по каюте дрейфовали шарики из подшипников, спиральная стружка и разобранные на шестерёнки механические часы, блестящие в свете нескольких ярких, как прожекторы, ламп.

Иллюминатор тоже замазан разноцветными кляксами. Лампы не белые, а разноцветные: изумрудная, сине-фиолетовая, апельсиновая и фито-розовая, аж глаза резало.

Княжич прищурился, вглядываясь в этот перфоменс, так как он должен иметь хоть какую-то логику. Но в целом, если не знать, что это обитель духа, можно подумать, что проживает сумасшедший.

— А что она так? — тихо спросил Иван, продолжая рассматривать каюту Нульки.

— Космические духи таким помнят гипер, свой дом, — пожал плечами капитан. — Нулька часто скучает по нему.

— А почему не вернётся? — с любопытством поинтересовался княжич.

— Это лучше к Мише, он по духам спец-знайка. Зря, что ли, жрецом-навигатором работает.

Княжич улыбнулся и продолжил осмотр корабля.

Дальше была кают-компания. Она оказалась обычной столовой с холодильником, посудомоечной машинкой, баром и прочей кухонной техникой. Всё сделано так, чтоб не разлеталось в невесомости.

А так, обстановка типовая: большой круглый стол, два овальных же окна во всю стену. Из примечательного только здоровенный старинный ковёр на полу.

Вся посуда с магнитными кольцами в основании, чтоб прилипала к столешнице. И опять куча магнитиков на холодильнике.

— А зачем магнитики и фотки? Есть же гиперкамы, нейрошоты и облачное хранилище.

— Это на Земле есть, — пробурчал капитан, а в дальнем космосе сети нет, личные смарты лучше не нагружать лишним, да и на сервере корабля хранить барахло не стоит. Он у нас и так тупенький.

— Вот так всегда, — раздался унылый голос с потолка, — только обижаете, а железа не добавите.

— Это кто? — задрав вверх голову, спросил княжич.

— Это автопилот и автоуборщик, — отмахнулся капитан, а инскин заскулил:

— Он меня в рабстве держит.

— Бунт! — заорал Валерий Петрович, — я тебя сброшу до заводских настроек! В рабстве он! Ничего не делает, только хнычет, и в рабстве! Ты ещё зарплату попроси и страховку! А… нет, ты и так застрахован! Сожгу тебя, а деньги пополам с князем поделим!

Капитан поглядел на Ивана и тяжело вздохнул.

— Вот как надо с ними, а то сразу распоясаются.

Остальные помещения — это санузел с душевой кабинкой и туалетом; превращённый в кладовку грузовой отсек самого корабля; шлюзовая с четырьмя скафандрами; технический отсек.

В техническом Иван еле успел ухватиться за поручни, так как гравитация резко обрывалась. Он обернулся и посмотрел на твёрдо стоящего на ногах капитана, тогда как сам висел посредине тесного помещения, держась за ручки.

— Это что за хрень?

— Экономия. Очень сильный градиент силы, — сложив руки на груди, ответил Валерий Петрович. — Я Нульку целый год ругал, чтоб училась правильно расходовать силы, а она снизошла только сейчас. Выпендрилась, блин.

Княжич подтянул себя ближе к двери и тут же рухнул на колени, так как попал в этот самый градиент. А затем опять взмыл, но уже с матюгающимся на чём космос стоит, и лежат звёзды, капитаном.

— Нулька, твою мать! Точно инквизитора для профилактики выпишу! — орал он, хватаясь за поручни.

Не дождавшись ответа, ловко перескакивая от одного поручня к другому, словно гиббон по веткам, помчался по коридору. Иван за ним.

— Что случилось? — оглядывая кают-компанию, спросил капитан. А по помещению, и без того не самому просторному, дрейфовали, словно что-то в проруби, разорванный цветной пакет, облако печенек, поблёкшая Нулька и сложивший руки на груди навигатор. — Я ещё раз спрашиваю, что случилось?!

