– Ты сядь.

– Зачем?

– Не спорь, а садись. Твой отец погиб. Мой тоже. И дед, и Эдмон…

– Как? Я не… Этого не может быть! Не может… – Филипп, вскочив, бросился к двери, но Рауль легко удержал его за плечо, хоть и был ниже почти на полголовы.

– «Как»? – Ре Фло скрипнул зубами. – Разумеется, их ударили в спину…. Но я теперь граф ре Фло, а ты герцог Тагэре и будущий король. Так что без глупостей!

– Хорошо, – Филипп Тагэре сверкнул голубыми глазами, – глупостей не будет. Я готов. Что я должен делать? И… Рауль, где их похоронили?

– Их не похоронили, это сделаем мы.

– Ты не договариваешь…

– А ты хочешь знать все? Что ж, твое право… Им отрубили головы, Филипп, отрубили и прибили над воротами Эльты.

– Я понял. – Больше кузен не сказал ничего, но Раулю стало ясно, что тот не остановится, пока по земле ходит хотя бы один Лумэн.

2870 год от В.И.

21-й день месяца Вепря.

Арция. Мунт

Барон Обен, кряхтя, слез с коня. В последние годы подобные упражнения давались ему все с большим трудом, но остатки дворянской гордости мешали толстяку перебраться в портшез. Во дворе особняка Мальвани, как всегда, было многолюдно и шумно. Трюэль отер платком вспотевшие лицо и шею и велел подбежавшему аюданту немедленно проводить его к маршалу.

Анри сидел на подоконнике и что-то чертил в большой переплетенной в сафьян тетради, которую держал прямо на коленях. В комнате были и немалых размеров круглый стол, и конторка красного дерева, но Мальвани отчего-то предпочел согнуться в три погибели на неудобной узкой доске. Этого Обен понять не мог, равно как и то, как Анрио, вопреки годам и непоседливой и бурной жизни, умудрялся оставаться молодым… Нет, барон не завидовал, он вполне был доволен и своим положением, и своим уютным домом, в котором служили лучшие повара Арции, но маркиз его удивлял. Впрочем, толстый командор всегда симпатизировал этой фамилии, которую уже несколько веков называли полукоролями.

Анри оторвался от своей тетрадки и выжидательно взглянул на капитана городской стражи большими светлыми глазами.

– Чем обязан, барон?

– А вам не пришло в голову, что я заглянул просто так, по дружбе?

– Что по дружбе, допускаю. – Мальвани спрыгнул с подоконника, подошел к двери и, крикнув дежурному аюданту, чтобы тот принес вина и «чего-нибудь еще», от души тряханул красную лапищу Обена. – Давайте сядем. Судя по всему, разговор будет не из простых. «Просто так» вы никогда не появляетесь…

– Угадал, – кивнул барон, – Анри, пришли вести, гаже не придумаешь. Не представлял, что такое может случиться, но оно случилось.

Анри Мальвани молчал, ждал продолжения. На точеном лице не дрогнул ни один мускул, только глаза стали словно бы темнее.

– Короче. Батару и Агнесе удалось застать врасплох Тагэре. Все погибли.

– Все? – в ставшем вдруг хрипловатым голосе не было недоверия, маршал просто уточнял.

– Когда я говорю «все», я подразумеваю вождей. Шарль Тагэре и Рауль-старший погибли в бою. Старый Медведь, Леон и Эдмон были захвачены в плен и казнены, а вернее убиты после битвы. Их головы Агнеса велела для начала прибить на стенах Эльты, но потом выставит на Новом мосту через Льюферу. Если, конечно, сюда доберется. Еще казнены сорок два рыцаря, если желаете, могу назвать всех.

– Нет, это ждет. – За что Трюэль любил Мальвани, так это за его способность мгновенно оценить положение. Маркиз не пытался найти виноватого, он искал выход. – Раз вы пришли ко мне, Обен, значит, вы что-то хотите мне предложить. Я не верю, что вы ограничитесь лишь тем, что сообщили о поражении.

