полупрозрачную накидку, стояла женщина. Оранжевый комбинезон и тяжелые ботинки она сменила на цветастое платье и шлепанцы, но, несмотря на принятые гостьей меры по маскировке, узнать ее было нетрудно.

Вадим опешил.

– Не бойся, – сказала виновница его вчерашних неприятностей, – нам надо поговорить…

В больших черных глазах «убийцы с Хорка» не было ни агрессии, ни злобы, только печаль и усталость. Вадиму стало жалко ее, и он посторонился. Женщина проскользнула в дом.

Окинув взглядом тонущий в сумерках пустынный берег и не заметив ничего подозрительного, Краснов захлопнул дверь.

– Пойдем наверх, – предложил он, указав на ажурную винтовую лестницу, – полюбуемся закатом.

– Пойдем, – кивнула она, – только возьми чего-нибудь поесть…

– Да! – спохватился Вадим. – Сейчас закажу. В доме ни крошки. – Он снял со стены трубку коммуникатора.

Беглянка напряженно следила за его действиями и словами, вероятно, опасалась подвоха. Но Вадим не собирался в очередной раз привлекать к себе внимание спецслужб. Кроме того, ему сделалось ужасно интересно выслушать историю этой красивой и решительной женщины.

На закат они опоздали. Солнце быстро нырнуло за горизонт, оставив о себе лишь слабое напоминание в толще грязных на вид темно-фиолетовых облаков.

Краснов отрегулировал прозрачность стекол и включил неяркий свет.

Ломившийся в окна недружелюбный мрак исчез.

Они уселись в низкие плюшевые кресла. Вадим откинулся назад и вытянул ноги – единственная удобная для такой мебели поза. Гостья не последовала его примеру, а, напряженно притулившись на самый краешек, сбросила с головы накидку. Длинные растрепанные волосы, местами испачканные растительной зеленью, упали на плечи и лицо.

«Где она провела эту ночь? – спросил себя Вадим. – Уж явно не в уютной постели! Надо будет потом отправить ее в душ…»

Поймав на себе пристальный оценивающий взгляд, он смутился своих мыслей, будто сказал вслух какую-то непристойность.

– Я тебя сразу узнала… – продолжая бесцеремонно разглядывать его, медленно произнесла она. – Видимо, детская впечатлительность…

– Ты о чем? – наморщил лоб Краснов.

– О нас…

– В смысле?

– Я ведь тогда влюбилась в тебя…

Вадим окончательно потерялся.

– Когда влюбилась? – недоуменно переспросил он. – Вчера что ли?

– Нет, – она тяжело вздохнула, – вчера мне было уже не до любви.

– Не волнуйся, – осторожно сказал Вадим. – Сейчас доставят еду, перекусим, и все спокойно обсудим. Расскажи лучше, где ты раздобыла эту одежду?

– Вадим! Я не сумасшедшая!

Только тут до него дошло, что они так и не представились друг другу. Откуда же она знает его имя? Или в глухом лесу, где ей, наверняка, пришлось скоротать ночь, тоже транслируют программу местных новостей?

– Извини за тупость, – посуровел Краснов. – Но если ты хочешь быть понятой, выражайся, пожалуйста, яснее.

– Хорошо. Вспомни первый в твоей жизни космический перелет! Вспомнил?

– Но…

– Да! Я имею в виду именно то, о чем ты подумал. Трагедия. Погибли все… почти все! В живых остались лишь двое – подросток и маленькая девочка…

– Глен! – подскочив, вскрикнул Вадим.

– Ну наконец-то! Хотя, конечно, я была еще слишком мала, чтобы ты сейчас меня узнал, а вот твои характерные черты лица ничуть не изменились.

– Гле-е-ен… – недоверчиво протянул Вадим.

Мелодичный сигнал возвестил о том, что транспортный автомат доставил в кухню заказанные продукты. Но Краснову теперь было не до еды. События двадцатилетней давности застарелым кошмаром выползли из памяти, разбередив старую ноющую рану. В том злополучном рейсе погибли родители Вадима, и это стало еще одной неосознанной причиной, по которой он стремился на Теллуру, ведь здесь прошло его детство.

Стараниями психологов-гипнотизеров удалось восстановить психику уцелевших детей и вернуть их к нормальной жизни, заблокировав в подсознании жуткие подробности смерти нескольких сотен людей. Сейчас они не могли вспомнить, что конкретно произошло на корабле, но твердо знали, что это было ужасно.

