— Позже поем. Ты сам как? Пропал куда то. Джейми состроилгримасу.

— Шэрон меня оставила после уроков. Я улыбнулась.

— Что ты натворил?

— Ничего. Я вообще ни при чем. — Он несколько перестарался,пытаясь придать лицу невинное выражение, и быстро сменил тему. — Представляешь?За обедом Джа ред заявил, что несправедливо выгонять тебя из комнаты, к которойты привыкла. Сказал, что гостеприимные хозяева так не поступают и что ты должнавернуться обратно! Разве не здорово? Я его спросил, можно ли тебя позвать прямосейчас, а он подсказал мне, где тебя найти.

— Кто бы сомневался, — пробормотал Иен.

— Анни, ну что? Мы снова будем соседями по комнате!

— Погоди, Джейми, а Джаред куда денется?

— Постой ка, дай угадаю, — перебил Иен. — Джаред сказал, чтов комнате найдется место вам троим. Я прав?

— Да. Откуда ты знаешь?

— Да так, угадал.

— Здорово, да, Анни? Все будет как раньше.

По сердцу словно бритвой полоснуло — резкая, незамутненнаяболь, которую не сравнить с ударом или разрывом.

Джейми с тревогой изучал мое искаженное мукой лицо.

— Ой, нет. Я имел в виду… и тебя тоже. Будет классно. Мывчетвером, да?

Я попыталась рассмеяться сквозь боль; от смеха стало легче.

Иен сжал мне руку.

— Вчетвером, — промямлила я. — Замечательно. Джейми ползкомпробрался мимо Иена и обнял меня за шею.

— Ну не сердись, не надо!

— За меня не волнуйся.

— Ты же знаешь, я тоже тебя люблю.

До чего острые, пронзительные чувства на этой планете!Джейми никогда не говорил мне этих слов. По телу вдруг разлилось тепло.

«Острые», — согласилась Мелани, морщась от боли.

— Ты вернешься? — упрашивал Джейми, прильнув к моему плечу.Я не знала, что ответить.

— Чего хочет Мелани? — спросил он.

— Она хочет жить с тобой, — прошептала я. Мне не нужно былоу нее спрашивать, я и так знала.

— А чего хочешь ты?

— Ты хочешь, чтобы я жила с тобой?

— Ты же знаешь, что хочу. Анни, ну пожалуйста…

— Если тебе того хочется, Джейми… — замялась я. — Ладно.

— Ура! — гаркнул Джейми мне в ухо. — Класс! Пойду скажуДжареду! И поесть принесу… — Он вскочил на ноги, матрас спружинил.

— Спасибо.

— Ты что то хотел, Иен?

— Ага. Передай Джареду, что у него нет ни стыда ни совести.

— А?

— Не бери в голову. Принеси Анни что нибудь поесть.

— Конечно. И еще попрошу у Уэса кровать. Кайл сюда вернется,и все будет как надо!

— Отлично, — сказал Иен. Даже не видя его лица, я знала, чтоон закатил глаза.

— Отлично, — прошептала я, и снова почувствовала остриебритвы.

— Отлично, — пробурчала я про себя. — Просто отлично.

Иен увязался со мной на обед, широкая улыбка приклеилась кего лицу. Пытается меня развеселить… опять.

«По моему, в последнее время ты перебарщиваешь с сарказмом»,— заявила Мелани.

«Буду иметь в виду».

Всю неделю Мелани почти не подавала голос. Ни ее, ни менясейчас нельзя было назвать душой компании — мы избегали общения даже друг сдругом.

— Привет, Анни! — Иен запрыгнул на стойку рядом со мной. Вруке он держал еще дымящуюся тарелку томатного супа. Моя, полупустая, остываларядом. Я теребила в руках булочку, отрывая от нее по маленькому кусочку.

Я не ответила.

— Ой, да ладно тебе. — Он положил руку мне на колено. Мелвяло запротестовала. Она уже привыкла к таким вещам и давно подрастратилапрежний пыл. — Сегодня они вернутся. До заката, вот увидишь.

— Ты говорил это три дня назад, и два дня назад, и вчера.

— У меня хорошее предчувствие, а ты вот хандришь, какчеловек, — поддел он.

— И вовсе я не хандрю… — Я просто не находила себе места изза беспокойства, поэтому ни на что другое сил не оставалось.

— Джейми не в первый раз участвует в вылазке.

— Разумеется, мне от этого намно о ого легче. — И сновасарказм. Мелани права: я слишком им злоупотребляла.

— С ним Джаред, Джефри и Труди. А Кайл здесь. — Иензасмеялся. — Так что с ними точно ничего не случится.

— Я не хочу об этом говорить.

— Ладно. — Он переключился на еду, оставив меня наедине смоими переживаниями.

Милый Иен! Он всегда старался мне угодить, предугадывал моижелания. А сейчас мы оба понятия не имели, чего мне хочется. Я не хотела лишьодного — отвлечься от дурных мыслей. А Иен неустанно добивался именно этого.

Прошел месяц с тех пор, как я переехала в комнату Джареда иДжейми. Первые три недели мы жили вчетвером: Джаред спал на матрасе в изголовьенашей с Джей ми кровати. Я привыкла к их сопению, и теперь мне было непростоспать одной, в пустой комнате.

Только вот просыпаться каждое утро рядом с Джаре дом я так ине привыкла: он желал мне доброго утра, а я отвечала не сразу. Он тожечувствовал себя не в своей тарелке, но неизменно был вежлив. Мы оба были оченьвежливы.

Наш утренний разговор выглядел примерно так: «Доброе утро,Анни, как спалось?» — «Спасибо, хорошо. А тебе?» — «Прекрасно. А… как Мел?». —«У нее все нормально, спасибо».

Постоянное приподнятое настроение Джейми и его счастливаяболтовня снимали напряжение, которое постоянно грозило вылиться в нечтобольшее. Джейми часто говорил о Мелани — да и с Мелани, и в конце концов дажеДжаред перестал напрягаться, когда при нем упоминали ее имя. С каждым днем япотихоньку расцветала, жизнь налаживалась. Наверное, мы были счастливы — и Мелани, и я.

А потом, неделю назад, Джаред ушел в короткую вылазку — восновном за новым сельхозинвентарем — и взял с собой Джейми.

— Устала? — спросил Иен.

Я вдруг поняла, что тру глаза.