Доводы в пользу активного познания у шимпанзе

Какой из этих подходов к социальному познанию лучше всего согласуется с нашими современными знаниями о нечеловеческих животных? По инициативе Деннетта (1978) большая часть теоретических разработок в области социального познания сосредоточена на тестах на ложные убеждения, которые считаются стандартным экспериментальным дизайном для оценки социального познания у детей (Wimmer and Perner 1983; Baron-Cohen et al. 1985; Leslie and Frith 1988; Onishi and Baillargeon 2005; Senju et al. 2011).

Колл и Томаселло (Call and Tomasello, 1999) предложили человекообразным обезьянам (в том числе пяти шимпанзе) невербальную задачу на ложное убеждение. В эксперименте участвовали два человека (прячущийся [H] и общающийся [C]) и одна обезьяна. Между Н и обезьяной были поставлены две коробки, в одной из которых находилась еда. С мог видеть, в какую коробку положили еду, а обезьяна - нет. Обезьяна видела, как С положила еду в коробку, отошла и повернулась спиной к Н и обезьяне, в то время как Н меняла местоположение еды. Переключение было очевидно для обезьяны, но обезьяна все равно не знала, в какой коробке находится еда. Когда С вернулась, она поместила маркер (заранее обученный сигнал обезьяне о том, где находится еда) на коробку, в которой первоначально (но уже не) находилась еда. Ни одна из обезьян не смогла выбрать правильную коробку с едой, когда впоследствии им были представлены обе коробки, что говорит о том, что они не смогли распознать ложное убеждение С. Колл и Томаселло пришли к выводу, что у обезьян не было теории разума. Однако они осторожно отметили, что обезьяны все же обладают сложными когнитивными и социальными способностями и взаимодействуют друг с другом разумными способами.

В качестве альтернативы задаче на ложное убеждение Томаселло и др. (2003), следуя примеру Харе и др. (2000), использовали эксперименты с пищевой конкуренцией для оценки социального познания у шимпанзе. В оригинальном эксперименте Hare et al. (2000) поместили подчиненного шимпанзе и доминантного шимпанзе в отдельные комнаты, которые были связаны общим пространством. В общем пространстве в поле зрения обоих шимпанзе был помещен пищевой объект, а дополнительный корм был помещен за барьером, который не позволял доминирующему шимпанзе видеть его. Подчиненные шимпанзе подходили к последней еде, которая не была видна доминирующим шимпанзе - даже когда подчиненным было разрешено войти в общее пространство первыми. Томаселло и др. анализируют это поведение следующим образом: "Шимпанзе действительно знают кое-что о содержании того, что видят другие, и, по крайней мере в некоторых ситуациях, о том, как это регулирует их поведение" (155). Затем они описывают шимпанзе как обладающих "социально-когнитивной схемой, позволяющей им опускаться немного ниже поверхности и различать что-то об интенциональной структуре поведения и о том, как восприятие влияет на него" (156) - но (в соответствии с результатами Call и Tomasello 1999) не как обладающих полноценной ToM.

Повинелли и Вонк (2004), однако, предложили альтернативное объяснение БР. Согласно их анализу, шимпанзе могут быть способны рассуждать только о поведении (в отличие от конструирования поведения в терминах ментальных состояний). Что касается эксперимента Hare et al. (2000), Повинелли и Вонк предполагают, что подчиненному шимпанзе достаточно иметь два убеждения: (а) что между доминантным шимпанзе и первой пищей нет преграды, и (б) что подчиненный шимпанзе может быть наказан за то, что взял эту пищу. Здесь, в отличие от анализа на основе ToM, нет необходимости, чтобы подчиненный шимпанзе имел третий вид убеждений (т.е. относительно ментальных состояний доминирующего шимпанзе). Таким образом, по мнению исследователей, БР является более простым объяснением и должна быть предпочтительной.3 [Дальнейшее обсуждение БР и чтения мыслей см. в Лурце, глава 21 в этом томе].

Энактивный анализ эксперимента Hare et al. (2000) включает в себя идею о том, что шимпанзе осознают аффордансы в ситуации. Подчиненный шимпанзе видит, что доминирующий шимпанзе может видеть одни вещи и не видеть другие (Povinelli and Eddy 1997). Эти возможности не только физические, например, в плане того, может ли шимпанзе дотянуться до еды и схватить ее; они также социальные. Многое из того, что происходит в этом эксперименте с конкуренцией за пищу, связано с социальными ролями шимпанзе, которые влияют на восприятие подчиненными шимпанзе возможностей для действий (например, получить один продукт питания, а не другой) и для взаимодействия (например, избежать последствий со стороны доминирующего шимпанзе, если будет выбрана взаимно видимая пища). Из предыдущих взаимодействий с доминирующими шимпанзе и другими товарищами по группе подчиненные шимпанзе стали именно такими: подчиненными. Восприятие подчиненной особи взаимно наблюдаемого объекта питания уже проинформировано ее историей взаимодействия. Это нечто большее, чем ассоциативное обучение; чтобы понять смысл ситуации, человек должен уметь взаимодействовать с другими людьми в их общем мире; он должен уметь воспринимать возможности, определяемые социальным контекстом.

Хотя взгляды ИТ и БР могут в целом соответствовать друг другу, крайне важно, что энактивистский подход предлагает спецификацию смысла, который подразумевается в действии и потенциальном взаимодействии. Смысл не выводится из набора убеждений или правил, как если бы это был абстрактный теоретический или интеллектуальный процесс решения головоломки; и это не просто результат ассоциации текущей ситуации с прошлой ситуацией. Это вопрос "практического или прагматического (и конкретно социального) разума" (Gallagher and Povinelli 2012: 154) - способности видеть, что возможно в социально ограниченной ситуации. Значение, в этом смысле, дает определенные неявные последствия, которые воспринимающий способен предвидеть. Например, Колл и др. (2004) обнаружили, что шимпанзе злились, когда экспериментатор решал не предоставлять им вознаграждение, но не тогда, когда она была не в состоянии его предоставить. Это говорит о том, что шимпанзе осознают, какие действия доступны в их общем социальном мире, и, что важно, их реакции модулировались в соответствии с изменениями в этих социальных возможностях (то есть изменениями в том, как шимпанзе могли ожидать взаимодействия с экспериментатором). [О том, как шимпанзе воспринимают перспективу, см. в книге Халина, глава 22 данного тома].

Эксперимент по соревнованию за еду другого рода дает дополнительную поддержку интерпретации энактивистов/ИТ. Камински и др. (2008) поместили три чашки между двумя шимпанзе, испытуемым и соперником. Конкурент, отвлеченный исследователем, мог видеть местоположение только одного предмета, в то время как испытуемый мог видеть оба предмета, когда они помещались в две из трех чашек. В случаях, когда испытуемая выбирала чашку первой, она выбирала чашку, содержащую еду, о которой знала соперница, что максимизировало ее потенциал для получения пищи. Исследователи отвергают интерпретацию ToM и приходят к выводу, что "шимпанзе обладают базовой психологией восприятия цели" (233). То есть шимпанзе могут видеть, какова цель другого человека;