– Или я не специалист по выживанию? – так же насмешливо воскликнул пилот. – Что-нибудь довезу.

Ромашин улыбнулся, подумал: «Довелось бы вам побывать в переделках, в каких побывал я!» – и сказал негромко:

– Что сделано, то свято! Вперед!

Оставляя за собой цепочку маяков, гарантирующих прием и передачу аварийного сигнала на базу, «Индевор» углубился в недра атмосферы Нептуна точно по оси Большого темного пятна, в зону «глаза тайфуна», где должен был царить штиль. Правда, штилем погодные условия в этом «глазе» назвать можно было лишь по нептунианским масштабам, а не по земным.

Громадную область центра Большого пятна размером с земной материк то и дело сотрясали перепады давления и микропередвижки оси; микро – опять же по нептунианским меркам, на самом же деле ось «гуляла» и «кланялась» с амплитудой в сотни километров, и гром ударов от этих подвижек носился по «глазу тайфуна», как грохот невиданного сражения.

Драккар опустился уже на глубину более семи тысяч километров, но его локаторы все еще не достали дна – твердой поверхности планеты. Защита машины пока справлялась с выпадами стихии, рост давления и температуры был ей нипочем, а энергетические возможности обеспечивали свободу маневра, и все же пружина внешних воздействий все сжималась и сжималась и вскоре достигла предельных значений нагрузки на корпус.

– Давление двести тысяч атмосфер, – доложил экипажу Вояджер; в голосе инка отчетливо слышалась озабоченность. – Температура минус тридцать три.

– Резерв? – спросил Ромашин, вглядываясь в верчение серых пятен и черных струй вокруг драккара.

– До миллиона – по давлению, до трех тысяч плюс – по температуре.

– Тогда продолжаем спуск.

Пилот и Железовский промолчали: один работал в паре с инком, управляя полетом, второй предпочитал обходиться минимумом слов.

Драккар пронзил очередную атмопаузу – границу, отделяющую слой от слоя (Нептун, окутанный мощной слоистой атмосферой, напоминал русскую матрешку), и попал в нисходящее воздушное течение. Удар вертикального воздушного потока был так силен, что инерционные гасители с трудом сохранили хрупкий человеческий груз от уничтожения. Затем начались болтанка, вибрация и бешеное вращение машины сразу вокруг трех осей. Ориентироваться в обстановке и до этого момента было трудно, а после и вовсе стало невозможно, во всяком случае, Ромашин мгновенно потерял ориентацию и не знал, где верх, где низ, падают они или поднимаются. Но пилот недаром заслужил похвалу Железовского – он знал свое дело досконально.

Уже через минуту вращение аппарата замедлилось, прекратилась болтанка, появилось ощущение движения, а не сверхскоростного маневрирования. Внизу, куда падал шлюп, протаяла нежно-голубая дыра, словно сквозь тучи выглянул уголок чистого земного неба.

– Глубина погружения восемь триста, – доложил Вояджер. – Давление семьсот тысяч, температура плюс десять. Вижу твердое дно, расстояние колеблется от тысячи до двух тысяч сорока. По-видимому, это гигантская гора… или конус вулкана, уточню чуть позже.

Но гора и в самом деле оказалась вулканом с кратером, в котором свободно уместились бы земные Памир и Гималаи! Вокруг этого вулкана и крутился устойчивый на протяжении многих сотен лет тайфун Большое темное пятно.

Последнюю тысячу километров до дна кратера «Индевор» преодолел без труда, над кратером действительно царил почти полный штиль. Но промахнись драккар на сто километров в любую сторону – он был бы тут же выброшен в вихревую зону тайфуна, начинавшуюся над склонами вулкана, состоящего из твердого водорода.

Земные ученые давно разгадали тайну тайфуна: вихрь водородно-гелиевой атмосферы был рожден выдавленным из недр нептунианского ядра «фурункулом» из кристаллически твердого водорода, со склонов которого били гигантские фонтаны молекулярного водорода. Конус вулкана вырос до высоты в тысячу километров, а дальше наступило равновесие: испарялось ровно столько водорода, насколько успевала выдавливаться твердая водородная «магма», и процесс испарения, вернее, фазового превращения твердого водорода в газообразный, поддерживал вихрь тайфуна. Ромашин, как и его спутники, знал механизм работы Большого темного пятна, но вблизи видел его впервые. Зрелище впечатляло.

– Жуть! – искренне сказал он. – Наверное, это самый большой вулкан в Системе, хотя и весьма странный. Почему не дымит центральный кратер?

– В кратере – озеро жидкого водорода, – отозвался инк. – Но это не самый большой вулкан Системы, на Юпитере в центре Большого красного пятна – явления полностью идентичны – вулкан на тысячу километров выше и втрое шире.

– Послушайте-ка, – предложил пилот, включая внешние звукоприемники.

Волны гула, басовитые вибрирующие отголоски, взвизги и густой рокот заполнили рубку драккара. Гигантские силы рождали и соответствующие стихии звуки, человеку здесь нечего было делать. Пилот подождал немного и убрал громкость. «Индевор» продолжал опускаться в кратер, заполненный жидким, как ртуть, голубым свечением. Когда до поверхности этого колоссального озера, по которому ходили волны, собираясь в удивительные интерференционные картины, оставалось около сотни километров, пилот остановил шлюп.

– Ну и где же ваш орилоун, коллеги? В поле зрения только океан водорода и свистопляска газовых и пылевых струй вокруг.

– Может быть, на дне озера? – предположил Ромашин.

– Глубина этого озера около полутора сотен километров, нырять туда я не стану.

– Нет, он должен находиться где-то на уровне испарения, – возразил Железовский, – иначе из орилоуна на Земле ударил бы фонтан жидкого водорода, а не газообразного.

– Плюс аммиак, плюс метан, гелий, инертные газы и силикатная пыль.

– Но орилоуны обычно устанавливались на твердых грунтах, а не подвешивались в атмосфере. Может, его забрал маатанский транспорт?

– Тогда прекратился бы и поток газа на Землю.

– Мистика какая-то! Или… вполне вероятно, что мы ошиблись в расчетах и орилоун стоит в другом месте.

– Вы хотели сказать – я ошибся, – ровным голосом произнес математик. – Допускаю, хотя и не верю. И все же давайте поищем его в пределах кратера, больше ему быть негде, на склонах вулкана он стоять не может, слишком огромные силы высвобождаются там.

Пилот молча тронул шлюп с места. До тех пор пока позволяли запасы энергии, он в действия пассажиров вмешиваться не желал.

Они нашли орилоуна, совершив семь витков по разворачивающейся спирали вокруг центра кратера, когда в их распоряжении оставались считаные минуты. Никто из них сначала даже не понял, что выросло перед видеокамерами из стены туманной голубизны. Это была странная кружевная тень, напоминающая паутину с толстыми узлами соединений. Однако «паутина» вскоре превратилась в десятикилометровую объемную конструкцию, похожую то ли на соты, то ли на крупнопористую каменную плиту. О «храме» речь не шла, этот орилоун давно превратился в «скелет», да и освещение, не дающее теней, скрадывало его цвет, размеры и форму. И все же это был Хранитель Пути, выращенный на Нептуне Вершителями с неизвестной целью.