— Где спит малышка Джесс?

— В комнате Анны. Места хватает. Анна временно переехала в комнату Филлис.

— Какие у тебя планы насчет сестры?

— Думаю, надо навестить мисс Катто и поговорить с ней: нельзя ли устроить Джесс в школу «Святой Урсулы».

— Да почему же нет, дорогая, конечно, можно! Удивительно, как все в жизни повторяется. Боже, о чем я только думаю! Я же не сказала тебе об Афине. Она ждет ребенка, второго. Срок — весной, кажется. Вот радость-то! Словами не выразить, как мы скучали, когда они уехали. Без ребенка в доме стало совершенно пусто…

Не успела она произнести эти слова, как со стороны кухни послышался пронзительный голос Натаниеля Маджа — мальчик ожесточенно пререкался со своей матерью.

— Не хочу снимать!

— Надо. Они грязные.

— Нет, не грязные!

— Не нет, а да. Ты весь пол в кухне заляпал. Иди-ка сюда…

— Нет!..

— Нат!..

Раздался вопль. Как видно, Лавди схватила непослушного сыночка и силой стаскивала с него обувь.

— О Боже… — чуть слышно пробормотала Диана.

Через несколько секунд дверь распахнулась, и ее внук влетел в комнату. Его щеки горели от негодования, губы дрожали.

— Что случилось? — спросила Диана, и Нат поведал ей без обиняков.

— Мама сняла с меня сапоги! Новые, красные! А я хотел, чтобы вы посмотрели!

Диана сделала попытку успокоить ребенка.

— Мы посмотрим в другой раз, — сказала она ласково.

— Но я хочу, чтобы вы посмотрели сейчас!

Джудит поднялась с дивана, и в тот же миг в дверях появилась Лавди. Внешне она ничуть не изменилась — все та же девчонка-сорвиголова, — и никак нельзя было подумать, что она — мать этого неукротимого трехлетнего ребенка. На ней были брюки, старый пуловер и красные носки, голова по-прежнему в темных кудряшках, упругих и блестящих.

Какое-то мгновение они обе просто стояли, глядя друг на друга и улыбаясь. Потом Лавди заговорила:

— А-а, вот кто к нам пожаловал! Ну, рада тебя видеть.

Они сошлись посредине комнаты, обнялись и небрежно чмокнули друг друга — так они и раньше всегда целовались.

— Простите за небольшое опоздание, просто… Нат, перестань тыкать пальцем Пеко в глаза! Ты же знаешь, что этого делать нельзя.

Мальчик бросил на мать свирепый взгляд, его карие глаза горели такой дерзостью и неповиновением, что Джудит невольно рассмеялась.

— Похоже, нашелся-таки тебе достойный противник.

— Это просто горе, а не ребенок!

— Папа говорит, что я маленький шельмец, — сообщил Нат всем присутствующим. Тут он заметил Джесс и не мигая уставился на нее. Джесс глядела на него с интересом.

— Привет, — сказала она.

— Ты кто?

— Я Джесс.

— Что ты здесь делаешь?

— Я пришла на чай.

— Мы принесли шоколадное печенье — у мамы в сумке.

— Дашь мне попробовать? Нат подумал и сказал:

— Нет, я сам все съем.

Затем он вскарабкался на диван и начал на нем прыгать. Тут пришла Мэри — сказать, что чай на столе, — и спасла положение. Она сцапала Натаниеля прямо в полете, посреди очередного прыжка, и, не обращая внимания на его истошные вопли (хотелось надеяться, радостные), унесла мальчишку в направлении столовой.

— Только она может с ним сладить, — сказала Лавди с какой-то горькой гордостью.

— А Уолтер?

— Уолтер! Да он сам похлеще будет! Ну, мама, идем есть? Они двинулись в столовую; последним вышел полковник, задержавшийся, чтобы поставить решетку перед камином.

На столе их ждали незабываемые лакомства детства: бутерброды с джемом и круглый кекс с цукатами и орехами, а также шоколадное печенье, которое принесла Лавди.

Теперешний стол был намного меньше того, который Джудит помнила по прежним временам: откидные доски были сняты и убраны, и то, что осталось, выглядело до странности маленьким и жалким посреди огромной парадной комнаты. Исчезла тяжелая белая камчатная скатерть — теперь стол покрывала скромная, но практичная льняная в сине-белую клеточку.

Поскольку это было чаепитие «для детей», Мэри села на одном конце стола, чтобы распоряжаться большим коричневым заварочным чайником (Джудит помнила, что все традиционное столовое серебро было убрано в начале войны), а рядом, на высоком детском стульчике, посадили Ната. Он не хотел сидеть на этом стульчике — всякий раз, как его туда сажали, сползал на пол — и присмирел только, когда Мэри шлепнула его.

Полковник сел напротив Мэри, на другом конце стола, а по левую руку от него устроилась Джесс.

— Тебе бутерброд с джемом или с «Мармитом»? — ласково спросил полковник.

Джесс попросила бутерброд с джемом, а Нат заколошматил ложкой по столу, требуя шоколадного печенья — «и поскорее».

Наконец его утихомирили, дав ему бутерброд с «Мармитом», и можно было продолжить беседу. Мэри разлила чай, все получили свои чашки. Диана обратилась к Джесс:

— Джесс, ты должна рассказать нам, что вы с Джудит запланировали на ближайшее будущее. Все развлечения и удовольствия. Чего ты ждешь больше всего?

Почувствовав на себе взгляды всех присутствующих, Джесс растерялась.

— Я не знаю…

Она бросила умоляющий взгляд на сестру, сидевшую на противоположной стороне стола.

— Как насчет велосипеда? — подсказала Джудит.

— Ах, да. Мы собираемся купить мне велосипед.

— Как бы вам не пришлось удовольствоваться подержанным, — предупредила Диана. — Новые очень трудно достать. Как и машины. Сейчас новую машину не купишь, а подержанная стоит столько же, сколько новая… А что еще? Вы не хотите съездить в Пенмаррон, посмотреть на свой старый дом?

— Мы думали как-нибудь прокатиться туда на поезде. И в Порткеррис тоже.

— Прекрасная мысль!

— В сам дом мы попасть не сможем — там живут другие люди… — Все внимательно слушали Джесс, и внезапный приступ стеснительности прошел у нее сам собой, — так что просто поглядим. И еще навестим миссис…

Но имя она забыла и снова повернулась к сестре.

— Миссис Берри, — напомнила Джудит, — Которая работает в пенмарронском магазине. Она любила угощать тебя леденцами. Можно еще проведать мистера Уиллиса на переправе. Он был, правда, моим другом. Сомневаюсь, что он когда-нибудь встречался с Джесс.

— Тебе понравится Порткеррис, Джесс, — сказал полковник. — Город лодок, художников и причудливых маленьких улочек.