— Настя, он не поймёт. Они не поймут, — заявил Эдуард. — К чёрту, мы уже получили капсулы. Мы можем решить сами!

— Что не так с капсулами? — спросил я.

— Капсулы «Макара», — сказала Нетта. — Они предназначены для фикторов. Там твои ученики создали из детской мечты Дораму. Там твои боль и одиночество создали из вирпа меня.

— Это интерфейс воздействия на неориентированные топорогии, — добавила Сэкиль. — Я их программировара. Теперь, когда твои родитери законсири свой труд…

— Мои родители убиты.

— Поэтому их нисего не отврекаро.

— Пойдём, Настя, мы, в конце концов, не обязаны их спрашивать, — сказал Эдуард. — Надеюсь, Антон Спиридонович, однажды вы поймёте, что мы были правы.

***

— Давай, доська, — сказала Сэкиль.

— Степан, пора! — девочка обращалась куда-то в пространство, наверное, они с приятелем подключены к проекции.

Пол вздрогнул. Что-то гулко хлопнуло, зашумела вода.

— Как будто трубу прорвало, — сказал Иван.

— Натаса всё знает про трубы!

— Джиу, но зачем? — спросил жалобно Эдуард. — Ведь ты же наша! Ты была частью Дорамы! А здесь ты просто травмированный ребёнок — бросивший отец, вечно занятая мать, сдавшая тебя нам на передержку, как ненужного котика…

— Мои травмы — это и есть я. И я люблю свою мать.

— Боже мой! Джиу! Вот теперь я реально твоя фанатка! — заявила Клюся. — Распишешься на сиське?

Шум воды приближался.

— А как становятся Хозяевами? — спросил я нейку.

— Боль, которая никогда не уходит. Смерть, которая ничего не меняет. Страдание, которое никогда не заканчивается.

— Надеюсь, пить при этом диагнозе можно?

— Всё смеёшься, Аспид?

— Не плакать же.

***

В этот момент что-то случилось. Моя голова превратилась в фонтан огня и боли, непереносимого и прекрасного, бессмысленного и необходимого, окончательного и изначального, случившегося со мной, но без меня. А потом я умер, но это ничего не изменило. Только мир вокруг стал цветным.

Я уже и забыл, как он выглядит в цвете.

— Что случилось, пап? На тебе лица нет…

— Прозвучит странно, но я, кажется, застрелился.

— Эх, Кэп-сама, — сказала грустно Сэкиль, — сто зе ты так?

— Ну что, Сумерла, теперь я готов?

— Зачем тебе это, Аспид? Ты же человек Кобольда.

— Знаешь, нейка, я ничей человек. Кобольд, Дорама, государство, человечество — им нужно всё и плевать на цену, потому что заплатят другие. А мне нужны просто мои ребята. Те, что в капсулах, те, что в «Макаре», и те, что однажды окажутся в нём, потому что идти больше некуда. Кто их защитит, если не старый, злой, больной, сумасшедший Аспид? И мне не плевать на цену, потому что я готов заплатить только собой.

— Я с тобой, — взялась за мой локоть восхитительно материальная Нетта. — Хозяину обязательно нужна нейка.

— Вот у вас манера нежить плодить, — вздохнула Сумерла. — Нешто обычных людей мало?

— Эй, — сказала Клюся, — всё это очень увлекательно. Но ещё немного, и мы тут просто потонем.

— Выход там, — махнула рукой Сумерла, — а мне пора. Сегодня двери керсты откроются, и мы с Балием уйдём вместе.

— Можно, я останусь, матушка Сумерла? — спросила Фигля.

— Решилась, заложное дитя?

— Да, матушка Сумерла. Я и ненужная, и ничья, и не живая, и не мёртвая. Кому, как не мне, на Калиновом мосту сидеть, над рекой Смородиной ногами болтать? Нельзя месту пусту быть, заведётся дрянь какая.

— С этим к нему теперь, — показала на меня нейка. — А мне пора.

Эпилог

Everybody has won, and all must have prizes.

Lewis Carroll. Alice in Wonderland

— Отец!

— Я этот человек.

— Дальше тянуть нельзя!

— Настя, может, вы как-нибудь сами?

— Чёрта с два! Решение должен принять ты. Все ждут. Ты что, не понимаешь, как это важно?

— Дочь моя!

— Я эта женщина.

— Вот именно сегодня надо всё решить?

— Я, как орёл к Прометею, каждый день прилетаю и клюю тебе мозг.

— Орёл клевал печень.

— В твоей слишком много виски. Итак, тебе не надоело?

— Надоело.

— А уж мне как надоело! Так может, ты уже примешь решение? Нетта, ну хоть ты скажи ему!

— Антон, она права. Время игнорирования истекло.

Нетта подошла сзади, обняла меня, скрестив руки на животе и положив подбородок на плечо. Сердце моё дало сбой и заколотилось быстрее. До сих не могу привыкнуть.

— Ладно, вы повергли мою неспособность принять неизбежное. Я выберу.

— Нетта, спасибо! — воскликнула Настя. — Ты почти превратила моего отца в человека. Как в кино — «Красавица и Чудовище», второй сезон, версия Тима Бёртона. Итак, отец, внимательно слушай и не говори, что не слышал. Воспитанники скинулись карманными деньгами, вышло немного, но Клюся добавила. Выпускники собрали побольше, им Кобальт выплатил, наконец, компенсацию, теперь они могут до конца дней своих плевать в потолок, и благодарны тебе, что не в крышку капсулы. Антонина хотела внести в общий котёл какую-то сумасшедшую сумму, она на тебя после возвращения Виталика чуть не молится. Еле отговорили.

— Молодцы!

— Не отвлекайся. Городская