— Скажу, ваше величество. Ему и самому не терпится. Кобылка-то хороша.

Он желает только меня, дурак ты этакий, мысленно сказала Серсея. У Маргери между ног он ищет лишь свое лордство. При всей ее влюбленности в Осмунда он порой казался ей таким же тупицей, как Роберт. Надо надеяться, что мечом он орудует быстрее, чем головой. Томмену это когда-нибудь может понадобиться.

Идя под тенью сгоревшей Башни Десницы, они услышали крики «ура». Какой-то оруженосец, проскакав по двору, ловким ударом привел поперечину кинтаны в движение. «Ура» ему кричал курятник Маргери во главе с ней самой. Много шуму из ничего. Можно подумать, этот мальчишка победил на турнире. Не успев подумать об этом, Серсея с испугом увидела, что всадник — не кто иной, как Томмен в позолоченном панцире.

Осталось лишь улыбнуться и подойти к сыну. Рыцарь Цветов помог ему спешиться, и мальчик, сам не свой от волнения, спрашивал всех и каждого:

— Видели? Я сделал все так, как сказал сир Лорас. Вы видели, сир Осни?

— Видел, — подтвердил Осни Кеттлблэк. — Великолепное зрелище.

— Вы держитесь в седле лучше, чем я, мой король, — вставил сир Дермот.

— Я и копье сломал — сир Лорас, вы слышали?

— Это было как удар грома. — Белый плащ сира Лораса удерживала на плече роза из хризолита и золота, ветер шевелил роскошные каштановые кудри. — Превосходный наезд, но одного раза недостаточно. Вы должны повторить это завтра и упражняться каждый день, пока каждый ваш удар не будет попадать в цель и копье не сделается продолжением вашей руки.

— Это и мое желание.

— Ты просто чудо. — Маргери, грациозно согнув колено, обняла короля и поцеловала в щеку. — Берегись, брат, — еще несколько лет, и мой отважный супруг ссадит тебя с коня на турнире.

Все три кузины согласились с ней, а малютка Бульвер скакала вокруг, распевая:

— Томмен всех победит, победит, победит!

— Победит, когда вырастет, — сказала Серсея.

Их улыбки увяли, как розы, побитые заморозком. Старая рябая септа опомнилась первая и преклонила колено, прочие сделали то же самое, кроме маленькой королевы и ее брата.

Один Томмен, не замечая внезапного похолодания, лепетал свое:

— Вы видели, матушка? Я сломал копье о щит, и мешок меня даже не задел!

— Я смотрела с той стороны двора. Молодчина, Томмен. Меньшего я от тебя и не ожидала. Рыцарство у тебя в крови. Когда-нибудь ты станешь первым, как твой отец.

— Никто не сравнится с ним, — ласково улыбнулась Маргери. — Я, однако, ничего не знала об успехах короля Роберта на ристалище. Скажите, пожалуйста, ваше величество, какие турниры он выиграл? Каких знаменитых рыцарей выбил из седел? Я знаю, королю тоже хочется послушать о победах его отца.

Серсею бросило в жар — девчонка ее поймала. Турнирный боец из Роберта был, по правде сказать, никудышный. Он всегда предпочитал общую схватку, где мог побивать остальных затупленным топором или молотом. Она думала о Джейме, когда произносила эти слова. Как могла она так забыться?

— Роберт выиграл турнир на Трезубце, — вывернулась Серсея. — Он выбил из седла принца Рейегара и нарек меня королевой любви и красоты. Меня удивляет, что вы не знали этой истории, дочь моя. Помогите моему сыну снять доспехи, сир Осмунд, — распорядилась она, не дав Маргери времени придумать ответ, — а вас, сир Лорас, я прошу на два слова.

Рыцарю Цветов ничего не оставалось, как пойти за ней подобно щенку, каковым он и был. Взойдя с ним на витую наружную лестницу, Серсея спросила:

— Кто все это затеял?

— Моя сестра, — откровенно признался он. — Сир Таллад, сир Дермот и сир Портифер наскакивали на кинтану, вот королева и предложила, чтобы его величество тоже попробовал.

Называет ее королевой, чтобы мне досадить, отметила про себя Серсея.

— А вы что же?

— Я помог его величеству облачиться в доспехи и показал ему, как держать копье.

— Этот конь слишком велик для него. Что, если бы он упал? Если бы мешок с песком ударил его по голове?

— Без синяков и разбитых губ ни один рыцарь не обходился.

— Я начинаю понимать, отчего ваш брат стал калекой. — Это, к ее удовольствию, стерло улыбку с его хорошенькой мордочки. — Возможно, мой собственный брат плохо объяснил вам ваши обязанности. Вам надлежит оберегать моего сына и защищать его от врагов. Обучать его рыцарскому мастерству должен мастер над оружием.

— В Красном Замке нет мастера над оружием с тех пор, как был убит Арон Сантагар, — с легким укором заметил сир Лорас. — Его величеству скоро девять, и он жаждет учиться. По возрасту ему полагается уже быть оруженосцем. Кто-то просто обязан давать ему уроки.

Обязан и будет давать, да только не ты.

— У кого вы сами были оруженосцем, сир? — милостиво спросила она. — У лорда Ренли, не так ли?

— Имел эту честь.

— Я так и думала. — Серсея знала, как крепки узы между рыцарем и его оруженосцем, и ей не хотелось, чтобы Томмен сблизился с Лорасом Тиреллом. Рыцарь Цветов не мог служить примером для какого бы то ни было мальчика. — Вы открыли мне глаза. Государственные дела, война и кончина отца заставили меня забыть о столь важном вопросе, как назначение нового мастера над оружием. Я тотчас же исправлю эту ошибку.

Сир Лорас откинул локон, упавший на лоб.

— Ваше величество не найдет никого, кто владел бы мечом и копьем хотя бы наполовину столь же искусно, как я.

От скромности ты не умрешь, это ясно.

— Томмен не ваш оруженосец, а ваш король. Вы обязаны сражаться за него, не щадя жизни, — и только.

Оставив его на подъемном мосту через сухой ров с железными пиками, она одна вошла в Крепость Мейегора. Где же взять этого мастера над оружием? — думала она, поднимаясь в свои покои. Раз она отказала сиру Лорасу, к другим рыцарям Королевской Гвардии обращаться уже нельзя — это значило бы сыпать соль на рану и вызывать гнев Хайгардена. Кто же тогда — сир Таллад, сир Дермот? Томмен успел привязаться к своему новому телохранителю Осни, но тот оказался менее ловок с девой Маргери, чем Серсея надеялась, а для его брата Осфрида у нее были другие планы. Можно лишь пожалеть о том, что Пес взбесился. Томмен всегда побаивался Сандора Клигана за его грубый голос и обожженное лицо, а язвительный характер Клигана послужил бы хорошим противоядием от слащавой галантности Лораса Тирелла.

Ей вспомнилось, что Арон Сантагар был дорнийцем. Не послать ли в Дорн? Между Солнечным Копьем и Хайгарденом пролегло много веков кровавой междоусобицы. Да, дорниец подошел бы ей как нельзя лучше. Уж верно у них найдется несколько хороших бойцов.

В своей горнице она застала лорда Квиберна — он читал что-то, сидя на подоконнике.

— Я должен доложить вашему величеству кое о чем.