Он заключал впятеро больше договоров, чем Андерс, а оборот по его делам был не впятеро, а вдесятеро больше. Ключевая фигура в «Лейонс», ходячий бренд. Играет в гольф с Валленбергами, охотится на лосей с руководителями гигантских концернов, а с остальными шишками шведской деловой жизни ездит на ванны в Туреков и гуляет с ними по аллеям в застиранном халате.

Короче – если Магнус Хассел хочет сохранить кого-то из сотрудников, так тому и быть.

– Единственное требование, Эмили, – отказаться от уголовного процесса. Это несовместимо с твоей работой. Я верю в тебя, и ты это знаешь.

Эмили уставилась на него. Вот он, ее шанс. Она может продолжать в знаменитой на всю страну адвокатуре. Но все имеет свою цену. Что она себе вообразила? Что подозрения против Беньямина рассеются сами по себе, если она возьмет на себя роль его адвоката? Что ее фамилия не будет фигурировать в газетных отчетах? Речь уже не о краже в супермаркете. Речь идет об убийстве. Или она надеялась, что «Лейонс» покорно примирится, что сотрудник треть своего времени тратит на посторонние дела? До чего она была наивна и близорука…

Она пошла домой пешком. Дома ждала работа – надо подготовиться. На улице пахло гниющим мусором из не вывезенного контейнера.

Йоссан обняла ее после совещания.

– Если хочешь выпить со мной вечерком где-нибудь в хорошем месте, только скажи.

Пришла домой и села на кровать. Поджала под себя ноги. Надо было садиться работать, но в голове – ни единой мысли.

Позвонила Тедди. Послала эсэмэску.

Подумала и позвонила Николе.

Нажала кнопку отбоя и обнаружила, что, пока она наговаривала сообщение Николе, кто-то пытался ей дозвониться и оставил голосовое сообщение.

– Привет, меня зовут Маттео, я старый приятель Тедди. Думаю, вы его знаете. Деян попросил меня связаться с вами. Можете перезвонить, как только услышите сообщение?

Вторая половина скучного июльского дня.