смертники! И все же не этой ли проблемой занимался Роуз? Тогда кому он мешал?

Вадим молчал. Ему не хотелось верить во вселенский заговор каких-то темных сил, но по всему выходило, что история эта может закончиться для него куда печальнее, чем он предполагал. Похоже, злая судьба неотвратимо вела его по пути осуществления мрачного пророчества, и свернуть с этой адской тропинки было уже невозможно.

Глен закрыла глаза и, обхватив плечи руками, тихонько покачивалась из стороны в сторону. Гостиную медленно наводнила тяжелая гнетущая тишина. Казалось, все слова сказаны, аргументы предъявлены, точки расставлены. У каждого своя правда, своя жизнь, свое ощущение справедливости. Им никогда не договориться, никогда не понять друг друга.

– Ты не помнишь, как погибли наши родители? – не открывая глаз, шепотом спросила Глен.

– Нет, – настороженно ответил Вадим. – По официальной версии, произошла разгерметизация и они задохнулись…

– Да-а-а, – протянула Глен, – славно же нас обработали эти монстры из Особого Отдела. Справились с перепуганными детьми… но мне все равно иногда мерещится обезображенное тело матери… Очень напоминает то, что мы видели сегодня и то, о чем ходят упорные слухи среди каторжников Хорка…

– Ты думаешь – есть связь? – напрягся Вадим.

– Уверена! Наши пути вновь пересеклись именно здесь и это не случайно. Кому как не нам с тобой выяснить истину?

– Боюсь, мы совсем не подготовлены для подобной миссии, – нахмурился Вадим. – Еще два загадочных трупа – вот такое будет наше максимальное достижение.

– Где тот мальчишка, который спас меня от безумия, тот, которого я полюбила чистой и беззащитной детской любовью?

– Он вырос и стал циником.

– Пусть так! Лишь бы не трусом!

– Не дави мне на «слабо», – отмахнулся Вадим. – И без того тошно.

– Надо исследовать артефакт, – упрямо сказала Глен. – Ты же сам об этом говорил! Я чувствую приближение чего-то непоправимого.

– И я чувствую… – он ожесточенно потер пальцами виски.

– Вадим… – заглянув ему в глаза, умоляюще произнесла Глен. – В крайнем случае, свалишь все на меня. Скажешь, что это я вынудила тебя…

– Ой! Прекрати! Дело не во мне.

– А в ком?

– Неважно, – он не собирался рассказывать ей про Николь. – Дай-ка мне карту.

Взяв протянутые Глен листы, Вадим погрузился в изучение маршрута. Двигаться предстояло через лесную полосу в сторону гор. Если считать по прямой, то чуть больше десяти километров. Вадим и не подозревал, что новый поселок выстроили так близко от загадочного объекта. Впрочем, что в нем загадочного? Лежит себе здоровенный камень, никого не трогает. Зато бухточка, защищенная от материковой жары высоким горным хребтом, была, пожалуй, действительно самым приятным местом на всем южном побережье.

Масштаб карты не позволял оценить плотность зарослей и учесть все тонкости рельефа, но и так было ясно, что придется изрядно попетлять. Воспользоваться флаером в данной ситуации они не могли по вполне понятным причинам.

– Если, как ты говоришь, положить три часа на дорогу в один конец, – задумчиво сказал Вадим, – и оставить хотя бы пару часов на обследование гайки, то мы едва успеем вернуться до рассвета. А скорее всего, не успеем.

– Это неважно! – оживилась Глен. – Мне не обязательно возвращаться, все равно обнаружат, а один ты можешь выйти из леса когда угодно, хоть днем.

– Ну уж нет! – посуровел Вадим. – Давай сразу договоримся – будем, конечно, действовать по обстоятельствам, но что бы мы там ни нашли, это должно стать известно на Земле. Иначе нет смысла затеваться! Поэтому вернемся вместе, проясним Службе Безопасности ситуацию относительно Майкла и попытаемся избежать твоей депортации на Хорк. Что ж ты там все-таки натворила?

– Ничего… – потупилась Глен. – Ничего страшного.

– Тем более, – резюмировал Вадим. – А теперь давай займемся делом.

В первую очередь следовало позаботиться об экипировке. Арестантскую робу Глен спрятала в лесу, да так тщательно, что и сама не помнила где. Платье и шлепанцы она стащила с крыльца соседнего дома. В таком наряде далеко не уйдешь. Вадим был вынужден пожертвовать своим джинсовым костюмом. Глен, пользуясь ручной термоклейкой машинкой, быстро укоротила и заузила все что нужно. Получилось не очень элегантно, зато практично. Хуже обстояло дело с обувью. Но и эту проблему удалось решить, после чего новенькие спортивные ботинки уже не подлежали восстановлению.

