– Теперь посох... Его надо... сжечь... Только сжечь... Сначала – посох... Потом все... это...

Кто с ним говорит? Зеркало?! Не может быть! Какой измученный голос!

– Не мешкай... Нужно успеть... пока... Гридэтара еще жив... Начни с посоха...

2896 год от В.И. 7-й день месяца Звездного Вихря. АРЦИЯ. МУНТ

Вызванный к королю глава Красной Палаты Камилл Дюбар стоически выдержал упреки Его Величества и покаянно развел руками.

– Мы без сомнения виноваты, хотя все меры предосторожности были приняты. Я не представляю, как Рафаэль Кэрна смог проникнуть в храм, и почему его никто, кроме Его Величества, не заметил.

Никто? Может быть, ему показалось? Он боится этой встречи и ждет ее, а тут еще долгая дорога под ярким зимним солнцем, слепящий снег, напряжение, неудачные сапоги. Нет, не мог мириец открыто стоять в самом проходе да еще с живой бабочкой на плече. Его Величество непроизвольно почесал шелушившуюся ладонь.

– Дюбар, что вы можете сказать про Кэрну и прочих преступников, связанных с узурпатором?

– Кэрну, – сокрушенно признал глава тайного сыска, – за последний год видели неоднократно в самых разных местах. Как правило, он ходит один, не считая нужным скрываться. Дважды мирийца встречали со странного вида молодым человеком, и один раз с ним разговаривал некто неопределенного возраста с седыми волосами и голубыми глазами, по виду нобиль. Никаких следов атэва и монаха-эрастианца найти не удалось. Все попытки задержать маркиза Гаэтано...

– Он не маркиз! – перебил король.

– Все попытки задержать Кэрну и его сообщников ни к чему не привели, они всякий раз умудрялись скрыться. Восемь лучших прознатчиков пропали без вести, еще пятерых нашли мертвыми. Седой был замечен в таверне «Щедрый нобиль» в начале лета. Когда он выходил, его попробовали взять, но он ушел, убив четверых. Те, кто при этом присутствовали, утверждают, что подобной ловкостью в обращении с оружием обладал только...

– Продолжай...

– Только Александр Тагэре, Ваше Величество, но это не мог быть он. Седой преступник прекрасно сложен и у него яркие голубые глаза, а Тагэре был сероглазым.

– Уверены ли вы, что мириец и его приятели не проникнут во дворец?

– Барон Эж ручается за надежность новой гвардии. Кроме того, к охране Вашего Величества и Его Высочества причастны циалианские рыцари, а это очень надежные стражи. Думаю, Рафаэль Кэрна понимает, что не может причинить вам реального вреда, и пытается испугать вас своей наглостью. Осмелюсь напомнить, что он – байланте, а байланте жизнью не дорожат.

– Зато я дорожу своей жизнью, – сорвался Тартю, но спохватился и степенно добавил:

– Наша жизнь нужна Арции.

– Мы понимаем, какая честь нам оказана. Все дворы, переулки и дома, прилегающие к дворцу, под нашим наблюдением. Барон Эж заверяет, что незаметным проникнуть в здание невозможно.

– С бароном мы поговорим. Что вы можете сказать о северных провинциях?

– Я бы не поручился за лояльность земель, лежащих за Аденой. Эти провинции верны Тагэре даже без Тагэре. Боюсь показаться дурным пророком, но север для короны может быть потерян. Им нельзя управлять, его можно лишь завоевать. Возможно, с помощью Эскоты и Тодора...

– Тодор – суеверный дикарь, он отверг мое предложение из-за глупых слухов, связанных с гибелью Жися. Эскотцы сами не знают, чего хотят, а Лось и Лидда в союзе с недовольными.

– Я счастлив, что Его Величество узнал неприятные известия не от меня.

– Тогда мы готовы выслушать приятные, если таковые имеются.

Дюбар подобострастно улыбнулся и углубился в описание оргондской войны, ифранских интриг и арцийских сплетен. Тартю с трудом заставил себя выслушать, хотя в озере выплеснутой на него воды, несомненно, было несколько крупных рыбин. Увы, перед глазами короля стоял мирийский байланте с рыжей бабочкой на плече.

Король отпустил Дюбара и долго сидел, глядя на горящую свечу. Он не понимал Рафаэля и чем дальше, тем сильнее боялся. Кэрна, не стесняясь, ходит по городу, щеголяя стянутыми в хвост волосами, словно говоря: «Когда я захочу, я до тебя доберусь, где бы ты ни был!»

Нет, так невозможно! Он должен избавиться от Гаэтано, Анастазия втравила его в это дело, она должна помочь! Пусть отыщет этого мерзавца и забирает все, что хочет. Может, Камилл и прав и Кэрна его дразнит от бессилия, но ему мало, что его стерегут и стерегут надежно. Ему нужны головы Тагэре, Гаэтано, Трюэля, Мальвани, Марты, только тогда он уснет спокойно, только тогда его сын получит в наследство спокойную и сильную страну. Для того чтобы поднять Арцию, ему нужен мир и согласие, а без крови их не обрести.

Север придется раздавить. Жаль, чума так и осталась выдумкой, это был бы лучший выход. Придется платить дарнийцам, потому что арцийцы и даже эскотцы ненадежны. Нужно ударить до того, как начнется бунт, и начать с Эльты – это не город, а осиное гнездо! Клавдий должен призвать их к покаянию и смирению, в ответ они, несомненно, устроят что-то оскорбительное, а это повод для отлучения и Святого похода. Конклав тоже стоит денег, но миндальничать нельзя. Анхель это понимал, потому и стал великим, и ушел в мир иной под именем «Светлый».

Люди помнят силу и то, что им разрешают помнить. Его самого будут вспоминать как Пьера-Учредителя или, еще лучше, Пьера Справедливого, а именем Тагэре станут пугать детей. Именно так!

Нэо Рамиэрль

Избавленная от панциря Волчонка с наслаждением затрясла башкой, брызнув во все стороны искрами. Рамиэрль указал на валяющуюся на мраморных плитах палку со все еще мерцающим набалдашником.

– Сожги!

Эльф думал, что лльяма выдохнет струю огня, но та предпочла улечься на отвратительный предмет. Видимо, это было неприятно, потому что огневушка глухо заурчала, словно жалуясь.

– Это надо сжечь, Волчонка, – твердо сказал Рамиэрль. Тварешка вздохнула и крепче прижалась к полу – чувство долга, доставшееся порождению Бездны, сделало бы честь любому нобилю. Лльяма старалась изо всех сил, а Рамиэрль подбадривал ее взглядом. Старец продолжал кричать – проклятое зеркало все еще обедало. Голова раскалывалась от боли, легким не хватало воздуха, а надо было думать, решать, действовать... Кто же с ним заговорил? Не он ли открыл дорогу Волчонке, но как?

Победный вой лльямы возвестил о том, что приказ исполнен.

– Встань, – разрешил Рамиэрль и подошел взглянуть, что осталось от магического посоха. От него не осталось ничего. Мокрое место, если оно и было, высохло под пузом Волчонки. На белом мраморе темнело обгорелое пятно, и все! Ну и слава Звездному Лебедю.

– Умница!

Тварешка подскочила на всех четырех лапах и завертелась черно-красным жарким волчком.

– Уничтожь зеркало! Во имя Звезд... Ты можешь... Скорее!

Снова! Кто же тут? Уничтожить зеркало? Легко сказать. Нэо честно склонился над безумным творением Белого Старца, соображая, что с этим делать.