— Господи, с кем я связался? — вздохнул Джерри, вытащил радиотелефончик и бросил:

— Заправщик к борту «Дороти».

Затем он передал на фрегат, который, оказывается, назывался «Айк» — вероятно, в честь президента Эйзенхауэра — о необходимости отдавать швартовы. Заправщик появился довольно быстро, и проворные ребята в униформе принялись закачивать дизельное топливо в цистерны яхты. Фрегат тем временем отдал швартовы и не спеша двинулся к выходу из бухты. «Айк», как мне показалось, был не очень тороплив, нагнать «Орион», идущий под газовыми турбинами, он не сумел бы, но все-таки с его сорокасемимиллиметровками мог составить пиратской яхте серьезный противовес, а главное, мог попытаться расстрелять торпеды, если бы люди Соледад пустили их не в Хорсфилда, а в нас…

До Сан-Фернандо мы добрались довольно быстро, меньше чем за час, еще и стемнеть не успело. Белый силуэт «Ориона» действительно маячил севернее острова. Мэри включила свои сонары на полную чувствительность, а эхолоты стали выдавать на сканер очень подробную картину морского дна в окрестностях Сан-Фернандо. Глубина у самого острова была невелика: 30-40 футов. Зато чуть дальше начинался довольно крутой шельфовый обрыв, состоящий примерно из трех ступеней. С сорокафутовой глубины обрыв опускался почти отвесно до трехсот футов, затем на протяжении двух с половиной миль шло нечто вроде горной террасы, и наконец шельф круто шел в глубину на три-четыре тысячи футов.

Подводный канал, ведущий в гавань Х-45, мог располагаться только в обрыве выше горной террасы. Выше его не могло быть потому, что вся верхняя ступень шельфа была буквально завалена огромным количеством подводных камней — видимо, вулканических бомб, когда-то выброшенных из кратеров. Ниже террасы было слишком глубоко, чтобы там можно было устроить туннель. Во-первых, подводные лодки времен второй мировой войны вряд ли рисковали погружаться на

глубину свыше 300 футов, а если и попадали иногда на большие глубины, то лишь случайно и ненадолго. Во-вторых, построить туннель или хотя бы ворота на таких глубинах при тогдашней технике никто не смог бы. Наконец, водолазы Лопеса, проникшие в Х-45 спустя несколько минут после того, как я пришел в гавань посуху, имели не какое-то глубоководное снаряжение, а обычные акваланги, с которыми глубже 300 футов вряд ли полезешь. Правда, я помнил, что аквалангисты проникли в объект через какой-то малый туннель, а он мог быть значительно выше главного, и даже у самого подножия прибрежных скал.

С «Ориона» замигал сигнальный фонарь. Соледад сделала хитренькое лицо и сказала:

— Зажгите топовый огонь три раза. Так и сделали. Затем приемник заговорил:

— «Орион» вызывает 22-го. Прием.

— 22-й слышит вас, «Орион», — ответила Соледад и снова замолотила языком, повергая нас всех в смятение. Правда, еще загодя Джерри велел капитану «Айка» быть начеку и держать свои автоматические пушки наготове. С дистанции в три мили они вполне успели бы всадить в «Орион» несколько снарядов. Хотя калибр пушки на «Орионе» был посолиднее — 75 миллиметров, но и тоннаж у него был поменьше. Чтобы пустить ко дну «Айка», ему понадобилось бы несколько десятков снарядов, во всяком случае, не менее десятка подводных пробоин. А вот «Айку» достаточно было бы влепить в «Орион» всего пару штук. Конечно, не следовало забывать о двух самонаводящихся торпедах. «Дороти» от них была гарантирована, пираты не стали бы подвергать риску жизнь Соледад. А вот на «Айка» они могли бы потратить одну штуку. Ему одной было бы вполне достаточно.

Мэри ощупывала эхолотом верхний обрыв шельфа. На экране достаточно четко рисовались скалы, в верхнем углу, в четвертушке экрана, путь луча изображался в проекции вида сверху. Линия была извилистая, со множеством разных загогулин. Трещин, весьма глубоких провалов и пещер было предостаточно. Однако на экран в масштабе было наложено условное изображение поперечного сечения подводной лодки по мидель-шпангоуту — красный кружок с прямоугольной нашлепкой наверху. Пока ни в одну из трещинок и углублений этот рисунок не укладывался. Либо лодка не входила по ширине, либо по высоте. Правда, данные о размерах лодки я взял на основании той, что видел в эллинге, причем на глаз, но все же надеялся, что ошибся не более, чем на один-два фута в эту или другую сторону.

«Дороти» продолжала двигаться вдоль северного берега острова. Дистанция с «Орионом» сокращалась, «Айк» двигался в пеленг «Дороти» кабельтовых в двадцати мористее.

— Вот она, ваша дыра! — воскликнула Мэри. Я глянул на экран сканера. По правде сказать, я ожидал увидеть правильную фигуру: круг или квадрат, на худой конец, трапецию. Однако увидел я некий неправильный многоугольник, образованный кривыми и ломаными линиями, достаточно сложной формы, чтобы я мог его как следует описать. На четвертушке, где проецировался вид сверху, электронный луч изобразил две не строго повторяющие друг друга линии, которые завершались неожиданно правильным просторным квадратом, где смутно мерцал силуэт, похожий на продолговатую сигару.

— Это лодка! — воскликнула за моей спиной Соледад. — Они еще здесь!

Она схватилась за микрофон, вызвала «Орион» и бросила несколько отрывистых фраз на своем кошмарном языке.

— По-каковски ты болтаешь? — спросил я подозрительно.

— На языке карибов, — ухмыльнулась Соледад, — тебе разве не все равно?

Да, в принципе, подпускать ее к микрофону было большой ошибкой. Но с другой стороны, у нас не было иной надежды не выпустить кого-либо из наших заочных знакомых с острова. Ни ООН, ни правительство Гран-Кальмаро не решились бы предпринять что-либо против Лопеса, ибо казуистика международного права — дело запутанное, и, хотя Лопес нарушил какое-то там соглашение, явившись на Сан-Фернандо, топить его за это официальные лица не имели права.

Темнело. Мрак все больше надвигался с востока, на западе еще не угасли розовато-оранжевые полосы заката. «Дороти» встала на якорь почти у самого выхода из туннеля, над верхним обрывом шельфа. «Орион» смутно белел и светил огоньками в двух милях севернее, а фрегат-сухогруз держался чуть ближе к востоку. Джерри разговаривал с ним, стоя на палубе, по своему карманному «токи-уоки». Конечно, он не хотел, чтобы его разговоры слышала Соледад или ее молодцы на «Орионе». Позже я узнал, что в его радиотелефоне имеется кодирующее устройство, превращающее речь в дикую мешанину звуков для того, кто слушает третьим. Абонент же, с которым беседовал Джерри, то есть капитан «Айка», понимал все прекрасно.

Прошел час с тех пор, как мы стали на якорь, заглушив двигатели. Окончательно стемнело, только чуть-чуть светился планктон в океане. Мерцали огоньки на кораблях. Лодка по-прежнему стояла на том же месте.

— Что-то они застряли, — проворчала Мэри, — неужели там столько золота, что они никак не могут погрузить его?

— Боюсь, что они видят нас так же, как мы видим их, — заметил я. — Может быть, Джералд-старший поставил им такие же эхолоты, сонары и компьютеры, которые установлены на «Дороти»?