Полная идентичность обращений партгрупп Президиумов ЦИК СССР и ВЦИК позволяет утверждать, что Енукидзе и Калинин готовили их вдвоем, тщательно согласуя содержание и последовательность докладов. Наверняка при прямом участии Сталина и, вполне возможно, тех, кому по должности следовало быть в курсе таких вопросов — главы правительства В. М. Молотова, второго секретаря ЦК Л. M. Кагановича. Так как подобная встреча, даже в узком составе, непременно должна была произойти до 29 мая, ее следует отнести к 10 мая. К тому дню, когда Енукидзе и Калинин во второй раз после 10 марта побывали в кремлевском кабинете Сталина, где присутствовали также Молотов, М. М. Литвинов, К. Е. Ворошилов, Г. К. Орджоникидзе, В. В. Куйбышев, А. А. Жданов, Г. Г. Ягода.[34]

Неоспоримые, хотя опять же косвенные, данные позволяют установить и иное. Подготовку доклада «по конституционным вопросам» поручили Енукидзе. Вызвано же это было, судя по всему, двумя обстоятельствами. Прежде всего тем, что он с дореволюционной поры, еще по подпольной работе был очень близким Сталину человеком. Мало того, никогда не принимал активного участия в политических баталиях, долгие годы сотрясавших партию, не участвовал ни в одной из оппозиций. С июля 1919 г. бессменно занимал пост секретаря сначала ВЦИК, а с образованием Советского Союза — ЦИК СССР. Безукоризненно исполнял весьма нелегкие обязанности, повседневно руководя выс-шим законодательным и исполнительным органом власти страны.

Кроме того, такое поручение, данное политически нейтральному Енукидзе, могло иметь и иное, не менее значимое основание. Стремясь максимально обезопасить себя от вполне возможной критики, от вероятных нападок со стороны бывших активных, наиболее известных участников оппозиции, Сталин попытался некоторых из них привлечь на свою сторону или хотя бы нейтрализовать, назначая на ответственные, но далеко не ключевые посты.

Для выполнения ответственного задания Енукидзе располагал достаточным временем: в его распоряжении было шесть месяцев. Однако, судя по всему, работа над «дополнениями и изменениями в Конституции», которые предстояло утвердить в январе 1935 г., а также их обоснованием в виде доклада практически началась только в конце ноября или в начале декабря 1934 г. Прийти к такому выводу заставляет журнал «Посетителей кремлевского кабинета И.В. Сталина», зафиксировавший встречи Енукидзе и Сталина после четырёхмесячного перерыва 1, 4 и 5 декабря,[35]за месяц до открытия XVI Всероссийского съезда Советов.

О ходе предварительного обсуждения Сталиным и Енукидзе сути и этапов конституционной реформы мы можем судить на основании сохранившихся трех документов, которые объясняют, почему в повестке дня открывшегося не 5 января 1935 г., как намечалось, а десятью днями позже XVI съезда Советов РСФСР оказалось только четыре доклада, а пятый, по конституционным вопросам, заявленный 15 января, который должен был делать секретарь ВЦИК А.С. Киселев, так и не был произнесен. Раскрывают три документа и открытое расхождение между Енукидзе и Сталиным по вопросу о коренном изменении избирательной системы.

С опозданием по меньшей мере на неделю, 10 января 1935 г., Енукидзе завершил работу над теми предложениями, которые должны были лечь в основу докладов на всероссийском и всесоюзном съездах Советов. «Основываясь на Ваших указаниях, — писал он Сталину, — о своевременности перехода к прямым выборам органов советской власти (от райисполкомов до ЦИК СССР), представляю на обсуждение ЦК следующую записку об изменениях порядка выборов органов власти Союза ССР и союзных республик». А далее пространно, на восьми страницах он излагал то, что сам сумел кратко выразить во втором документе — проекте постановления VII съезда Советов СССР.