7

Нервное истощение, бессонная ночь, голод и неполное восстановление после Трансляции взяли свое, и Глен, немного покушав, заснула прямо за кухонным столом. Единственное, что Вадим еще успел у нее спросить, – это тот главный вопрос, который интересовал Майкла, а теперь и его самого – зачем смертников с Хорка стали отправлять на Теллуру? Глен ответила, что истинной причины им, конечно, не сообщили, но ходят слухи про какой-то эксперимент. Поговаривают, будто заключенных возят к тоннелям…

После этих слов она пристроила голову на изгиб руки и тихонько засопела. Вадим перенес ее в гостиную, уложил на диван, накрыл легким термопокрывалом. Под ним Глен будет свежо и уютно, даже если она соизволит проспать целые сутки.

Вадим собирался опять порыскать в местной информационной сети. Глен мимоходом подкинула ему новую загадку. Лицо спящей девушки, несмотря ни на что, было привлекательно. Краснов задержался, всматриваясь в незнакомый облик. От той милой маленькой девчушки, с которой он когда-то играл на транспортнике и которую потом оберегал и успокаивал во время всего обратного пути, почти ничего не осталось. Тогда ей было года четыре, значит, сейчас – двадцать четыре. Да, теперь похоже… Почему же вчера она показалась ему гораздо старше? Вадим понял, в чем дело! Глаза! Их выражение отнюдь не соответствовало двадцатичетырехлетней дамочке. По отражавшемуся в глазах жизненному опыту она тянула далеко за тридцать.

Вадим поднялся на второй этаж, зашел в кабинет и включил компьютер. Система по-прежнему сильно притормаживала, но документы, которые он искал, были невелики по объему, и спустя несколько минут Краснов погрузился в чтение. Данные относительно обнаруженного на Теллуре загадочного объекта были скудны сверх всякой меры. Никаких тебе объяснений, научных теорий или гипотез, только голые факты. Почти все это Вадиму было уже известно.

Одна из первых экспедиций, высадившаяся здесь чуть более полувека назад, при картографической съемке местности зафиксировала на поверхности странное образование подозрительно правильной формы. В Восточном предгорье гигантского хребта, отсекавшего прибрежную зону от засушливых континентальных ветров, красовалась идеально ровная шестиугольная гайка. Правда размеры гаечки впечатляли – расстояние между противоположными гранями составляло около полутора километров, при высоте стенок в два-три средних человеческих роста. В центре вместо отверстия располагалась гладкая выпуклая полусфера радиусом всего-то полсотни метров. Так, мелочь! Но мелочь эта имела наглость светиться в ночное время и, как выяснилось позже, создавать значительные радиопомехи.

Дальнейшие исследования показали, что гайка – это вросший в относительно мягкое известняковое плоскогорье сплошной базальтовый монолит. Впрочем, не совсем сплошной. От середины каждой грани к центру гигантского камня шли удивительно ровные тоннели двухметрового диаметра. Пересекаясь, они создавали полость, из которой еще один тоннель уходил вниз, вглубь планеты.

Таким образом, все это очень напоминало искусственное сооружение, но не более того. За почти вековую историю освоения дальнего космоса человечество сталкивалось и с гораздо более витиеватыми капризами природы. Ночное свечение центральной полусферы обусловливалось статическим электричеством, возникающим в пронизывавших базальт минеральных прожилках, отсюда же и радиопомехи. Примерный возраст образования составлял более миллиона лет. Центральный колодец был заполнен водой, и глубину его определить не удалось.

В итоге гайку обвешали автоматическими датчиками и оставили в покое на четыре десятилетия. Она вела себя смирно и никакой угрозы для людей не представляла. За это время на Теллуре было организовано несколько довольно многочисленных поселений, и ее новые обитатели успели наводнить Землю уже известными слухами. К планете потянулись туристы и инвестиции. Совет Директоров ломал голову – чем бы еще привлечь незадачливого, но зажиточного обывателя из более богатых колоний. Вот тут-то и вспомнили про древний артефакт.

Дело в том, что электричество, возникающее на стыках нагретого солнышком камня и полупрозрачных кристаллических прослоек, стекаясь к центральной полусфере, создавало в тоннелях световые эффекты поразительной красоты. Что-то типа северного сияния в миниатюре – чем не аттракцион для туристов. Получить разрешение не составило труда. За многие годы пассивного наблюдения гайка ни разу не продемонстрировала каких-либо опасных для человека отклонений параметров среды обитания.

Один из входов очистили от камней, а со стен тоннелей смыли вековую пыль.