— Чем могу помочь полиции Сити? — произнес он, манерно растягивая слова.

— Детектив Бергман, четвертый участок, вам знаком этот ключ? — я продемонстрировал ключ первого помощника.

— Разумеется, он от нашей депозитной ячейки.

— Тогда не могли бы вы показать то, что открывает этот малыш? — я просто сам себя не узнаю, с чего это я стал таким любезным? Наверное, морально готовлюсь покинуть свой уютный и знакомый до малейших подробностей мирок.

— Конечно, — клерк откинулся на стуле и скрестил руки на груди, — как только увижу ордер.

Я с огромным наслаждением, очень медленно достал приготовленное заранее разрешение и шлепнул им по столу прямо перед носом клерка, припечатав ладонью. В царящей вокруг тишине звук прозвучал на редкость громко. Старушка перестала бубнить и повернулась в нашу сторону, неодобрительно качая головой, зато клерк мгновенно выпрямился, преувеличенно аккуратно поднял со стола бумагу и принялся читать то, что было на ней написано. Дождавшись, когда клерк закончит свое увлекательное чтение, я забрал ордер обратно и положил в карман.

— Так могу я увидеть содержимое ячейки?

— Следуйте за мной, — клерк с явным сожалением вылез из своей конторки и отправился вглубь огромного помещения. Мне ничего не оставалось делать, как поспешить за ним.

В депозитарии Центрального банка я не был ни разу в жизни. Мне просто нечего было в нем хранить, а шанс посмотреть, как всё устроено при расследовании, подвернулся только сейчас.

Депозитарий представлял собой комнату где-то семь на восемь, три стены которой были сплошь усеяны небольшими по размеру ячейками, прямо соты, только без меда. Мой сопровождающий подошел к одной стене и стоял возле неё, скучающе глядя на меня. Наконец просто стоять ему надоело, и он раздраженно произнес:

— Вы собираетесь открывать ячейку, или ещё немного постоим... помолчим об этом, — я только зубами скрипнул. Вот же козел! Понятно же, что простой полицейский не самый частый гость этого хранилища, нет, чтобы хоть маленько уважения проявить. Может арестовать его за что-нибудь? Хотя бы за убийство первого помощника. Так для профилактики. Денек в камере помариновать и отпустить на все четыре... Нет, нельзя, этот тип сразу же жалобу накатает, и будет тебе, Бергман вместо командировки частые встречи со следователем по расследованию должностных. Я вытащил ключ, тщательно проверил номер, выгравированный на нем, поискал взглядом ячейку с аналогичным номером и подошел к ней. Ключ повернулся в замке и теперь уже я уставился на клерка, имя которого я даже не удосужился узнать. Он протянул руку, сделал замысловатый жест и замок, вспыхнув яркой вспышкой, щелкнул открываясь. Маг, мать его. Понятно, откуда такое пренебрежение к простым смертным. Я вытащил ящик, оказавшийся на удивление длинным, и поставил его на стол, специально стоящий тут же. Клерк уходить не спешил, караулил, чтобы я не спер ничего лишнего. В ящике лежал только странного вида металлический диск с выгравированным посредине изображением горгульи. Рядом с диском лежали перчатки. Понятно, что они не просто так здесь лежали. Натянув перчатки, я осторожно вытащил диск и повертел его в руках. На лице клерка отразилось узнавание, а его сонливость и скуку как рукой сняло.

— Что вы такое? — спросил я его, поворачивая диск таким образом, чтобы видно стало гравировку.

— Это артефакт, очень редкий и дорогой, — неохотно ответил клерк.

— Насколько дорогой? — деловито поинтересовался я.

— Очень дорогой, а что? — в голосе клерка прозвучала издевка.

— Достаточно дорогой для того, чтобы стать мотивом для убийства? — проворковал я, добавив в голос столько патоки, что сам чуть от сладости не перекосился.

— Убийства? Постойте, причем здесь убийство? — глаза клерка округлились. А ты думал, что я просто так по чужим сейфам лажу? Я широко улыбнулся.

— А я вам не сказал? Владельца этого сейфа убили, очень нехорошо и больно. Поэтому отвечайте, — а вот сейчас мой голос стал очень жестким, — что это за артефакт, какие функции выполняет и мог ли он послужить основанием для убийства?

Вопрос был задан, и любое увиливание от него сейчас могло вполне сойти за препятствие расследования особо тяжкого преступления, к которым относились убийства в Сити. И я мог сейчас арестовать этого субчика и держать в камере столько, сколько захочу, пусть он тонну бумаги изведет на жалобы. Я могу ими подтереться, потому что ни один адвокат не взялся бы отмазывать придурка, препятствующего расследованию. Здесь с этим строго, не то что в Королевствах или в Империи, где, по слухам, если кого-то убили — то сам виноват, защититься не смог. Клерк не был приезжим, поэтому сразу всё понял правильно и начал «сотрудничать».

— Это артефакт призыва. Рассчитан на ограниченное количество вызовов инфернальных тварей.

— Горгулий?

— Не обязательно, — покачал он головой. — Это может быть что угодно, но оно обязано выполнять волю призвавшего. Ценная вещь и да, она могла стать причиной убийства, если бы кто-то знал, что она есть у бывшего владельца ячейки.

— Перчатки зачем?

— Чтобы не использовать вызов случайно. Алгоритм прост: берешь голой рукой, пара капель крови и перед тобой появляется призываемый. А вот, кстати, и мешочек для переноски, — клерк сунул руку в ячейку и протянул мне сафьяновый мешочек, в который я сунул артефакт, а затем, подумав и перчатки, которые прекрасно сворачивались в небольшой рулончик, для которого в мешочке было выделено специальное место.

— Спасибо за сотрудничество, — пробормотал я, обдумывая только что полученную информацию. Чисто механически достав бланк изъятия вещественного доказательства, я быстро его заполнил и протянул для подписи свидетелю. — Сколько раз можно кого-то призвать?

— Понятия не имею, — пожал плечами Клаус Шпемн, как гласила подпись. — Я же его не изучал. Полагаю, ваши эксперты смогут сказать более точно. Я знаю только, что количество призывов ограниченно.

— Еще раз спасибо, — я сунул артефакт в специальный пакет, который, кроме всего прочего имел многоуровневую защиту, в том числе и от воровства, застегнул защелку и положил в карман. — Скажите, господин Шпемн, а где я могу снять немного денег со своего счета в валюте Объединенных Королевств?

— В кассе, — хмыкнул Шпемн, засунул пустой ящик в ячейку, отобрал у меня ключ и мы пошли наверх в пустынный холл, где у одной из касс всё еще стояла бабуля, а кассир уже почти созрел до