– Не думай, что все это досталось тебе даром, – сказал Вадим, придирчиво осматривая переодетую девушку. – Ну-ка попрыгай.

Глен встала в боевую стойку и сделала несколько яростных выпадов в его сторону.

– Спокойно, спокойно, – отшагнув назад, ухмыльнулся Вадим. – Уж и пошутить нельзя. И где тебя только воспитывали?

Вопрос опять был проигнорирован.

Закончив приготовления, они перекусили и стали ждать вечера. Оба почему-то сильно нервничали. Время тянулось как заунывная песня выжившего из ума старца. В голову лезла всякая бредятина. Разговор не клеился.

Наконец стемнело.

Вадим открыл дверь и выглянул на улицу. Благодаря тому, что этот дом стоял последним в ряду, заднее крыльцо, смотревшее на океан, всегда пряталось от яркой цветной иллюминации фасадов соседних строений. Краснов подозревал, что обилие огней было вызвано туристическим сезоном и в другое время здесь все выглядит гораздо скромнее.

Никого не обнаружив, он выпустил напарницу и притворил дверь. Если за домом следили, то сейчас должно было что-то произойти. Однако принявшая их в свои объятия ночь была тиха и безразлична. Небо, слегка подсвеченное изумрудными лучами выглянувшей из-за горизонта луны, в достаточной степени освещало все вокруг.

Преодолев островок высокой душистой травы, они гуськом спустились с холма. Поросшая диким кустарником равнина упиралась в лесную чащу. До нее было не больше ста метров хорошо просматриваемого пространства. Только корявые, стелющиеся по земле ростки могли послужить им хоть каким-то прикрытием. Вадим уже собирался предложить Глен немного поползать, когда она, громко шепнув ему в ухо – догоняй, рванула к лесу.

Через несколько секунд они вломились в заросли стройных, напоминающих отощавшие тополя, зеленых стеблей, украшенных наверху куцыми шляпками полупрозрачной листвы. Остановились, перевели дух, сверили направление и поспешили дальше.

«Тополя» росли не слишком плотно и совсем не задерживали движения, лишь иногда их опутывали широкие спирали колючих лиан, и тогда приходилось делать небольшой крюк или пробиваться вперед с помощью прихваченного Вадимом топорика.

В целом им пока удавалось выдерживать расчетный темп, но расслабляться не стоило – впереди на карте значилось коварное болотце.

Крупные хищники в здешних местах не водились. Кроме того, Вадим не сомневался, что даже вооруженная лишь ножом Глен способна дать достойный отпор любому зверью. Чувствовалось, что девушка прошла изрядную спецподготовку, прежде чем стала невинной жертвой правоохранительной системы Хорка. Такой ли уж невинной?

Вадим порядком выдохся и едва поспевал за Глен, периодически срывающейся на легкий бег.

Болото, коварства которого они опасались больше всего, давно пересохло и превратилось в длинную проплешину. Здесь почти ничего не росло. Бежать по его слегка пружинящему дну было даже приятно.

Убедившись, что критический участок пути уже пройден, Вадим взмолился о пощаде. Глен нехотя притормозила. Ей не терпелось взглянуть на пресловутый артефакт своими глазами.

Еще немного – и впереди показалось белесое плоскогорье с темной зловещей громадой, торчавшей здесь совершенно не к месту.

На опушке леса они остановились, для того чтобы передохнуть и оглядеться. Никакого постороннего движения замечено не было. Каменная гайка лежала чуть накренившись в сторону противоположного склона, будто пыталась отползти подальше от обосновавшихся по соседству людей.

– Безобразие, – выровняв дыхание, бросил Вадим. – Ни тебе ограждения, ни охраны.

– Зачем? – не отрываясь от портативного ночного бинокля, спросила Глен.

– Мало ли что оттуда вылезет…

– Если что-нибудь серьезное вылезет, то никакая охрана не спасет.

– Все-то ты знаешь и умеешь. Зачем только меня с собой потащила?

– Когда человек один, он не может быть уверен в своей адекватности, – мельком глянув на него, наставительно сказала Глен.

– Точно! А когда человеков двое, то можно плюнуть на все и заняться сексом… – хмыкнул Вадим.

– Чисто мужская логика.

– Не забывай,