– Вы правы, – кивнул Обен, – мне очень неприятно, но…

– Не продолжайте, – узкая ладонь накрыла руку барона. – Вы хотите, чтоб я ушел из города и увел своих людей до того, как сюда войдут наемники Агнесы. Будьте спокойны, мы уйдем этой же ночью. Я не собираюсь превращать Мунт в поле боя и давать эскотцам и фронтерцам повод к грабежам. Если они начнут буянить, сами или с попустительства этой змеи, мы не виноваты. Да и силы дробить нельзя. Шарль и Эдмон погибли. Что ж, значит, корону получит Филипп. Я иду к нему.

– Одно удовольствие иметь с вами дело. – Аюдант наконец принес вино, и барон подождал, пока Анри наполнит кубки. – Что ж, вечная память…. Жаль, что я принес такую весть.

– Было б много хуже, если б ее принесли Лумэны. Мне нужно говорить, как я ценю вашу помощь?

– Благодарность Мальвани стоит дорого, сигнор, – толстяк церемонно наклонил голову, – но любезности могут и подождать. Я постараюсь сообщать вам самые свежие новости и впредь. Надеюсь, они будут не столь плачевны. С Филиппом сейчас виконт Тарве, которого теперь, видимо, следует называть графом ре Фло?

– Да, – наклонил голову Анри, – это счастье, что Шарль отправил их в Гаэльзу. Не хотел вас спрашивать, но как вышло, что они попали в ловушку? Это ведь была ловушка, не правда ли?

– Разумеется. – Барон сердито оттолкнул недопитый кубок, что для него было делом немыслимым, особенно с учетом того, что в доме Мальвани подавали лишь старое атэвское. – Якобы мародеры напали на отряд фуражиров. Разъезд, которым командовал Эдмон, погнался за ними и попал в засаду. Шарль с Раулем, разумеется, бросились на выручку, и тут им в спину ударили люди в их же ливреях. Маскарад придумала Агнеса, но взялись за него дети погибших в Кер-Оноре. Затем сообщили Старому Медведю, тот к ним проломился, и тут Агнеса с Батаром и эскотцами замкнули кольцо. Шарль и Рауль к этому времени были уже мертвы.

– Можно подумать, вы при этом присутствовали.

– Не я, другой. Но этому человеку можно верить. Увы, маршал, даже ваш предок в таком положении и тот бы не смог ничего поделать.

– Где сейчас Агнеса? – Имя Конрада Батара Мальвани не произнес, видимо, не таким уж он был железным.

– Пока не знаю, но узнаю. Может быть, даже этой ночью. К вам придет человек. Его зовут Габриэль. Можете ему доверять так же, как мне. Нет, больше! У него особый счет к Лумэнам…

– Странно, барон… – Мальвани внимательно посмотрел в заплывшие глазки Обена. – Вы всегда старались остаться в стороне, выжидая, чья возьмет. Не спорю, у вас были свои пристрастия, и нам вы несколько раз очень помогли. Но вы всегда делали все, чтобы вас никоим образом не связывали с Тагэре. А сейчас, когда мы почти проиграли, вы чуть ли не открыто встаете на нашу сторону. Почему?

– Вам, маркиз, я отвечу, – вскинул голову Обен, – но, умоляю вас, никому не передавайте мои слова, иначе моя репутация погибла. Я любил Шарля Тагэре, и, можете смеяться, я люблю Арцию, и мне не безразлично, как и при ком будут жить мои внуки. Я ответил на ваш вопрос?

– Да, – просто сказал Мальвани, – я так и думал. У меня будет к вам просьба, барон. Раньше я с ней обращался к Шарло или Раулю, но теперь…. Если я не вернусь, если мы проиграем, приглядите за Мирандой и Сезаром. На ЭТУ войну ему еще рано.