«Установленный Конституцией 1918 г. и действующей до настоящего времени порядок многостепенных выборов местных исполкомов, ЦИКов союзных и автономных республик и ЦИК СССР был вызван необходимостью подавления сопротивляющихся советской власти буржуазно-помещичьих классов, вооруженной борьбой с ними рабочих и беднейших слоев крестьянства при малочисленности в те годы по сравнению с крестьянством ведущего революционного класса — пролетариата, распыленностью и отсталостью крестьянских масс и преобладанием в хозяйстве нашей страны капиталистического уклада. В настоящее время социалистический уклад является безраздельно господствующим. Коллективизированное более чем на 75 % крестьянство… превратилось в многомиллионную организованную массу…

Учитывая все эти изменения и в целях дальнейшего непосредственного приближения органов власти к массам трудящихся на основе всё более полного осуществления ими советского демократизма на практике, VII съезд Советов Союза ССР постановляет:

1. Признать целесообразным и своевременным переход к выборам районных, областных и краевых исполкомов, ЦИКов союзных и автономных республик и ЦИКа Союза ССР прямым и открытым голосованием избирателей непосредственно на избирательных собраниях, на которых избираются члены городских и сельских советов, с установлением одинаковых норм представительства для городского и сельского населения».[36]

Заслуживает особого внимания начало пояснительной записки. Оно подтверждает ранее высказанное предположение о том, что именно Енукидзе была поручена разработка дополнений и изменений, утверждения которых Сталин хотел добиться, как свидетельствуют факты, уже в январе 1935 г. Столь же примечательна и формулировка названия проекта постановления. Несомненно предложенная Сталиным, она гораздо шире той, что предлагал Енукидзе — введение прямых выборов, а также изложенного им как бы между прочим о равных правах городского и сельского населения или рабочих и крестьян, что фактически вело к отказу от диктатуры пролетариата. Наконец, весьма значима еще одна деталь объяснительной записки: предложение вынести ее на обсуждение Пленума ЦК. При действовавшей и хорошо известной Енукидзе процедуре это могло затянуть решение вопроса и даже привести к отказу от конституционной реформы или весьма серьезному корректированию её.

Правка Сталиным проекта постановления дает основание предположить, что Енукидзе не полностью выполнил данное ему поручение, заменил дважды использованное слово «открытые» (выборы) на «тайные». Следовательно, на первом этапе реформы он стремился полностью отказаться от советской избирательной системы, достоинства которой пропагандировались более 16 лет, и перейти к иной, уничижительно называвшейся буржуазно-демократической. В связи с этим уже 14 января (вполне возможно, что и на день-два ранее) Сталин перепоручил подготовку проекта постановления ЦИК СССР и его обоснование Молотову. Когда же удостоверился, что Молотов выполнил то, что требовалось, воспользовался переносом даты открытия съезда Советов СССР сначала на десять дней, а затем еще на три — в связи со скоропостижной кончиной Куйбышева. 25 января Сталин направил членам и кандидатам в члены Политбюро, а также Енукидзе и Жданову письмо, раскрывающее его замысел. «По-моему, — отмечал он, — дело с Конституцией Союза ССР обстоит куда сложнее, чем это может показаться на первый взгляд. Во-первых, систему выборов надо менять не только в смысле уничтожения ее многостепенности. Ее надо менять еще в смысле замены открытого голосования закрытым (тайным) голосованием. Мы можем и должны пойти в этом деле до конца, не останавливаясь на полдороге». И предложил в ближайшие дни собрать Пленум, чтобы «принять решение о необходимых изменениях в Конституции Союза ССР», а на самом съезде поручить Молотову выступить с мотивированным предложением об одобрении такого решения ЦК. Кроме того, Сталин рекомендовал «поручить ЦИК Союза ССР создать конституционную комиссию для выработки соответствующих поправок к Конституции с тем, чтобы одна из сессий ЦИК Союза ССР утвердила исправленный текст Конституции, а будущие выборы органов власти производились на основе новой избирательной системы».[37]Как считал Сталин, новая избирательная система должна была быть принята не позднее осени 1936 г.