— Постигаем просветление, — пробурчал Миша и закрыл глаза, так он медленно подплыл к стенке, стукнувшись головой. Героически выдержав встречу с преградой, навигатор поморщился, но не открыл глаза.

— Я никчёмная бездарность, — пробубнила богинька и развела в стороны руки и ноги, распластавшись в невесомости, словно снежинка. Она стала совершенно серой.

Рядом с капитаном появился княжич, расталкивающий руками печеньки.

— Ежки-матрёшки, соберись, — прорычал Валерий Петрович, — хотя бы гравитацию создай.

— Что это? — спросил княжич, поймав прибор в виде небольшой шкалы с пружинкой и грузиком.

— Жометр, — проронил капитан и пояснил: — Это прибор для тренировки Нульки. Измеряет силу тяжести. Но вместо «же», называем «жо». Оттуда и жометр.

В этот момент глаза открыл навигатор.

— У нас плохая новость. Мы пока не никуда не полетим. Нульке нужен покой.

Капитан оглянулся на княжича:

— Решай, что делать.

Иван шмыгнул носом и дотронулся до браслета на запястье. В воздухе перед ним возникли прозрачные прямоугольные окошки. Княжич долго смотрел на них. Не так он себе представлял свободное плаванье в космосе. Пусть корабль подарен отцом, но вместо простого пути, получалось нечто несуразное. Надо-то было сделать несколько скачков, а в итоге, как со сломанным мопедом: сперва почини, потом только пользуйся.

Но не зря есть пословица: дарёному роботу в зубы не смотрят. Придётся делать.

— Мы должны забрать Фёклу, — произнёс он, наконец.

Все замерли и посмотрели на княжича. Даже Нулька приоткрыла глаза.

— И как мы это сделаем? — спросил капитан, скептично изогнув брови.

— Всё же договорено, — отмахнулся Иван и тут же схватился за поручень, так как от резкого движения его стало разворачивать в невесомости.

— Ежки-матрешки, — пробурчал капитан и задал новый вопрос, — поставив княжича в тупик: — И где мы будем искать сие чудное создание?

— В соцсетях. Это же Земля, здесь всё в соцсетях.

Иван быстро полистал висящие перед ним окошки и бодро выдал:

— Вот. Фёкла Карасёва, дочь купца первой гильдии. Сейчас находится в клинике эстетической хирургии. На Грин-Аквике. Скоро выписывается. Вот её фоки.

— Симпатичная, — произнёс навигатор, который подплыл поближе, словно пингвин к морскому ежу. На фотках весьма привлекательная девушка с длинной русой косой.

— И что она, симпатичная, делает в клинике? — пробурчал капитан, скривившись. — Сиськи наращивает?

— Даже если сиськи. Это же ещё лучше, — улыбнулся княжич и стал отталкивать от себя дрейфующие печеньки. Те кружились и ударялись о стенки, рассыпая крошки. Княжич с сомнением оглядел крошки и спросил: — Разве не опасно?

Капитан приподнял бровь, кивнул и задрал голову. Нужды в этом не было, так как в невесомости нет ни верха, ни низа. Привычка, однако.

— Птиц! Вытяжку!

С силой загудели вентиляторы. Потянуло свежим воздухом. Пришлось даже поудобнее взяться за поручни, так как течение воздуха медленно, но уверенно сносило в сторону решёток.

Через пять минут молчания капитан продолжил бомбардировать княжича вопросами:

— И вот ты явишься к ней? Эдакий принц на белом коне? И скажешь: вот он я, сейчас буду красть?

— Ну да. Всё ж договорено.

— Я думал, это твоя невеста, — пробурчал Валерий Петрович и вздохнул, а затем заорал: — Птиц, добавь кислорода! Дышать нечем!

— Работаешь, работаешь, и даже спасибо не скажут, — пробурчал искин.