из них наносил череду яростных ударов в сторону другого. Было заметно, как тяжело давалась Тому защита от ударов Хеймдалля. Его слабое состояние все ещё сохранялось и не давало ему шанса одержать победу в этом противостоянии. Когда Хеймдалль стал нападать на Тома слишком яростно, я наконец-то смогла найти в себе силы встать на ноги. Я понимала, что мне срочно нужно было что-то сделать, чтоб помочь Тому в этом противостоянии. Ко мне подбежала мать с бешено бегающими глазами.

— Ты в порядке?

— Да, мам, я в норме. Нам надо помочь Тому. Он слишком слаб, чтоб выиграть в этом неравном сражении

— Я слишком слаба и Хеймдалль забрал у нас слишком много сил. На их восстановление нужно время.

— Но у меня сил хватит — мои глаза заискрились, а из рук вновь вырвался очередной поток молний — Я не дам ему навредить тебе или Тому.

— В таком случае возьми это — мать буквально из воздуха материализовала уже знакомый мне клинок и протянула его мне — Он поможет тебе в этой битве.

— Это же твое оружие — я смотрела на блестящую поверхность клинка огромными глазами — Ты им сразила сотни и тысячи воинов и он твой по праву.

— Он мой, а значит, по праву он должен принадлежать тебе, как моей наследнице. Возьми его и пользуйся его мощью достойно. Оливия Вильямс, ты, как никто, достойна использовать мощь клинка короля Хогни. Дейнслиф твой.

Я взялась за рукоять меча дрожащими руками. Впервые на моей памяти мать смотрела на меня взглядом полного гордости и поддержки. На ее лице можно было безмолвно прочитать, что впервые за мою жизнь мать видела во мне состоявшегося человека и равную себе. На мое удивление клинок оказался легким на вес и довольно маневренным на движения. Его поверхность скользила по воздуху, словно нож по подтаявшему маслу. Я встала на ноги и тут же направила клинок в сторону Хеймдалля. К этому времени он довольно сильно покалечил Тома, нанося ему довольно жестокие увечья. Увидев разбитое лицо Тома и его полуживое состояние, я вновь почувствовала неконтролируемую ярость. Собрав все свои силы, я сделала сложный выпад в сторону Хеймдалля, выбив его оружие из рук. Меч Хеймдалля с громким звоном упал на пол, оставив воителя в безоружном состоянии. Мое дыхание участилось, а по телу бегали волны дрожи. Я вновь сделала удар в сторону воителя, откинув его тело в сторону. Когда тело Хеймдалля упало, я одним мощным прыжком оказалась около него и мощным ударом ноги ударила ногой в грудь мужчины. Воин резко закричал, а его лицо исказила болевая гримаса. Я не знаю, откуда у меня взялась эта жестокость. Меня накрыло неконтролируемое чувство злости и я была одержима одной идеей — убить своего противника любой ценой. Когда я нанесла очередной удар, а затем мощным потоком силы дезориентировала своего противника, я занесла клинок матери над головой воителя. В этот момент я услышала голос Тома, который прозвучал глухим звуком где-то в стороне.

— Лив, стой! Ты не убийца и ты не должна этого делать.

— Он хотел убить тебя и маму. Он хотел уничтожить Локи и избавиться от меня. И он угрожал моим близким, чего я никогда не пойму. Так скажи, почему я не должна его убить?

— Потому что ты не убийца. Ты человек с сильными моральными ориентирами, который не убивает, а помогает потерянным душам. Этим действием ты изменишься окончательно и бесповоротно, чего я не хочу допустить. Ты должна сохранить в себе этот свет и быть самой собой.

— Он не отступит от своей цели уничтожить всех нас. Я должна покончить с ним, защитив себя и дорогих мне людей.

— Ты способна все это сделать никого не убивая. Лив, ты другая и никогда не должна менять своих принципов. Я верю, что ты лучше всех нас из-за своего земного детства. Ричард воспитал в тебе не война, а лидера и сильного духом человека. Этим ты явно выигрываешь у меня и у твоей матери. Поэтому я прошу тебя, будь верна себе и своему сердцу и не нарушь заветы Ричарда и его наследие.

Слова Тома парализовали меня. «Будь верна себе. Разве не этот совет мне давал профессор со времён нашего первого знакомства. Эти слова мне говорил отец, когда я испытывала сомнения в своих решениях. И эти слова он мне говорил, когда я боялась идти учиться психиатрии». Воспоминание об отце отрезвило меня и заглушило накрывшую меня ярость. Я мгновенно остановилась, а меч в моих руках завис над фигурой Хеймдалля.

— Я не убийца. Я обещала спасать жизни людей и их души, но никак не лишать жизни других. Я тебя пощажу, но ты больше никогда не посмеешь напасть или приблизиться к кому-то из моих близких. Это касается всей моей семьи, меня, а также всех моих мидгарских друзей. Также, ты никогда не тронешь Хель и ее королевство. Если ты нарушишь мой завет, то я лично приду за тобой и позволю себе переступить через все свои принципы — я демонстративно отвернулась от война и направилась к сидевшим недалеко Тому и матери — Как вы?

— В порядке — Том тихо шептал, при этом изображая мягкую улыбку на лице — Я горжусь тобою. По правде говоря, я бы так не смог.

— Как ты сам заметил, я немного другого мышления, чем всесильные Боги Асгарда — я улыбнулась мягкой и искренней улыбкой — А теперь давайте вернёмся домой. Не хотелось бы устроить внеочередную семейную встречу.

— Согласна. Мы можем сразу переместится в Мидгард? — глаза матери были до невозможного большие и смотрели на меня как-то по новому.

— Можем, но сначала нам надо выйти за пределы дворца и подхватить ещё одного пассажира на рейс Асгард — Лос-Анджелес — я засмеялась, ещё раз посмотрев на фигуру полуживого война — А что будем делать с ним?

— Оставим его Одину. Он позорно проиграл в битве, что теперь будет тяготить его — Том злорадно усмехнулся — Рано или поздно, но отец узнает о твоих деяниях, Хеймдалль. И в этот момент я не завидую тебе и твоей участи.

Я помогла Тому встать на ноги и вместе с матерью мы направились в сторону выхода. Страж, что охранял темницу, не издал ни звука, покорно стоя на своём прежнем месте. Мы вышли на улицу, когда солнце уже практически исчезло из поля зрения. Закат был невообразимо прекрасен. Золотистые крыши зданий отражали последние огненные лучи заходящего за