плечами, сбрасывая мантию. Обвивающие его нити-паутины хлынули в стороны, освобождая великое из малого, и силуэт тенью вознесся до самого свода. Арен-Тану показалось, что он услышал вздох облегчения, будто бессмертной сущности было тесно в занимаемой ею оболочке.

– А как же… – инквизитор покосился на часть косы на камне.

– Пусть тут полежит. Надоело таскаться. Пройдусь по звездным дорогам налегке. Ах, да, твое наказание, сын. Ты должен обязательно быть на свадьбе.

Цирк с конями

Конь первый, правый

Эфарель, уже почти восстановившийся, но еще не рискующий снимать маску, притащился во время завтрака, щенячьими глазами заглядывал в мои, отчего кусок в горло не лез. Я велела убрать со стола и подать чай, убежала переодеться, а когда вернулась, застала дивного с чашкой в руке.

– Прелесть моя, – потягивая напиток пел Альвине, – брось этого мрачного типа в его мрачном отделении, полном мрачных сотрудников и мрачных скучных дел, давай поедем в Сир-Ирен, поваляемся на солнышке, отдохнешь, восстановишь душевное равновесие и цвет лица…

– Если вы сейчас же не прекратите, Эфарель, – раздался у входа в столовую голос, от которого моя кожа мгновенно покрылась пупырышками, – я тоже в вас чем-нибудь брошу, с летальным исходом, и ваш цвет лица уже ничего не исправит.

– Не будьте снобом, Холин, я просто как друг приглашаю свою бывшую невесту в приятное место.

Уверена, что Альвине прекрасно слышал, что Мар пришел и специально все это говорил, чтоб его позлить.

– Готова? Опаздываем.

Я закатила глаза и сделала несколько глотков из своей чашки, заботливо наполненной эльфом. Кухарка заварила тот самый чай, как делала всегда, когда я оставалась ночевать в доме. Я планировала перебраться сюда окончательно, но пока что в маленькой квартирке мне… нам было куда удобнее. Просто от представительства конгрегации, где меня вчера почти до ночи всячески измеряли, пытались квалифицировать и вписать мое потенциально двуликое возрождающееся “я” в имеющиеся в настоящий момент рамки и критерии, до дома было ближе. Вот я и осталась ночевать здесь, поленившись тащится в Восточный.

Эфарель приканчивал вторую чашку.

– Невероятно вкусный чай. Так… бодрит! Что это за травы? – сказал он, восторженно сияя глазами и прочим всяким. И “сияя” – это не метафора. Вокруг зрачков наливался золотом ободок, волосы сверкали, за рукой подносящей чашку ко рту тянулся опалесцирующий, тающий в воздухе след, как пыльца за пролетающей светлой феей.

Я принялась перечислять по памяти и на слове “лимонник” Альвине чуточку побледнел и попросил рвотное, но кажется, было поздно.

– Меня от лимонника тааак плющит! – заявил он и показал как, распластавшись на столе лицом в скатерть и свесив руки по краям. И продолжал что-то говорить, сверкая радугой во всю голову, но что – было непонятно.

Мы с Маром переглянулись и хором сказали:

– Целителя?

– Будет быстрее самим его туда отвезти, – скривился Холин, понимая, что теперь нужно как-то уговорить это невменяемое нечто встать и дойти до магмобиля.

– Давай ты, – почему-то шепотом предложил некромант. – Он за тобой куда угодно пойдет, хоть в бездну, хоть к целителю.

– Э… Альвине?

– Да, моя радость! – тут же прервал свой монолог эльф, вскочил, опрокинул стул, запутался в ногах и ножках, ухватился за стол, скатерть поползла, чашка опрокинулась, он бросился ее ловить, поймал, вылил на себя остатки чая, сказал: “Ой!”, замер и уставился сведенными к переносице глазами непонятно куда, потом вдруг резво развернулся и бросился к открытому окну, возле которого с жужжанием зависла стрекоза.

– Лови! – выкрикнула я и успела повиснуть у него на плечах.

Вы пробовали когда-нибудь остановить набравшего разгон ящерка? Поверьте, это куда проще, чем остановить невменяемого эльфа.

В результате мытарств, уговоров и ухищрений (мы боялись магичить, не зная, к чему это приведет) Эфареля удалось запихать в магмобиль и отвезти в Дом исцелений. Феечка в регистратуре всплеснула руками и быстренько организовала нам прием вне очереди. Мы в шесть рук – две целительские и четыре наши с Холином – запихали эльфа в медскан. Помощница целителя велела ждать в коридоре. Мы ждали, пока Марек вдруг не вспомнил, что ему нужно в Центральное..

– Набери, как выпустят, или сама едь в отделение, если он будет в адеквате.

И свалил. Я ждала. Потом на минуточку отлучилась в туалет, а когда вернулась, застала в коридоре помощницу целителя с растерянным видом.

– Нну? – вопросила я, уже не ожидая ничего хорошего.

– Я вернулась за рецептом, попросила его здесь посидеть…

Я ломанулась ко входу в медцентр через грань, наплевав на приличия и магические ограничения для общественных мест, но там, конечно же, никого похожего на Альвине не было.

Позвонила Холину, покаялась, быстренько отключилась, чтоб не слышать, как он матерится, и отправилась в отделение.

Эфареля искала куча народа, а нашел Кас На следующее утро, когда вернулся домой с ночного дежурства. Сладко спящим в постели своей сестры и с ней же в обнимку.

Конь второй, левый

Рано утром истошный женский вопль потряс 1-ое Восточное так, что вздрогнули все стекла во всех окнах без исключения. И что странно, вопль не был моим. Я вздернула голову со столешницы, на которой спокойно досыпала последние часы ночной смены, как дверь распахнулась, шваркнув по стене с такой силой, что стеллаж за мной дернулся и поехал. Перехватить его я уже не успевала, поэтому лишь обреченно вздохнула, слушая как там, за спиной, хрустит, сыплется и раскатывается все то, что на нем лежало. Передо мной стояла всклокоченная, с безумным взглядом Лисия. Ее вновь взяли к нам на работу возится с бумажками, потому что Мар почти все время пропадал в Центральном, оправдывая вечную неуловимость и эфемерность комиссаров нашего отделения.

– Что? – спокойно поинтересовалась я, потому что где-то прочитала, что с неврастениками, невменяемыми и сумасшедшими надо говорить уверенно, спокойно и, желательно, соблюдая социальную дистанцию в полтора метра..

С дистанцей не сложилось. Лисия уперлась в столешницу и дрожащей рукой показала мне тест на беременность с малиновым индикатором. Вот интересно, мне тайком на дверь приколотили табличку: “Скорая психологическая помощь для секретарей”?

– Кто? – снизошла я.

Она закусила губу, сделавшись совсем несчастной, и пожала плечами.

– Сколько?

Она покосилась на тест и проблеяла:

– Две недели.

– Ведьмы в роду были? – усиленно, но безуспешно пытаясь удержать рот от расползания к ушам, спросила я.

– Мама, –